Елена Склярова - Деонтология жизни

• Название: Деонтология жизни
• Автор: Елена Склярова
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-98615-073-4

Монография посвящена наиболее важной проблеме – человеческим ценностям в медицине. Медицина – особая наука. Это, прежде всего, медицина личности. Исполняя свой долг, врач сохраняет здоровье и жизнь людей, спасает их от страданий. И от его доброго, участливого отношения, сострадания к больному зависит успех лечения. Профессия врача неразрывно связана с высокими нравственными началами, любовью к людям. Как воспитать в себе человека, способного помогать другим, утешать, вселять надежду? На этот вопрос ответили своей жизнью и примером героические личности, известные деятели России и мира, учёные и врачи.

В нашей книге вы узнаете о последнем лейб-медике Е.С. Боткине, не оставившем семью Николая II до последнего часа; о А.Л. Толстой, которая, оказавшись в эмиграции, в одиночестве, помогала людям; о В.Т. Шаламове, 20 лет пробывшем в лагерях ГУЛАГа, не сломавшимся перед жестокой реальностью.

Вас ждут встречи с Я. Корчаком, разделившим участь бездомных детей в лагере смерти в Треблинке; с человеком-легендой Н.А. Богоразом – единственным в мире безногим, но практикующим хирургом; выпускником «Огненного выпуска» П.П. Коваленко; врачом, наставником и педагогом В.Н. Чернышовым. Дерзайте, заражайтесь вдохновенным примером достойных людей. Подвигом, упорным трудом и самоотдачей формируется человек. Успехов вам на этом пути, дорогие читатели!

Книга может служить учебным пособием по курсу истории медицины для студентов медицинских вузов, предназначена также медицинским работникам и педагогам, для которых воспитание и обучение является единым процессом познания жизни.

---

Самое удивительное в том, что облик автора и его героя были во многом близки. Несмотря на разные эпохи – доктор Федор Петрович Гааз жил почти на сто лет раньше, чем написавший о нем Анатолий Федорович Кони. Их карьеры и судьбы складывались примерно одинаково.

В 1802 году доктор Ф.П. Гааз имел хорошие доходы, дома, суконную фабрику в Москве, Подмосковье. Он был обеспеченным во всех отношениях человеком, пользовался большим авторитетом и уважением, как врач и высокий профессионал своего дела.

Но в 1828 году, когда он стал главным врачом московских тюрем, увидев истинное положение дел, Ф.П. Гааз продаёт всё – и дом, и картинную галерею, суконную фабрику… Зачем? Чтобы помочь невинно осуждённым и раздать деньги нуждающимся!

Ф.П. Гааз ввёл институт «справщиков», которые ездили по делам заключённых, наводили справки по делу следствия. Благодаря доктору Ф.П. Гаазу многие из заключённых были реабилитированы.

Автор очерка о докторе Ф. П. Гаазе Анатолий Фёдорович Кони, окончив университет со званием кандидата права, с 1865 года начал свой путь в юстиции. Уже в 1867 году прокурор окружного суда Санкт-Петербурга, талантливый юрист-практик, учёный-правовед, он становится широко известен в России. А. Ф. Кони занимал в Российской империи высокие государственные посты, был обер-прокурором, сенатором, членом Государственного совета, имел многочисленные награды: орден Белого Орла, орден Александра Невского. Ему были присвоены степень доктора права и звание профессора.

А.Ф. Кони был первым, кто обосновал теоретические основы судебной экспертизы в России. При этом он всегда отстаивал равенство перед законом любого человека, не признавал классовых подходов при применении правовых норм к осуждённым. Был принципиальным и независимым судьёй.

В 1878 году министр юстиции граф К.И. Пален попросил его как председателя суда придать делу Веры Засулич (стрелявшую в градоначальника Санкт-Петербурга генерала Ф.Ф. Трепова) политическую окраску и вынести обвинительный приговор. На что А.Ф. Кони ответил: «уменье председателя состоит в беспрестанном соблюдении закона <…> Я вас прошу… не ждать от меня ничего, кроме точного исполнения моих обязанностей»[13]. Поводом для выстрела Веры Засулич в генерала Ф.Ф. Трепова были его самодурство и жестокость, которые он допустил в отношении одного студента, политзаключённого Богомолова. Тот был высечен розгами и посажен в карцер, потому что не снял шапку при встрече с генералом.

Человеческая личность всегда была и для А.Ф. Кони и для Ф.П. Гааза величайшей ценностью, оба были большими гуманистами, заслужили симпатии и любовь простого народа, и неприязнь высших чинов, своих коллег.

Доктор Ф.П. Гааз, руководя главным аптекарским и медицинским управлением, отмечал, какое количество воровства водилось за чиновниками, после многочисленных доносов ушёл оттуда, но в течение 10–12 лет судился во имя истины и все процессы выиграл. Это он писал: «… до последней степени оскорбительно видеть, сколько старания прилагается держать букву закона, когда хотят отказать в справедливости»[14].

В 1843 году доктор Ф.П. Гааз в своей докладной записке московскому губернатору писал о том, что если «правительство не может приобрести в недрах своих мир, силу и славу, если все его действия и отношения не будут основаны на христианском благочестии…то поразится земля в конец».

Современники называли Ф.П. Гааза филантропом. Он унижался и молил, требовал и просил. Чего? Облегчения участи осуждённых. При пересыльной тюрьме на Воробьевых горах он стал главврачом этой больницы, куда вложил собственные средства.

А.Ф. Кони был также «белой вороной» среди членов Сената и Государственного совета, потому что всегда сохранял независимость и бескомпромиссную честность. Его девизом было «справедливое право». А.Ф. Кони считал делом чести «быть слугой, а не лакеем правосудия». Судья, по его мнению, должен руководствоваться всегда законом, объективными и обстоятельными разборами доказательств.

Назначение А.Ф. Кони в Сенат в 1890-х годах было враждебно встречено в России сановными чиновниками, настроенными против держащегося буквы закона судебного деятеля, считавшего, что «суд постановляет приговоры, а не оказывает услуги».

На его назначение черносотенный журналист В.П. Буренин откликнулся такой эпиграммой:

В сенат коня Калигула привёл,
Стоит он убранный и в бархате, и в злате,
Но я скажу, у нас такой же произвол:
В газетах я прочёл, что Кони есть в сенате.

На что А.Ф. Кони ответил:

Я не люблю таких ироний.
Как люди непомерно злы!
Ведь то прогресс, что нынче Кони,
Где прежде были лишь ослы…[15]

Тяжело было подвергаться многолетней травле, сохранять душевное спокойствие и внешнее равновесие и невозмутимость духа. В 1878 году после дела В. Засулич, которую А.Ф. Кони оправдал вопреки большинству коллег, он не стал преемником графа К.И. Палена, министром юстиции, хотя все складывалось в его пользу. Позже, в 1906-м, он сам отказался от предложенного портфеля министра.

Но А.Ф. Кони не жалел об этом: «Я не умел бы стать «способным чиновником» и, вероятно, в то же время был бы вынужден искать в себе черты общественного деятеля на правовом поприще»[16]. Благодаря делу Веры Засулич, он увидел человеческое предательство и низость близких ему людей, испытал «минуты сладкого отдыха в редких, но дорогих оазисах сочувствия и взаимопонимания». А.Ф. Кони всегда оставался верным слугой тех начал, с которыми вступил на свою службу ещё с университетской скамьи. Уважение многих людей, которых он ценил, их дружеское расположение с избытком искупило «растлевающее расположение «сфер» августейших особ и предательский привет «палаты и воинства» их.

Настало очень трудное время – октябрь 1917 года, которое длилось для А.Ф. Кони ещё долгие годы, ему уже было 73. Получив травму, сначала он ходил с одной палочкой, в дальнейшем передвигался на костылях. Вскоре после октября, зимой, по просьбе больного тогда Анатолия Фёдоровича к нему домой пришёл А.В. Луначарский. Его встретили полутёмный, неотапливаемый и совершенно холодный кабинет и маститый старец, который встал, встречая гостя, на своих нестойких ногах. Но А.Ф. Кони сохранил свой прежний облик, хорошо известный каждому по его портретам – глаза, «очень проницательные и внимательные, отличались… большим блеском, почти молодым». Нарком А.В. Луначарский спросил, чем может ему служить. «Мне лично решительно ничего не нужно», – сказал А.Ф. Кони, только попросил после своего выздоровления выступать с лекциями на различные темы, особенно с воспоминаниями. Вскоре А.Ф. Кони становится лектором.

У молодёжи, несмотря на очень трудное время после Октябрьской революции 1917 года, А.Ф. Кони увидел жажду к знаниям и интерес к тому, о чем он говорил с ними. Так, в 1918 году в Институте живого слова это были лекции о теории и истории ораторского искусства; курс «этики общежития». Он касался разных областей науки: судебной, экономической и врачебной.

А.Ф. Кони был первым из юристов, кто занимался вопросами медицинской этики. Он призывал врачей соблюдать те принципы, которые были предложены врачами древних цивилизаций, в частности Греции и Рима, а также Ф.П. Гаазом, Н.И. Пироговым, С.П. Боткиным и другими. Особое внимание уделял врачебной тайне, затрагивал вопросы, связанные с судебно-психиатрической медициной, пьянством.

А.Ф. Кони становится самым популярным лектором Петербурга. В 1921 году слушатели в день его рождения преподносят ему самый дорогой для него подарок – белый хлеб. «Никогда, – писал он в письме Р.М. Хин-Гольдовской, – никакие цветы так меня не трогали и не радовали». В те голодные годы такое подношение было выражением самой глубокой признательности и уважения к нему.

Начиная с 1918 года, несмотря на возраст и свои болезни, с 74 лет и до самых последних дней, А.Ф. Кони не прекращает своей работы, приводит в порядок мемуары, продолжает писать. Тысячу лекций на разные темы прочитал А.Ф. Кони за этот период.

Единственным средством к существованию для него были публичные лекции – они оплачивались ржавой селёдкой или ломтиком заплесневелого хлеба. А.Ф. Кони читал также лекции в Петроградском институте усовершенствования врачей, покоряя слушателей своей высокой эрудицией, искусством оратора, силой своего человеческого обаяния. Ему было трудно передвигаться, и студенты, встречая у входа, вносили его в институт в большом, приготовленном для него, кресле.

А.Ф. Кони любил выступления перед аудиторией, видя, как внимательно, с каким большим интересом воспринимаются его лекции. Как-то он признавался своим друзьям, что из-за старческой немощи и физической травмы приходится тяжело. Но он «с усердием по разуму, но не по летам предался чтению лекций о врачебной этике и экспертизе в клиническом институте для вызываемых группами из провинции врачей… Теперь приходится подновить и расширить мой медицинский курс для второго призыва врачей, причём я хочу их познакомить с докторами Ф.П. Гаазом и Н.И. Пироговым»[17]. А.Ф. Кони был рад, что его знания кому-то нужны.