Анатолий Соколов - Русский верлибр. Антология

• Название: Русский верлибр. Антология
• Автор: Анатолий Соколов
• Жанр: Поэзия
• Год: 1997
• ISBN: 5-7058-0302-8

Настоящая антология издается впервые. Это наиболее широкое собрание верлибров русских поэтов от А. Сумарокова до С. Есенина. Издание не претендует на полный охват всего, что написано каждым поэтом, но самое характерное составитель включил.

Анатолий Соколов – сам автор трех книг верлибров: «Срез», «Блики», «Там, где кора защищает ствол», активно работающий поэт, живет в С.-Петербурге.

Издание заинтересует педагогов, студентов, любителей поэзии.

---

К тебе Господи воззову

К тебе я, Боже мой, воззываю,
Не буди мной неколебим!
Или уподобляюся я в ров нисходящим.
Услыши глас моления моего,
                                          когда воззову к тебе,
Когда возведу руки мои ко святыне твоей!
Не накажи меня в числе людей
                                          неправедных и беззаконных,
Глаголющих дружно
И зло в сердцах носящих!
А им воздай по заслуге трудов их
                                          и по злости их творения,
Воздай им по делам рук их!
Дай им достойное возмездие!
А за то, что они не взирают
                                          ни на установления твои,
                                          ни на дела рук твоих,
Ты их сокрушишь и не воздвигнешь.
Благословен Господь; яко услышал он
                                                   моления моего глас!
Господь помощник и защититель мой,
На него уповает сердце мое, и мне поможет он;
Сего ради сердце мое радуется:
Возблагодарю Господа в песнях моих.
Господь крепость народа своего,
И помазанника своего неприступная отрада.
Помоги Боже народу твоему
                                          и благослови достояние твое:
Паси и сохраняй ево непрестанно!

Василий Жуковский (1783—1852)

9 марта 1823

Ты предо мною
Стояла тихо.
Твой взор унылый
Был полон чувства.
Он мне напомнил
О милом прошлом…
Он был последний
На здешнем свете.
Ты удалилась,
Как тихий ангел;
Твоя могила,
Как рай, спокойна!
Там все земные
Воспоминанья,
Там все святые
О небе мысли.
Звезды небес,
Тихая ночь!..

Стремление

Часто, при тихом сиянии месяца,
                                          полная тайной
Грусти, сижу я одна и вздыхаю и плачу,
                                                                и душу
Вдруг обнимает мою содроганье блаженства.
                                                                            Живая,
Вижу я то, что в гармонии струн лишь
                                                         и глазами
Свежая, чистая жизнь приливает к душе,
                                                дотоле таилось;
Вижу незнаемый край, и мне сквозь
                                                    лазурное небо
Светится издали радостно, ярко
                                            звезда упованья.

Могила

В лоне твоем глубоком и темном
                                              покоится тайно
Весь человеческий жребий. Скорби рыданье, волнение
Страсти навеки в твои засыпают
                                          целебный приют,
Мука любви и блаженство любви не тревожат там боле
Груди спокойной. О жизнь, ты полная
                                                     трепета буря!
Только в безмолвно-хранительном мраке
                                                     могилы безвластен
Рок… Мы там забываемся сном беспробудным,
                                                                       быть может
Сны прекрасные видя… О! там не кипит, не пылает
Кровь, и терзания жизни не рвут охладевшего сердца.

Утешение

Слезы свои осуши, проясни омраченное
                                                                сердце.
К небу глаза подыми: там Утешитель Отец!
Там Он твою сокрушенную жизнь, твой вздох и молитву
Слышит и видит. Смирися, веруя в благость Его.
Если же силу души потеряешь в страданье и страхе,
К небу глаза подыми: силу Он новую даст!

Александр Пушкин (1799—1837)

Песня о Стеньке Разине

Ходил Стенька Разин
В Астрахань-город
Торговать товаром.
Стал воевода
Требовать подарков.
Поднес Стенька Разин
Камки хрущатые,
Камки хрущатые —
Парчи золотые.
Стал воевода
Требовать шубы.
Шуба дорогая:
Полы-то новы,
Одна боброва,
Друга соболья.
Ему Стенька Разин
Не отдает шубы.
«Отдай, Стенька Разин,
Отдай с плеча шубу!
Отдашь, так спасибо;
Не отдашь – повешу
Что во чистом поле
На зеленом дубе,
На зеленом дубе,
Да в собачьей шубе».
Стал Стенька Разин
Думати думу:
«Добро, воевода,
Возьми себе шубу.
Возьми себе шубу,
Да не было б шуму».

«Всем красны боярские конюшни…»

Всем красны боярские конюшни:
Чистотой, прислугой и конями;
Всем довольны добрые кони:
Кормом, стойлами и надзором.
Сбруя блещет на стойках дубовых,
В стойлах лоснятся борзые кони.
Лишь одним конюшни непригожи —
Домовой повадился в конюшни.
По ночам ходит он в конюшни,
Чистит, холит коней боярских,
Заплетает гриву им в косички,
Туго хвост завязывает в узел.
Как невзлюбит он вороного.
На вечерней заре с водопою
Обойду я боярские конюшни
И зайду в стойло к вороному —
Конь стоит исправен и смирен.
А поутру отопрешь конюшню,
Конь не тих, весь в мыле, жаром пышет,
С морды каплет кровавая пена.
Во всю ночь домовой на нем ездил
По горам, по лесам, по болотам,
С полуночь до белого света —
До заката месяца…

Ах ты, старый конюх, неразумный,
Разгадаешь ли, старый, загадку?
Полюбил красну девку младой конюх,
Младой конюх, разгульный парень —
Он конюшню ночью отпирает,
Потихонько вороного седлает,
Полегонько выводит за вороты,
На коня на борзого садится,
К красной девке в гости скачет.

«Еще дуют холодные ветры…»

Еще дуют холодные ветры
И наносят утренни морозы,
Только что на проталинах весенних
Показались ранние цветочки;
Как из чудного царства воскового,
Из душистой келейки медовой
Вылетала первая пчелка,
Полетела по ранним цветочкам
О красной весне поразведать,
Скоро ль будет гостья дорогая,
Скоро ль луга позеленеют,
Скоро ль у кудрявой у березы
Распустятся клейкие листочки,
Зацветет черемуха душиста.

Художнику

Грустен и весел вхожу, ваятель, в твою
                                                               мастерскую:
Гипсу ты мысли даешь, мрамор послушен
                                                               тебе;
Сколько богов, и богинь, и героев!.. Вот
                                                               Зевс громовержец,
Вот исподлобья глядит, дуя в цевницу,
                                                               сатир.
Здесь зачинатель Барклай, а здесь
                                             совершитель Кутузов.
     Тут Аполлон – идеал, там Ниобея – печаль…
Весело мне. Но меж тем в толпе молчаливых
                                                               кумиров —
     Грустен гуляю: со мной доброго Дельвига нет:
В темной могиле почил художников друг и советник.
     Как бы он обнял тебя! Как бы гордился тобой!

Алексей Кольцов (1809—1842)

Могила Дума

Чья это могила
Тиха, одинока?
И крест тростниковый,
И насыпь свежа?
И чистое поле
Кругом без дорог?
Чья жизнь отжилася?
Чей кончился путь?
Татарин ли дикий
Свершил здесь убийство
В ночной темноте
И свежею кровью,
Горячею брызнул
На русскую быль?
Или молодая
Жница-поселянка,
Ангела-младенца
На руках лелея,
Оплакала горько
Кончину его?
И под ясным небом
В поле, на просторе,
В цветах васильковых,
Положен дитя.

Веет над могилой,
Веет буйный ветер,
Катит через ниву,
Мимо той могилы,
Сухую былинку,
Перекати-поле.
Будит вольный ветер,
Будит, не пробудит
Дикую пустыню,
Тихий сон могилы!..
И встают виденья
В душе одинокой…

Божий мир Дума

Отец света – вечность;
Сын вечности – сила;
Дух силы есть жизнь;
Мир жизнью кипит.
Везде триединый,
Воззвавший все к жизни!
Нет века ему,
Нет места ему!
С величества трона,
С престола чудес
Божий образ – солнце
К нам с неба глядит
И днем поверяет
Всемирную жизнь.
В другом месте неба
Оно отразилось —
И месяцем землю
Всю ночь сторожит.
Тьма, на лоне ночи
И живой прохлады,
Все стихии мира
Сном благословляет.
Свет дает нам силу,
Возрождает душу.
В царстве Божьей воли,
В переливах жизни —
Нет бессильной смерти,
Нет бездушной жизни!

Михаил Лермонтов (1814—1841)

Песня

Желтый лист о стебель бьется
          Перед бурей;
Сердце бедное трепещет
          Пред несчастьем.

Что за важность, если ветер
Мой листок одинокой
Унесет далеко, далеко;
          Пожалеет ли об нем
          Ветка сирая;

Зачем грустить молодцу,
Если рок судил ему
Угаснуть в краю чужом?
Пожалеет ли об нем
Красна девица?

«Слышу ли голос твой…»