Маргарита Городова - Священное наследие

• Название: Священное наследие
• Автор: Маргарита Городова
• Жанр: Философия
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-9265-0696-6

Авторами проведено фундаментальное философское исследование. Вопросы истории, философии и теории древнерусской архитектуры осмысливаются как неотъемлемые от вопроса самой сути возникновения феномена Святой Руси.

Это серьезное и многогранное исследование не только в области архитектуры, но и духовной сущности истории и культуры. Современных архитекторов, проектирующих в исторических городах, эта книга может подвигнуть на переосмысление своих архитектурных творений, поможет впитать традиционные формы творческого метода, дабы своими произведениями следовать стопами исторической памяти и не причинить вреда древнему духу «города-дома». Книга является напоминанием соотечественникам об изначальной сути нашего общего «дома» – образа-дома, дома-града, града-Руси. Триединства – прошлого, настоящего и будущего.

---

Но фазы эти проходили в рамках исторической жизни одного этноса и на одной и той же территории, территория этнобиологического и языкового становления единого славянорусского этноса.

Есть и еще один важный показатель, который выделяет нас из среды европейских великих народов.

Наш богослужебный славянский язык является своеобразной «лингвистической иконой» православного богослужения и мало того, что остается неизменным и священным языком нашего национального Богообщения уже более тысячелетия, но и понятен современному русскому человеку, даже не имеющему о нем специальных лингвистических познаний. Церковно-славянский язык, став издревле языком литературы, языком «высокого штиля», конечно, отличался от языка обыденного. Общий для всех православных славян, он изначально был языком национальным – болгарским, став, благодаря заслугам Кирилла и Мефодия, а также их святых учеников из Охрида, Клемента и Наума языком наднациональным, всеславянским языком Богослужения и молитвы-Богобщения. Византийская, высочайшая для всего Средневековья, культура, была представлена у нас не греческим языком, а языком близким для всех славянских народов – языком болгарского племени. Вследствие этого православное славянство оказалось в более благоприятных условиях, чем народы, принимавшие христианство вместе с латиноязычной культурой. Славянский язык новой христианской веры, способствовал у нас тому, что культура достигала самых недр народной души, чем не могут похвастать народы Европы, принявшие из Рима христианство по латинскому обряду. Это значит, что наш светский язык никогда не отрывался от своего священного источника, языка богослужебного, черпая в нем свою силу и образность и сохраняя нерушимую и непрерывающуюся лингвистическую преемственность по отношению к нашим далеким предкам.

Любая священная традиция должна обладать своим сакральным языком, отличным от языка обычного общения. Если такового языка нет, то мы не вправе говорить о подлинной и полной, органически целостной традиции. В этом смысле славянский богослужебный язык является не только духовным сокровищем, но и ярким свидетельством полноты русской православной традиционной культуры. Говоря о сакральном аспекте богослужебного языка, нельзя не вспомнить и бытования у славян двух азбук: кириллицы и глаголицы. И хотя споры о том, какую именно азбуку создал св. Кирилл, не умолкают, мы можем рассматривать глаголическую азбуку в том же контексте, что и церковнославянский язык, как азбуку, специально созданную для богослужения. И не столь уж важно, Кирилл ли ее создал или нет. Важно, что на заре христианизации у всех славян была особая священная азбука, которая бытовала наряду с исстари известной, задолго до миссии св. Кирилла в Великой Моравии т. н. кириллицей. Глаголические тексты доживают на славянских Балканах до XIV века и затем исчезают, чтобы уступить роль священного алфавита кириллице у православных славян и латиницы у славян, принявших христианство из Рима.

Важным аспектом становления этноса является территория, или, иными словами, месторазвитие этноса. И в этом вопросе русский этнос отличается от всех европейских народов (исключение составляют литовцы и латыши) тем, что с незапамятных времен еще индоевропейского единства он живет все на той же своей неизменной исторической родине, ставшей колыбелью для великих народов древности и современности.

Восточное славянство – та часть ушедших в разные стороны Евразийского континента индоевропейцев, которая осталась на исторической прародине. Мы ниоткуда не переселялись. В наших преданиях не зафиксирован никакой исход с первоначальной территории, который четко читается даже в древних сказаниях наших братьев-соседей, чехов и поляков, например. Исключением являются строки Несторовой летописи об исходе славян с Дуная. Однако здесь святой летописец должен быть дополнен древними нашими легендами, которые объясняют приход на Русь славян как обратное переселение на древнюю родину, обратную волну славян, ушедших в древности на Юг, но возвращающихся под давлением войн и обстоятельств.

В этой связи у русского народа четко закрепилась в исторически обусловленном самосознании собственная геополитическая ориентация: мы – Север; не Запад и не Восток – а Север. Это древнейшее наше ощущение как жителей северных земель нашло свое отражение еще в языческой Голубиной книге, где говориться, что Ильмень озеро всем морям отец. И эта привязка моря-прародителя к озеру земли Новгородской не случайно. Мы – исконные жители стран полночных. Народные предания однозначно связывают прародину русского племени именно с Приильменьем. В позднем Средневековье мы находим ту же «северную ориентацию» нашей этнополитической и духовной жизни. В 1589 году во время пребывания на Руси Константинопольского патриарха Иеремии, состоялось учреждение Московского патриархата, о чем Восточным Православным патриархам была составлена особая грамота. Предстоятель Поместной Православной Русской Церкви получил титул – Патриарх Московский и всея Руси. Несколько позднее к титулу было добавлено «и всех Северных стран». Добавление далеко не случайное, так как Восток «окормлялся» патриархами Константинополя, Антиохии, Иерусалима и Александрии, а Запад – отпавшим в латинскую ересь Римским престолом пап. И государственно, и религиозно мы себя чувствовали Севером, и это определяло наш национальный характер тысячу лет. Северное «геополитическое» мышление мы находим в стихах Пушкина, Державина, Лермонтова. И вот что удивительно. Упадок и распад Великой России таинственным образом совпал с моментом, когда сначала интеллигенция, а затем уже и массы россиян вдруг начали культурно и географически отождествлять себя Востоком. В этом отождествлении уже был оттенок какой-то незавершенности, неполноценности и рабского заискивания перед Западом. Сложилась принципиально новая и искаженная картина мира у русского народа, бинарная оппозиция прогрессивного Запада и отсталого Востока. Запад был отождествлен со всей Европой и противопоставлен Востоку, в котором места Европе не было и куда произвольно и вопреки тысячелетней традиции включили Россию. И до сих пор нам навязывают ложную геополитическую ориентировку, которая разрушает вековой генетикой обусловленный психологический код русского народа, в соответствии с которым мы – часть традиционной христианской Европы и часть именно северная, отличная по своим расовым, духовным и культурным характеристикам как от Запада, так и от Востока единого Европейского традиционного пространства, определенного христианской верой.

И уж тем более, мы отличны глубинно, метафизически от азиатского Востока, с которым нас искусственно сращивали старые евразийцы и их последователи. Католическая и протестантская Европа – это части нашего мира. Китай и Индия при всей их особой духовности – миры нам принципиально чуждые. И наши политические интересы в этих регионах не должны нас отвлекать от мысли, что главным геополитическим приоритетом исторической России всегда был и должен оставаться мир христианский. Наша традиционная геополитическая ориентация была и должна быть одна – на Север, для того, чтобы восстановить порванную духовно-психологическую преемственность с ушедшими поколениями русских людей.

Немаловажным вопросом в отношении оценки различных характеристик этноса является вопрос о том, когда и при каких условиях народ, этнос ощутил себя особой исторической общностью – нацией. Нация, исторически складывающаяся общность людей, не всегда принадлежащих к одному или родственным этносам, является совокупностью общего прошлого и будущего, языка и культуры, сознания и воли, государства и отдельных областей.

Нация – понятие историческое. Народ есть общность сверхисторическая, субъект истории, долженствующий предстать на суд Божий в своей соборной совокупности поколений. Ощущение себя нацией приходит к народу только после того, как окончательно определены его внутренняя социальная структура, претерпевающая, как правило, на этапе превращения народа в нацию определенное упрощение, его политические границы и геополитические приоритеты.

Народ может жить и без глобального геополитического видения и миссионерских чаяний вселенского масштаба. Но народ всегда, сам по себе есть уникальный организм, не лишенный высшей идеи, его воодушевляющей, организм, до конца не подвластный сугубо рационалистическому описанию.

Великий русский композитор Мусоргский говорил: «Я разумею народ как великую личность, одушевленную единой идеей». Народ – Богом помысленное сообщество людей. Немецкий мыслитель Феликс Дан был убежден: «Главное богатство человека – его народ». Соотечественник Феликса Дана, расолог Фриц Ленц уточняет: «Народ как множество личностей не может быть той ценностью, ради которой умирают его лучшие сыны. Ею может быть только органичное в народе, тот поток жизни, который протекает через тысячелетия и в котором отдельные личности – лишь преходящие волны. Народ как организм – вот наша этическая цель, и в этом смысле мы можем сослаться на другие слова Гете: «Сделай из себя орган», отрицающие ценность личности как таковой и придающие ей ценность лишь в той мере, в какой она входит в сверхиндивидуальный организм».