Маргарита Городова - Священное наследие

• Название: Священное наследие
• Автор: Маргарита Городова
• Жанр: Философия
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-9265-0696-6

Авторами проведено фундаментальное философское исследование. Вопросы истории, философии и теории древнерусской архитектуры осмысливаются как неотъемлемые от вопроса самой сути возникновения феномена Святой Руси.

Это серьезное и многогранное исследование не только в области архитектуры, но и духовной сущности истории и культуры. Современных архитекторов, проектирующих в исторических городах, эта книга может подвигнуть на переосмысление своих архитектурных творений, поможет впитать традиционные формы творческого метода, дабы своими произведениями следовать стопами исторической памяти и не причинить вреда древнему духу «города-дома». Книга является напоминанием соотечественникам об изначальной сути нашего общего «дома» – образа-дома, дома-града, града-Руси. Триединства – прошлого, настоящего и будущего.

---

Как и древние иудеи, мы пережили свой исторический «египетский» плен во времена татарского владычества. Как и Израиль, мы теряли свои территории, претерпевали разрушение наших священных столиц: Киева, Владимира, Москвы. Как и евреи, мы попадали в духовный плен к инородцам, за что, как и древних израильтян, Господь нас сурово наказывал и продолжает наказывать ныне.

И все же, как история древних евреев стала священной историей человечества, так и наша история с ее трагическими и героическими страницами становится историей поистине священной.

Прав был И.С. Аксаков заявляя, что некоторые страницы истории русского национального государства читаются как жития святых!

Поразительным образом самые коренные основы Русской Государственности повторяют священные основы сложения первого Иудейского царства, отраженного в Библии, и, даже более ранний период, деления Израиля на двенадцать колен, по Божиему промыслу. Священное писание свидетельствует, что обетованная Господом земля была разделена между двенадцатью коленами Израиля. Особого удела не досталось только наследственным священнослужителям – левитам, которых, обязаны были содержать все двенадцать колен.

Число «двенадцать» есть фундамент нашей древнейшей национальной государственной жизни. Оно три раза повторяется на заре нашей истории. Три из трех раз взаимообусловлены, что не может быть простой случайностью или избирательным конструированием автором фактов. Число «двенадцать» в Русской истории начального периода отражает фундаментальные основы нашего государства – его этническую, династическую и региональную составляющие.

Читая строки нашей Начальной летописи, отредактированной св. летописцем Нестором, мы находим, что будущая Русь сложилась на основе именно двенадцати племенных союзов восточных славян. У нас нет исторического материала, чтобы объяснить, почему, объединяя в одно государство славян, князья Рюрикова дома всегда ощущали некую границу своей земли, границу, будто бы заданную Свыше. Нет ни географических, ни исторически веских причин, мешавших русским князьям пытаться включить в свое государственное образование земли западных славян, вплотную прилегавших к землям полочан, волынян и белых хорватов. Ссылки на то, что, например, мазовшане принадлежали уже западнославянскому миру, не слишком убеждают. Вряд ли в Х веке между мазовшанами, предками словаков, поморянами, волынянами и полочанами были непреодолимые этнографические и лингвистические различия. Тем более нельзя говорить и о религиозных различиях. Понятно, что и западные и восточные славяне были язычниками. И зачастую поклонялись если не одним и тем же богам, то все равно их пантеоны были во многом родственными. У кого-то Перун был главным племенным богом, у кого-то второстепенным.

Тайна древнего нерасторжимого кровного и духовного родства всего русского племени с особенной ясностью свидетельствует о себе в истории многострадальной Карпатской Руси. Единства, заложенного в седой древности и освященного в водах Днепровской купели при святом Владимире.

Карпатские русины, будучи потомками славянского племенного союза белых хорватов, но таинственным образом в течение тысячелетия сохранявшие и свое древнее родовое имя – русь, в самом раннем Средневековье были отрезаны от общерусского государственного тела и находились под национальным гнетом венгров, австрийцев, поляков и чехословацкого государственного образования. С конца девятнадцатого столетия революционные самостийники-социалисты, придумав себе новую национальность украинцев, пытались заставить и не оставляют этих попыток сейчас, отречься карпаторусов от своей русской идентичности, отречься от своих предков, сумевших в невыносимых условиях гнета сохранить свою кровную и духовную связь с народом святорусским. Но никакие усилия чужеземцев и самостийных иуд не уничтожили у карпаторусов сознания того, что они настоящие русские, что они древняя ветвь великого русского племени. Десятки, если не сотни тысяч людей погибли в Карпатской Руси только за одно право – оставаться, как и их предки, русскими!

Итак, именно двенадцати племенам было суждено породить русский народ как субъект не просто мировой, но священной истории. Границы этих племенных союзов задолго до призвания Рюрика определили и общую границу Руси, и исконную границу русского, славянского народа.

Кроме общего происхождения, общего, вместе с западными и южными славянами, мир восточных славян связывало еще что-то еле уловимое сейчас, до конца не познанное исторической наукой, что-то, что заставляет и светского человека задуматься о Божием предопределении или промысле в судьбах исторических народов.

Святая Русь от ладожского озера до вод Черного моря, от Карпат и Закарпатья до Дона и Волги на начальном этапе своей настоящей государственной истории включала племенные союзы славян: 1) словен новгородских, 2) кривичей, 3) вятичей, 4) радимичей, 5) дреговичей, 6) северян, 7) полян, 8) древлян, 9) тиверцев, 10) уличей, 11) волынян, в чей состав вошли и древние дулебы и 12) белых хорватов.

Племя полочан, основавших город Полоцк, было одним из «отпочкований» из огромной кривичской племенной общности, из которой выделились в дальнейшем кривичи смоленские, ярославско-костромские и псковские.

Итак, двенадцать племен Руси точно соответствуют двенадцати коленам иудеев. Но на этом священные параллели можно продолжать.

Были на Руси и свои «левиты», т. е. колено, а скорее племя, не имевшее племенной земли на территории Руси, но игравшего огромную роль на начальном этапе становления государственности. Но в отличие от библейских левитов это была не профессиональная каста священнослужителей, а каста воинов и дипломатов на службе у князей Рюрикова дома. Речь идет о варягах.

Не будем сейчас углубляться в споры о происхождении варяжского племени, не это для нас главное. Главное, что варяги сыграли значительную роль в освоении новых земель на Русском севере, в становлении государственной власти, в принятии христианства. От варягов пошли многие знаменитые русские роды.

Вспомним, что первыми русскими святыми стали не князья Борис и Глеб и не князь-креститель Руси Владимир, а княгиня Ольга, которую предания называют «сущую от рода варяжска», и варяги отец и сын: Феодор и Иоанн, умерщвленные языческой толпой в Киеве, при князе Владимире, тогда еще язычнике.

Нельзя не вспомнить и о варяге Шимоне, который со своей родины привез золотой пояс, снятый им со Святого Распятия, который стал священной мерой при построении Успенского храма в Киево-Печерской лавре. Ипатьевская летопись сообщает о нем следующее: принятый в дружину князя Ярослава Владимировича, а потом ставший старейшим из дружины при князе Всеволоде, он «оставих латынскую буесть, и истине верова… и с всем домом, яко до 3000 душъ».

Не удержимся от замечания, что даже этих фактов вполне достаточно, чтобы встать на точку зрения тех замечательных русских ученых, которые совершенно справедливо видят в варягах до времени Ярослава Мудрого западных славян с Балтийского Поморья. Невозможно представить, чтобы в агрессивно языческой Скандинавии в конце Х века один из знатных вельмож, каким являлся Шимон-варяг, был христианином и поклонялся открыто Распятию Христа.

Но такая ситуацию вполне была возможна среди балтийских славян, которые часто добровольно переходили в христианство и принимали епископов от немцев, а не только в результате кровавого насилия. Именно этими фактами мы можем объяснить «латынскую буесть», принесенную варягом Шимоном с родины, в начале одиннадцатого столетия. Это особенно касается самых западных славян ободритов, которые часто выступали союзниками немцев против одноплеменных лютичей. Да и приход на Русь с домом своим в 3000 человек еще ярче подтверждает факт, что перед нами не одинокий искатель приключений, классический скандинавский викинг, а глава довольно большого рода, переселившегося на Русь, надо понимать, не от хорошей жизни на родине. Что может быть яснее этого свидетельства, что первые варяги приходили на Русь из славянской Прибалтики, уходя от немецкого натиска на восток.

Да и само имя варяга Шимона выдает в нем западного славянина. Имя его есть без сомнения – Симон, переданное в специфической огласовке, столь свойственной и ныне полякам, с заменой согласного звука «с» на шипящий «ш».

Но священное число «двенадцать» в Русской истории отнюдь не исчерпывается только двенадцатью племенными союзами, ставшими Русью.

Русские летописи сообщают нам, что у крестителя Руси князя Владимира было двенадцать сыновей, которым он раздал во владения и города, ставшие стольными градами княжений.

Князь Владимир стал не только крестителем государства, но и фактически выступил в роли первопредка, праотца, хотя и вторичного, после Рюрика, для всего княжеского дома. Но в силу того, что после крещения Русь действительно стала воспринимать себя как бы заново родившейся, именно Владимир, а не забытый постепенно Рюрик и его древние легендарные предки, не полумифические Словен и Рус, а именно Владимир Святославович стал почитаться родоначальником князей и духовным отцом нового святорусского народа. Восприятие это нельзя назвать только книжным, ограниченным кельями нескольких ученых монахов. Образ Владимира-праотца стал поистине всенародным, отражением чего являются былины. И пусть в былинах, в образе единого князя Владимира Красное Солнце, представлены три исторических Владимира: Владимир Древний, о котором упоминает Татищев, Владимир Святой и Владимир Мономах, именно равноапостольный Владимир Креститель есть центральный образ, на котором сфокусировано было внимание былинных сказателей и который поглотил и своего исторического предшественника и потомка.