Елена Рождественская - Биографический метод в социологии

• Название: Биографический метод в социологии
• Автор: Елена Рождественская
• Жанр: Социология
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-7598-0960-9

В монографии изучается социальное посредством биографий и биографическое как социальный конструкт. Обращение к биографическому интервью является распространенной исследовательской практикой, однако в отечественной социологической литературе по качественным методам нет изданий, посвященных исключительно проблемам полного цикла биографического исследования. Новизна подхода монографии в теоретическом плане заключается в «нарративистской» позиции автора (нарративная идентичность как продукт автобиографического рассказа) и в структурном плане – в охвате полного цикла биографического исследования: от постановки задачи биографического исследования до ее реализации.

Для социальных исследователей широкого профиля (социологи, этнографы, антропологи, культурологи), а также для студентов, которые осваивают качественный подход в социологии.

---

З. Хоппе-Граф [Hoppe-Graff, 1989] как исследователь также возрождает пафос ранней школы психологии развития, и он прилагает большие усилия, чтобы освободить исследования а-ля Стерн или Пиаже от грехов, приписываемых им на протяжении десятилетий. Этот автор популяризирует идею восстановления дневника записей как подлинную лонгитюдную стратегию сбора данных, представляя методологические рекомендации для подготовки «Дневника записей». Это попытка доказать существенную роль дневника записей в контексте фальсификации теории исследования, в то же время он напоминает о задаче не пренебрегать «эвристической ценностью выдвижения гипотез в построении теории» [Hoppe-Graff, 1989, S. 251]. В этой связи могут быть привлечены и лонгитюдные исследования Л. Краппмана и Х. Освальда. В своем исследовании «повседневной жизни школьников», которое длилось несколько лет, среди прочего они использовали участвующее наблюдение и нестандартизированное полуструктурированное интервью. Исследователи, сфокусированные на анализе процессов взаимодействия детей, явно отталкивались от качественной методологии исследования: «Мы были заинтересованы в определении ресурсов социализации ребенка, поэтому мы хотели отслеживать едва исследованные тонкие процессы настройки действий. В такой исследовательской ситуации очевидно, что должны быть выбраны качественные методы, потому что это позволяет открыть новые и неожиданные явления и связи и разработать концепции из полученных данных» [Krappmann, Oswald, 1996, S. 25].

Эти два примера отчасти демонстрируют процесс переориентации в отдельных тематических исследованиях на пресловутую «толщину, или плотность», словами Гирца, описания-наблюдения и на подчеркивание уникальности предмета психологии развития, характеризующие ранние исследования в этой дисциплине, а не строго локализованные очаги качественных исследований, как сегодня. Классическая психологическая задача проверки влияния одних изолированных переменных и их взаимоотношений с другими изолированными переменными кажется лишь частично подходящей для воспроизводства структуры опыта и действий в потоке переживаний. Кроме того, более пристальное внимание вызывают отдельные тематические исследования, в которых обсуждаются некоторые методологические последствия включенного наблюдения, например, идея «интерпретации власти» [Hoppe-Graff, 1998, S. 271] в противовес стремлению стать «своим». В соответствии с подлинно качественной программой исследований необходимо также более четко, чем в работах раннего периода психологии развития, включить в анализ концепции и действия самих исследователей. В этой связи актуально предложение Ф. Бройера признать исследователей и их положение как «составляющую поле исследования» и «в качестве составной части теории» [Bergold, Breuer, 1992, S. 26]. Такие акценты фактически являются шагом к принятию качественно-интерпретативных методик, обеспечивающих «толстые описания».

В отличие от почти полного пренебрежения (пара)литературными документами и исследованием дневников, интервью более типичны в исследовательской практике психологии развития. В частности, по соображениям Ж. Пиаже, интервью используются для обнаружения структур, знания и аргументации, его «клинический метод» применялся в структурно-генетических исследованиях. Стоит отметить, что «интервью со структурной дилеммой» было разработано Л. Колбергом в контексте исследований по нравственному развитию. В этом интервью предварительно вводится история (дилемма), интервьюируемых просят решить дилемму и обосновать свой ответ (например, Р. Ортер применяет интервью со структурной дилеммой в нескольких исследованиях [Oerter, 1999]). В других областях психологии развития тоже были разработаны и созданы конкретные процедуры – например, «интервью взрослых привязанностей» или «интервью статуса идентичности», разработанные Дж. Mарсией и используемые в ряде других исследований. В связи с возрастанием признания интервью как ведущей формы исследования сегодня они используются во многих исследованиях как наиболее возможный способ доступа к данным, который объединяет качественные и количественные процедуры. Тем не менее основная часть представителей психологии развития ограничивается использованием полуструктурированных интервью, и в анализе данных преобладает стремление организовать исследовательский процесс таким образом, чтобы завершить его количественным исследованием. Соответственно доминируют процедуры, которые с помощью разработанных руководств к интервьюированию и гайдов с вопросами позволяют перевести примеры и данные определения в статус классификаций и теоретических производных (этапы, фазы, уровни и т. д.) для описания «пути развития». Из ограничений полуструктурированных интервью и стандартизированных процедур анализа возникает потребность в других методах, разработанных в других дисциплинах, действительно обязанных качественной точке зрения в научных исследованиях (например, нарративно-биографическое интервью, разработанное социологом Ф. Шютце [Schuetze, 1983], которое, однако, часто используется и в других отраслях психологии, или проблемно центрированное интервью А. Витцеля [Witzel, 2000], который особенно подчеркивает диалогические и дискурсивные аспекты интервьюирования). В случае нарративного интервью – в дополнение к процедуре Шютце – рабочей группой У. Оверманна[4] были представлены предложения по анализу текста, в частности, герменевтический последовательный анализ текста интервью, в котором каждая секвенция оценивается и интерпретируется одна за другой в соответствии с правилами интерпретации (в этом русле работают Г. Розенталь, Р. Бонзак, Й. Райхертц [Rosenthal, 1987; Bohnsack, 1993; Reichertz, 1997]). Анализ проблемно центрированного интервью [Witzel, 2000], кроме того, относится к исследованиям в духе обоснованной теории, разработанной Б. Глэзером и А. Страуссом [Glaser, Strauss, 1998; Strauss, Corbin, 1996]. Процедуры, предложенные в рамках обоснованной теории, позволяют не только осуществить анализ, «сохраняющий структуру содержания, вычлененную из явлений, в течение возможно более длительного времени» [Fend, 1994, S. 19], но и изучить «микроскопические», по Страуссу, данные. Наконец, подход обоснованной теории позволяет включать исследователя и его интуицию в процесс исследования, как говорил Ф. Бройер [Breuer, 1996], сочетая элементы обоснованной теории с соображениями о саморефлексии исследователей.

Как предварительный может быть сделан прогноз, что подающие надежды качественные исследования ждет более широкое распространение по сравнению с предыдущими десятилетиями, что не обязательно означает равное признание в научном ландшафте. Проблематично само принятие специфической логики качественных исследований, что релевантно, разумеется, не только для количественно ориентированных исследований, но и для значительного числа качественных исследователей (и это не ограничивается психологией развития). Так, В. Фукс-Хайнритц признает, что «преобладает неопределенное, необоснованно почтительное отношение к нелюбимым количественным методам» [Fuchs-Heinritz, 1993, S. 254]. Он полагает, что эта тенденция, например, становится очевидной во время «неявного (иногда явного) соблюдения количественной логики анализа» [Fuchs-Heinritz, 1993, S. 255], особенно если, несмотря на небольшие размеры выборки, выдвигаются необоснованные выводы, вероятно, для того, чтобы избежать (реальных или ожидаемых) «упреков, что представленные результаты могут быть действительны только для проанализированных отдельных случаев» [Ibid.]. Таким образом, частотность привлекается опять, чтобы на неопределенной базе данных породить сомнительные суждения. Следуя логике больших чисел, некритически настроенный исследователь принимает решение о методологии, ориентированной на сравнение, вместо анализа внутренней последовательности.

Обозначая некоторые перспективы и возможности качественной психологии развития, можно сказать, что, несмотря на локальность исследовательских очагов, принципиально важным представляется объединение различных качественных подходов к исследованию и психологической концепции индивидуального развития как процесса трансформации. Это позволяет предположить существование связи между процессом анализа и качественным исследованием: каждый производимый в процессе исследования научный факт является результатом общего процесса производства/взаимодействия всех лиц, участвующих в соответствующей ситуации. В рамках качественных исследований высказывания и действия не рассматриваются как статичные репрезентации. Напротив, принимается предположение, что любые способы измерения являются вмешательством, таким образом, изменяется субъект исследования, из чего вытекает, что субъективность исследователей также должна быть отрефлексирована и учтена как «переменная интервенции». Но попытки внедрить контроль или устранить субъективность посредством способа измерения в практике качественных исследований отвергаются как методологически неадекватные (об этом более подробно писали К. Мрук и Г. Мей [Mruck, Mey, 1996]).