Юрий Мамлеев - Невиданная Быль. Стихи и проза

• Название: Невиданная Быль. Стихи и проза
• Автор: Юрий Мамлеев
• Жанр: Поэзия
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-9905747-0-0

Сборник «Невиданная Быль. Стихи и проза» открывает перед нами новые творческие грани Юрия Витальевича Мамлеева. Известный философ и писатель в этом сборнике предстает как автор поэтических произведений. В своей неповторимой творческой манере он рисует образы «потустороннего», странным образом проявленного в нашем мире.

Сборник состоит из пяти частей, пяти тем. Каждый раздел открывается текстом – рассказом, романом, эссе – за которым следует блок стихов, написанных как бы от лица героев предваряющих литературных произведений. Темы представлены самые разные: истории обитателей запредельных сфер, изощренные философские и метафизические размышления, стихи о России… На фоне безысходной тоски «нездешних тварей», в контексте гротескных пейзажей обыденной жизни, в раскатах дикого хохота проявляется неустанный внутренний поиск духовной свободы.

Литературно-поэтический сборник Ю.В. Мамлеева «Невиданная Быль» продолжает серию «Метафизическая поэзия» издательской группы «Традиция».

В оформлении книги использованы мотивы старинных русских орнаментов.

---

Третья часть сборника полностью посвящена теме России Вечной. В заключительной части эссе «Метафизический образ России», которая предваряет этот блок стихотворений, содержится эссенция данной темы. Юрий Мамлеев описывает свой опыт, свой творческий и жизненный путь, предшествовавший её обретению. Далее на фоне обобщений основной идеи, изложенной ранее в книге «Россия Вечная», автор делает некоторые глубинные выводы, раскрывающие метафизические аспекты бытия России как космической идеи.

«Русская идея выступает здесь как всеобъемлющее мировоззрение, выходящее за пределы земного мира», – пишет Мамлеев. Это уточнение как нельзя более точно отражает позицию лирического героя небольшого цикла стихов данного раздела под общим названием «Неотразимая сила». В некотором роде можно сказать, что эти стихи написаны от лица Всеобщей Русской Души, которая (по крайней мере потенциально) живёт в каждом из нас. Согласно доктрине, нет необходимости быть обязательно «русским» для того, чтобы ощутить собственную причастность к России Вечной (история знает массу примеров, когда инородцы становились пламенными соучастниками этой великой идеи):

И кто коснулся этой тайны,
Хранимый русскою душой,
Неотделим в своих исканьях
От запредельности родной.

Образ вневременнóй России, проявляющейся в этих стихах, крайне интенсивен. Горизонт её истоков широк: «Есть от духа, другое – от рек и полей». И в то же время каждый стих несёт на себе печать вневременности, интимной близости к величайшей тайне, постичь которую сознанием не представляется возможным не то что во всей полноте, но даже в малой степени. Между тем сам характер этой интимной близости настолько внутренне очевиден, что обретает объективность. Частички России Вечной падают в дольний мир душами людей, и вместе с ними приходит и активно прорастает на земле тайна, мистически сокровенная, но вместе с тем до предела проявленная.

Деревушка. Река. Раздолье.
Огонёк манящий вдали…
Это верная русская доля,
Бесконечный поток любви.

* * *

За сим следует четвёртая часть сборника, «Утопи мою голову». Этот рассказ относится к «пост-южинскому» периоду творчества Юрия Мамлеева, он написан автором в эмиграции, в США, в конце 1970-х годов. Герой рассказа – странноватый истерический тип псевдо-духовного искателя, неожиданно для себя попадающего в ситуацию реального мистического опыта. В отличие от персонажей предыдущих частей сборника, этот парень не слишком рвётся в запредельное. Он представляет собою заурядное земное существо, которое в силу обстоятельств, в результате хитросплетений судьбы становится участником непонятного ему самому процесса смыкания миров, «этого» и «того». Трещина между мирами становится для лирического героя своего рода посвящением; в итоге он трансформируется в иное новое существо, но в то же время остаётся самим собой, со всем своим посконным бредком и нелепой неприкаянностью.

Кто украл мою голову в вечность,
Кто целует цветы по утрам,
Кто танцует в тоске бесконечной
На полях, в городах, по лесам?!

Это Хаос великий и страшный
Расползается, пляшет, визжит,
А у гроба таинственно-мрачный
Сверхпокойник в сияньи стоит.

Рассказ «Утопи мою голову» раскрывает перед нами ситуацию, в которой тайна небытия неким необъяснимым образом просачивается в нашу жизнь, овладевает нами. Активное присутствие Бездны в нашем мире, собственно само положение нашего мира на стыке Бездны и Абсолюта, делает нашу жизнь особенно насыщенной подобного рода вещами. Но совершенно различны позиции участников этого процесса: кто-то осознано стремится постичь и реализовать (Трепетов), кто-то находится уже и вовсе за гранью выбора («нездешние твари»), но в той же мере это влияние ощущают на себе и все прочие участники процесса под названием «жизнь на нашей планете», вроде героя этого рассказа. Почему, каким образом они становятся объектами воздействия потустороннего, и к чему это может их привести – все эти детали не столь существенны на фоне одного простого факта: никто из нас не изолирован от всего остального, высшего, низшего и прочего. И только на пути самореализации, в стремлении к своему Высшему Я можно обрести достаточно сил и юмора, чтобы как-то переварить, пережить всю оголтелость окружающего нас смертельного ужаса и при всём при этом быть и оставаться Собой.

* * *

Завершает сборник «Человек с лошадиным бегом». Это один из самых первых рассказов автора. В нём представлен тип героя полуюродивого-полубезумного, убого, который бродит по миру неприкаянный и не знает, куда ему податься. Некое внутреннее бухтение будоражит иногда его слепую душу, которая может при этом даже куда-то рваться, и ещё – какая-то простодушная наивность скрашивают в остальном довольно гнусный и нелепый образ человека с лошадиным бегом.

Хохотун я и томный ублюдок,
Неприметно брожу по дворам.
Жду небесных, доверчивых уток,
Прилетевших от Господа к нам.

Лирический герой обнаруживается в ситуации изначально нездешней, пусть бы и откалиброванной в формат коммунальной реальности. Где-то между детской площадкой с песочницей и тихой кладбищенской умиротворенностью возникает из ниоткуда пивной ларёк, столик, замызганный и непотребно вонючий, и пухлый упырёк с красными глазками в засаленном пиджачке и потёртых штиблетах. Он как бы исповедует неизъяснимую превратность собственной судьбы другому такому же ублюдковатому типу с большущими ладонями и красной рожей, подливающему для убедительности в кружку первого порцию «тройного». Конечно, в наши дни всё это может выглядеть несколько иначе в деталях, но суть не меняется – за всем этим видится одна только ненужная пустота, тупая, гнетущая и беспощадная. И снова хохот, безумно оголтелый, широкопастный хохот раздаётся… А он опять выходит на улицу и бежит, просто бежит, потому что ничего больше не знает и знать не хочет…

* * *

Есть надежда, что настоящий сборник придётся по душе ценителям произведений Юрия Мамлеева. И без того богатый творческий актив писателя пополнился прекрасным образцом настоящего искусства, которого нынче очень немного. Что бы там ни говорили, сложно не согласиться, что теперь, в эпоху всеобщего беспредела и вседозволенности, на фоне безумного технологического прогресса и глобального духовного обнищания, материал настоящего сборника позволяет сделать любопытные выводы, расставить меткие акценты в канве происходящего и предстоящего. Прочтение, а лучше сказать, взаимодействие с этим материалом – это не просто забава или любовь к искусству; это может стать опытом, переживанием, открывающим читателю глубины его собственного Высшего Я.

Тимофей Решетов

I часть

Праздник. Рассказ

Век шел тяжёлый, двадцать первый, его самое начало. И неизвестно ещё было, следующее, двадцать второе столетие будет полегче или наоборот, потяжелее.

Алексей Забелин, совершенно забитое жизнью существо, лет 28, абсолютно не знал, что ему делать на этом свете. Не то, чтобы он был совсем плох, нет, соседи его по дому, расположенному где-то на окраине Москвы, жили ещё хуже. И безвылазно. Нет, скорее, к общей бедности, на него рушились периодически неудачи и кризисы. Жил он в полуубогой однокомнатной квартирке с женой Верой. Родители жили далеко, собственно, жил только один отец Георгий Александрович, запойный пьяница, хотя интеллигент. Мать Антонина Семёновна год назад умерла. Алексей отца не понимал, но мать очень любил, безмерно даже.

Работал Забелин в одном журнале, что-то редактировал, где-то подрабатывал, и пытался, конечно, всеми силами устроить мать, раковую, в больницу. Хлопотал, хлопотал, но она попала туда, куда и врагу не пожелаешь. Операцию ей сделали бредово, и она, страдая, ушла из этого мира. Алексей успел, однако, привести к больной священника. Её причастили. Но врачи встретили такое действие с усмешкой. Лечащий врач Антонины Семёновны так и сказал, слегка выпивши, в лицо Забелину:

– Что вы дурью занимаетесь, молодой человек? Всё, чем была ваша мать, было у неё в мозгу, как у всех. Мозгу каюк, значит, и ей конец на веки вечные. Лучше бы деньги зарабатывали, молодой человек…

С деньгами у Забелина было действительно всегда плохо, как и у врача с его убеждением, что сознание и ум – продукты его любимого мозга. Кроме мозга врач ни в чем не был убеждён.

А у Забелина другое: чуть-чуть расцветал потихоньку с денежками, бац – и неудачи, то расходы, то счета, то болезни. А тут ещё, вслед за смертью матушки, Верушка, жена его, хотела родить, но, из-за горизонтов бедности, отказалась и сделала аборт. А Забелин хотел ребенка.

«Пусть бы пожил немного, – думалось ему, – хоть на немного, но белый свет бы повидал, глазки приоткрыл бы с испугу».