Урсула Виртц - Жажда смысла. Человек в экстремальных ситуациях. Пределы психотерапии

• Название: Жажда смысла. Человек в экстремальных ситуациях. Пределы психотерапии
• Автор: Урсула Виртц
• Жанр: Психология, социальное
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-89353-371-2, 3-268-00182-3

Книга посвящена травме, смыслу, помощи и человечности – темам, которые неизбежно затрагивают каждого человека. Она о том, что страдание является частью исцеления, что связь сознания с духовной традицией может быть восстановлена. Представлено уникальное описание того, что происходит во внутреннем мире помогающих профессионалов при психологической работе с тяжело травмированными людьми, то есть при встрече с запредельным опытом жизни и смерти, обладающим большим потенциалом исцеления и развития.

Эта книга поможет читателю почувствовать себя живым, породить и обнаружить смыслы, примириться с ограниченностью своих возможностей, найти внутренние опоры и равновесие предельного и запредельного.

---

Для Свена Гасиета смысл основывается на сбалансированной связанности обоих аспектов, которая возможна с помощью базового управляющего принципа. Хотя он и называет этот принцип «базовой потребностью в порождении смысла», но из данного автором определения ясно, что он подразумевает сочетание обоих аспектов. По Гасиету, эта базовая потребность способствует объединению гетерогенных элементов действительности в целостный гештальт и опосредует другие потребности. Кроме того, из этой потребности вырастают такие «продукты», как мифы, религиозные системы и произведения искусства (Gasiet, 1981).

У экзистенц-аналитика Альфрида Лэнгле оба аспекта смысла тоже связаны друг с другом (Längle, 1988). Он считает необходимым, чтобы сформировалось всеобъемлющее «экзистенциальное Dasein-отношение», которое обеспечивает «балансирование» между обнаружением и порождением смысла. Оно опирается на открытость миру при обнаружении смысла и на творческую активность самого человека как на способ созидания смысла. По Лэнгле, открытость миру при обнаружении смысла соответствует в логотерапии и в феноменологическом подходе принятию того, что есть, таким, каково оно есть (So-sein), а также открытости тому, что «меня касается» и «мне противодействует». Причем такая открытость ведет через «амбициозный характер» и «запрос на смысл» к ответственности (ответственной активности) и затем – к созиданию смысла. Таким образом, по Лэнгле, с одной стороны, смысл имеет объективный аспект, связанный с актуальной ситуацией и соответствующий непредвзятому вниманию при обнаружении смысла, а с другой стороны, присутствует субъективный аспект, который реализуется и участвует в созидании смысла только индивидуально. Франкл подчеркивает аспект обнаружения смысла, когда говорит, что «смысл не может быть выдуман, а может быть только найден», но и он признает, что при ответственной активной реакции на потребность обрести смысл человек его порождает.

Теологи Гром и Шмидт также считают, что для обнаружения смысла необходимы, с одной стороны, восприимчивость и заинтересованность, а с другой стороны, самоотдача и ответственная открытость разным ситуациям при амбициозности характера. Такая «аллоцентрическая» установка сознания означает, что человек способен стремиться к цели, которая превосходит его личные потребности, что он обращен к людям, а не занят собой. По мнению этих авторов, самореализация никогда не может быть высшей целью (в терминах гуманистической психологии), напротив, смысл можно обрести лишь в служении чему-то большему или же в любви к людям. «Наполненная смыслом жизнь… означает в высшей степени активное участие и действие, и лишь тогда (как пишет и Х. Хартманн) можно говорить о „созидании смысла“. Но, с другой стороны, человек не может созидать смысл в себе самом, для этого нужен „другой“ и что-то большее и великое, чтобы найти смысл, то есть воспринять его» (Grom, Schmidt, 1975, S. 102). Здесь активное действие является важным элементом переживания смысла, но акцент делается на самотрансценденции и на ориентации на «другое, большее и великое». В отличие от «аллоцентрической установки», «аутоцентрическая установка» – это сокращение всякого смысла до частичного. Смысл понимается как нечто, связанное с активным действием, выводящим за пределы самого себя. К чувству наполненности и осмысленности невозможно стремиться напрямую, напротив, оно всегда сопутствует другой деятельности. «Что-либо наполнено смыслом не потому, что оно делает нас счастливыми – мы счастливы именно оттого, что это что-то полно смысла» (Х. Хартманн). Франкл также пишет: «Человек хочет, в первую очередь, быть не счастливым», а «чего он хочет на самом деле – так это иметь причину быть счастливым… тогда чувство счастья приходит само собой» (Grom, Schmidt, 1975, S. 102).

Смысл существует только во взаимосвязи обоих аспектов, в реализации парадоксальной максимы: «Путь – это и есть цель», в активности движения к цели и в ее обнаружении, в созидании и нахождении смысла, неразрывно связанных между собой. Смысл заключается одновременно в прохождении пути и в нахождении цели, в принципе «малого шага» вместо парализующего принципа «все или ничего» и одностороннего, утопического идеала целостности. Смысл жизни – странничество и постоянное расставание.

В неразрывном единстве созидания и обнаружения смысла оба аспекта взаимодействуют диалектически, так как найденный нами ответ на вопрос о смысле мотивирует нас на определенное поведение, которое, в свою очередь, тоже порождает смысл. По мнению Лея, найденный смысл лишь тогда является конкретным, когда он побуждает к действиям, наполненным смыслом, когда эти действия поддерживают развитие жизни. Смысл, следовательно, можно обрести, но доказать его научно нельзя, поэтому в наше время идеализации научности и требований четких определений понятию смысла уделяется так мало внимания.

Из этого краткого обзора становится ясно: переживание смысла требует как активности в виде малых шагов на «пути», так и целеполагания вместе с восприимчивостью человека к целому. Чтобы быть способным переживать смысл, нам необходимы как действие («actio»), так и созерцание, о-смысл-ение («contemplatio»), «молитва и работа», как предписывало средневековое монашеское правило. Создание смысла, как структурирующая и устанавливающая границы творческая активность, неотделимо от обнаружения смысла, преодолевающего границы, от восприимчивости человека к уже существующим структурам смыслов, а также от непредвзятого наблюдения и о-смысл-ения.

Поэтому обнаружение смысла невозможно без умения видеть целое и всеобъемлющее, то есть «конечный смысл», или «Самость», по Юнгу и у мистиков, или «дао», или божество в религии – то есть «безымянную полноту», как бы ее ни называли. Напротив, созидание смысла, как мы это понимаем, выражается в самостоятельных и конкретных творческих действиях, но при этом может быть создан лишь «частичный смысл» как ячейка в сети всеобъемлющего целого.

Обнаружение и созидание смысла в психотерапевтических теориях

Если мы рассмотрим образ человека, понятие «здоровья» и отношение к «смыслу» в различных психотерапевтических школах, то сможем выделить разные течения в зависимости от того, ставят ли они во главу угла «конечный» смысл (например, понятие целостности) или «частичный». Мы сможем также дифференцировать терапевтические системы по их отношению к созиданию или обнаружению смысла. Два представления о человеке – гуманитарно-герменевтическое и объективно-естественно-научное – противостоят друг другу (Huf, 1992). Первое ориентировано на обнаружение смысла и провозглашает как «новую парадигму» открытость человека целостности, а также связанность всех феноменов, в которой человек также участвует. Отсюда возникают такие ценности, как гармония, целостность и преодоление границ между человеком и окружающим его миром. Напротив, «естественно-научная» картина мира (в традиционном понимании) основывается на эмпирическом опыте и принятии некой абсолютной объективности. Этому соответствуют позитивистские ценности могущества, целеустремленности и бесконечного прогресса. Здесь смысл уменьшается до непосредственной полезности, все ценности становятся лишь средствами достижения цели, причем в линейной цепи средств и целей итоговая цель и конечный смысл остаются неясными и утопичными. Соответствующее кредо основано на признании ценности только за созданием смысла, для которого человек – «мера всех вещей».

Принципиально разных психотерапевтических концепций, по мнению Хуфа, придерживаются экзистенциально-гуманистическая и поведенческая терапия, тогда как психодинамическая терапия занимает промежуточное положение.

Экзистенциально-гуманистическая концепция основана на гуманитарно-герменевтическом образе человека и соотносится с гуманистической психологией. В ней во главу угла ставятся такие ценности, как единство и полнота, а также аспект обнаружения смысла. Это находит свое выражение в такой ценности, как открытость миру, которая опирается на чувственный опыт и постулаты феноменологического течения в философии. Один из важных аспектов обнаружения смысла – самопознание и определение своей идентичности. По Маслоу, результатом осознания собственных ценностей неизбежно является осознание ценностей и потребностей своего окружения и появление этического поведения: «Если человек знает, что является правильным, он и поступает верно» (Maslow, 1981, S. 162). То есть при обнаружении смысла и при врожденной склонности к наращиванию целостности, при том, что человек «от природы хорош», спонтанно происходит и созидание смысла. Для этой школы характерен безграничный оптимизм. Ее представители считают, что самореализация происходит спонтанно, если не нарушается атмосфера доброжелательности и доверия. И создание смысла, по Маслоу, также происходит спонтанно в виде этичного поведения.