Коллектив авторов - Дух в творении и новом творении. Диалог науки и богословия между православной и западной сферами мысли

• Название: Дух в творении и новом творении. Диалог науки и богословия между православной и западной сферами мысли
• Автор: Коллектив авторов
• Жанр: Философия
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-7429-0818-0

Как относится Дух к миру, в котором мы живем? Как он относится к миру грядущему, который порой называют «новое творение»? В представленном сборнике собраны статьи ученых – специалистов по физике, биологии, математике, психологии, социологии и теологии. Авторы не только представляют разные страны (Великобритания, Германия, Греция, Россия, США, Украина), но и принадлежат к различным вероисповедным традициям: от русского и греческого православия и римо-католицизма до пятидесятничества. Каждый из них подходит к данной теме с использованием методов и возможностей своей специальности. Такое обсуждение научных и теологических перспектив роли Духа в творении и новом творении ведет к плодотворному диалогу, способствующему лучшему пониманию и благоговейному отношению к творческому действию Духа.

---

Степени бесконечности были одним из главных изобретений Кантора. Теория множеств началась с момента, когда Кантор доказал теорему о несчетности множества действительных чисел. Она подтвердила, что существуют другие, большие бесконечности, чем бесконечность натуральных чисел. И хотя доказательство этой теоремы чрезвычайно просто – оно доступно любому внимательному школьнику старших классов, – тем не менее вплоть до сегодняшнего дня это доказательство вызывает споры и опровержения. Отнюдь не все математики согласились с Кантором, что его доказательство логически консистентно. Известно, что глава московской математической школы проф. H. Н. Лузин, несмотря на все его молодые увлечения мистицизмом и имяславием, в зрелые годы не признавал существования актуальной бесконечности, даже бесконечности натуральных чисел, взятых как целое… Именно из противостояния идее актуальной бесконечности в математике возникли традиции так называемого финитизма и интуиционистская школа.

Поэтому уже в начале ХХ в., еще при жизни Кантора, существовал принципиальный вопрос: как доказать, оправдать или даже каким-то образом подтвердить существование актуальной бесконечности? По нашему мнению, имяславие действительно открывает возможность для такого подтверждения.

IV. Философия имени и существование бесконечности

Флоренский был убежденным последователем платонизма, но он понимался им все же достаточно широко: не просто как философия Платона и его школы, а как определенное движение мысли и духа в истории человечества: «Не правильнее ли разуметь платонизм не как определенную, всегда равную себе систему понятий и суждений, но как некоторое духовное устремление, как указующий перст от земли к небу, от долу – горе?»[51] Платонизм был для Флоренского и философией математики. «Число является… некоторым прототипом, идеальной схемой, первичной категорией мысли и жизни. Это некий умный протоорганизм, численно отличающийся от других таких же организмов – чисел. И не без оснований Платон почти идентифицировал идеи с числами Пифагора, а неоплатоники отождествили их с богами…»[52], – писал Флоренский.

Но чтобы понять взаимодействие имяславия и математики, необходимо знать философию имени Флоренского. Эта философия ни в коем случае не является номиналистической. Согласно Флоренскому, имя является своего рода объединением, сращением энергии объекта и субъекта. Имя – это новая целостность, в которой присутствуют как воспринимающий, так и воспринимаемый. По словам самого Флоренского, имя является мостом между субъектом и объектом[53]. Так, в имени мы имеем саму вещь, но не через ее сущность, а как ее энергию. Но сущность вещи (греч. ουσία) и ее атрибуты (греч. ενέργεια) неразделимы. Это утверждение является для Флоренского одним из наиболее важных онтологических законов. Высшим выражением этого закона было догматическое утверждение св. Григория Паламы о неразделимости и неслиянности сущности Божией и Его энергий. Это же верно и для каждого тварного существа: его сущность и энергия неслиянны и нераздельны. Это является основой как для христианской, так и для естественной мистики. Ввиду этого понимания верующий, молящийся Богу, имеет в имени Божьем Его энергии, а потому имеет и самого Бога[54]. Флоренский не изобретал своей особой, новой философии имени. Это именно та философия имени, которая и прикровенно, и явно была основой духовной практики исихазма.

Имяславцы, почитая имя Божье, утверждали, что Бог существует уже в этом имени. Однако у Бога есть много имен: Бог, Господь, Всемогущий, Всесильный, Вечный… Имяславцы подчеркивали общее православное мнение о равной степени важности этих имен. Так, монах и богослов Антоний Булатович в своей «Апологии» цитирует Григория Нисского: «И тысячами других имен, означающих величие и славу Божию, Священное Писание именует Бога; и мы из этого в точности знаем, что если произносится лишь одно имя, тем самым по умолчанию называется и весь список имен. Ибо если Он назван Господом, это не предполагает, что другие имена Ему не принадлежат; как раз наоборот, в одном имени Он называется всеми именами» (Св. Григорий Нисский. О блаженствах. Слово 4). Среди имен Божьих есть и имя «Бесконечный». Ничто земное не относится к этому имени. Это же имеется в виду и в именах Всемогущий, Всесильный, Вечный. Поэтому когда мы говорим о бесконечности, мы волей-неволей называем Бога, прикасаемся к Нему умом… Реальность божественной жизни оказывается гарантией существования актуальной бесконечности. Имя «Бесконечный» является своего рода иконой Бога в математике. Как в православной иконографии, наша молитва перед иконой обращена не к доске, но восходит к прототипу изображенного, так и с именем Бесконечный, Бесконечность – произнося его, мы мысленно обращаемся к бесконечному источнику самого бытия, к Богу, ибо ничто тварное не отвечает на это имя… Поэтому актуальная бесконечность существует, и следовательно, нет ничего удивительного во всей неизмеримой сложности проблем, возникающих в теории множеств…

Со времен Платона и до сего дня философия стремилась осознать онтологический статус человеческой идеи. Онтологическое доказательство бытия Божьего Ансельма Кентерберийского пыталось решить ту же проблему: существует ли в наших мыслях нечто, что имело бы онтологический статус бытия, или иначе: касается ли наша мысль самого бытия, или как раз наоборот, остается закрытой в сфере субъективного восприятия? Проблемы, связанные с актуальной бесконечностью, ставят этот вопрос снова, и богословие имяславия дает возможность ответить на него утвердительно.

Парение над водами: Дух и упорядочивание творения Джефри Шлосс

I. Наука и Дух

Дух

«Дух творения» является огромной темой, вокруг которой предпринимаются попытки диалога науки и богословия, и это происходит по крайней мере по двум причинам. Первый аспект – это то, что на первый взгляд (и я выскажу критику такого понимания) представляется, что эта тема воплощает суть напряжения между наукой и религией, включая дуальности материи и мистицизма, природного и сверхприродного, действующей и конечной причины. Второй аспект: в отличие от ряда концепций, которые могут включать как науку, так и богословие и для которых существует определенная ясность в отношении выводов (хотя и без согласия относительно этих выводов) – подобно замыслу, биогенезу и даже вероятности воскрешения мертвых – все еще остается неясным, что же подразумевается под «духом». Мнения богословов расходятся, а большинство ученых не только игнорируют, но и усердно избегают этого понятия.

Однако понятие и термины, используемые в различных традициях для его обозначения, представляются основополагающими.

Каждый год я привожу студентов в лабораторию для измерения их «жизненной способности (ЖС). Хотя это не имеет отношения к жизненной силе или потенциалу, отрицать их взаимосвязь было бы ошибочно. ЖС представляет собой разницу в объеме между состоянием легких на полном выдохе и полном вдохе и оценивается посредством «духо-метра». Этимологически этот инструмент достаточно буквально «измеряет дух» или дыхание (по-латыни Spiritus от spirare – дышать). Также как английское слово «дух» происходит от слова, обозначающего в латыни дыхание, так и дух в Новом Завете происходит от греческого pneuma, обозначающего дыхание, а в Ветхом Завете еврейское ruach, обозначающее дыхание или ветер.

Теперь для начала я хотел бы отнести дух просто (хотя отнюдь не недвусмысленно) к характерному принципу жизни. Культурно это различение предваряет богословский дискурс[55]. Как представляется, индивидуально в когнитивном развитии оно возникает очень рано (возможно, даже долингвистически), как это можно видеть в природных способностях различать живое и неживое, действие от физической причинности[56].

Превосходным шагом библейского монотеизма является не изобретение, а скорее использование и последующая переформулировка понятия духа в нескольких аспектах. Во-первых, динамически творческая и животворящая энергия духа ассоциируется с целеустремленным упорядочиванием слова или мудростью. В Быт 1 ruach Божий движется над поверхностью вод и слово Господне последовательно упорядочивает бесформенную материю, а затем благословляет возникшее. В Пс 33 утверждается, что «Словом Господа сотворены небеса, и ruach’ом уст Его – все воинство их». Именно Бог «призирает на всех, живущих на земле, он создал сердца всех их». Авторитетный рассказ о творении из Притч 8 изображает мудрость искусным мастером творения, устанавливающим границы и играющим на земле, а у пророка Исаии «дух мудрости» является также «духом силы»[57]. В Новом Завете дух является и духом силы, и духом истины; он оживляет настоящее и наставляет учителей[58].