Виктор Брусницин - Игра взаперти

• Название: Игра взаперти
• Автор: Виктор Брусницин
• Жанр: Русское современное

Непростые взаимоотношения наших современников, мужчин и женщин, чьи жизненные пути причудливо и неожиданно переплетаются, образуя сложный узор во времени пространстве.

---

– Я поняла, Виталий.

Желая избавиться от ее испуга, Виталий спешно доложил о причине появления. Катя пустилась сожалеть о Колиных неурядицах, и знакомый посуровел:

– Глупости. Вы сами отдыхайте, а остальное идет верно.

Соседняя женщина встала и оговорила уход. Виталий на деликатность усмехнулся, впрочем, принялся Катю рассматривать и почувствовал себя замечательно. Действительно, деревья настояно пахли и было безмятежно. Только после запахов говорить следовало – не сидеть же пусто. Виталий пошарил, потщился (поговори со слепой), а девушка сама подсобила, и разговор странно побрел:

– Я, конечно, хлопотами докучаю, но вы не печальтесь, вам это понравится.

Виталий взбодрил брови:

– Понятно, что понравится – да и где докука, вон воздух сладкий.

– Ну, с работы согнала.

– Какое – неработь я.

– Странно, – огорчилась Катя, – я не угадала.

Здесь и пошла неожиданность: поправил себя Виталий – и как.

– Вообще говоря, дело-то есть. Только… Людей, словом, дурю. Деньги обманом, либо силой к себе перекладываю. Вор, мафия, как понравится. А проще – жулик.

Катя промолчала. Виталий забеспокоился:

– Напугал что ли? Нет, насчет Коли и вас такого нет. Я крепкие деньги собираю.

– Господи, совсем не ожидала, – сказала Катя.

– Да ничего страшного. Обычная работа. Теперь все хотят стырить. – Тут же признался: – Правда, я не теперь начал – давно.

– И легко это? – Катя спросила обычно.

– В смысле на преступление пойти? Легко, даже красиво.

И снова неожиданность:

– Я знаю. Делала.

– Ну да, – не поверил Виталий, – и в каком роде?

– Вы, например, еще приедете и я расскажу.

Виталий засмеялся:

– Это ловко.

– Нет, впрямь, приезжайте. Вы симпатичный.

– Странно, я думал вы огорошитесь, – Покривлялся здесь же: – А насчет симпатии – есть. Я народу нравлюсь. Потому обманывать и занимаюсь.

Явно хотелось от Кати смятения (наверное, эта неприглядная штучка – «я знаю, делала» – попросила), потому что слова следующие ее невпопад показались:

– Я о внешности, мне Коля сказал. Вы ему понравились.

Виталий нахмурился:

– А вам разве есть разница? – Понимал, что говорит бестактно.

– Несомненно есть.

– Хм, это неожиданно и, как ни странно, приятно. Потому что я совсем несимпатичный. Впрочем, с женщинами ладить умею, только они мне обычно говорят, что я как раз суровый внешне и очень не красавец. Брутальный, оттого и нравлюсь.

Прежде вроде бы Виталий так не разговаривал.

– Непонятная вещь, – сказала Катя, – я опять ошиблась. Со мной это почти никогда не происходит. Мне вы совсем суровым не показались.

– Наверное, смена климата.

Катя улыбнулась.

Опять пришел момент: вдруг вспомнил Виталий, что пустой прибыл – мог бы какую малость завернуть для ритуала. И где вспомнил-то? – а когда подумал, что еще приехать допустимо. Словом, случилось на часы поглядеть и увидеть, что сорок минут разговор возят и прошли за миг… Обратно вез себя не порожним – уж и горизонт нипочем, и солнце пыжилось безобидно. «Это знатно придумано», – определил мужчина, разумея слепой санаторий и товарища Катю в нем.

Август иссякал, нервничал – на происходящее свалилась сырость. Жизнь хлюпала и пробирала. Все превратилось в русла, стоки, емкости – хлябь. Одежда мерцала, набухала, гнила. Редко пробегала несчастная, в сизых лохмотьях собака и на нее было похоже небо. Август изгалялся.

Народ исчез, последние представители шныряли в подъезды, все сосредоточилось в помещениях – сразу за полуднем окна тускло загорались флюоресцирующим туманом. У Виталия офис существовал, но дутый, там сидела секретарша, толкался кой-какой народ, сам появлялся редко.

Заскучал и засел дома, потянулась флегматичная вязь дней. Сказать есть, против такого он не возражал. Доводилось обрушиваться в тоску, и утолял ее гражданин, подвергаясь чтению. Читал проникновенно, какие-то мысли начинали обременять, которые довольно ловко разрешал (физрой извилин именовал периоды), и, в общем, добывал устойчивость. Взял да поехал к Кате. Купил конфет. «Духи, разве, еще привезти?» – подумал и приобрел цветы.

Скупо сорил дождь, однако аллейки санатория были снабжены одинокими фигурами. В помещении розовый халат сообщила, что Катя ведет занятия.

– Занятия? – удивился Виталий.

– Да, – подтвердила халат, – английский язык.

– Однако, – изрек наш друг. Подумал, зачем слепым английский?

– Катя отлично владеет языком, – обиделась женщина.

Виталий произнес:

– Можно мне послушать?

– Я бы не рекомендовала. Боюсь, она вами смутится.

– Да я только войду, она не услышит.

– Это вы зря, – оживилась женщина, – Катя, безусловно, вас узнает.

– Бросьте, – безобидно и повыше произнес Виталий.

– И ничего здесь удивительного. Я вообще вам скажу, что у Екатерины Матвеевны поразительные данные.

Виталий поверил:

– Нет, серьезно? Узнает?

– Несомненно.

– Очень хочу убедиться, – просительно подогрел Виталий и ласково тронул женщину.

Посопела: «Н-не знаю».

– Неимоверно хочется, – наседал парень, – вы меня обяжете.

На лице той затеплилась милость.

– Вот вы в Кате участвуете – а так бы нет. Идемте…

Потянулись по сумрачному коридору, Виталий углядел, что полы устланы резиной, ага, подумал, чтоб слепым было цепче, порадовался своей сообразительности, но для подтверждения скользнул ногой.

– А вообще Катя?.. – спросил без мысли, так и не нашел, – э-э… как она вам? – Осерчал на себя. – Я к ней приспособился по обстоятельствам, а теперь интересно. Действительно.

– Я уже упомянула, Катя замечательная. Как она человека понимает… – Изложила это розовый халат, пожалуй, мечтательно. – И лечит руками – поле особенное. И вообще, знает много.

Виталий вспомнил, как Катя удивленно посетовала, что ошиблась насчет него, и стало азартно.

Вошли в просторную комнату. Стуком проводница поступок не предварила, просто взяла Виталия за руку и усадила на свободное место – их было довольно. Да и вышла – Катя, впрочем, занятий не переменила. Незамедлительно принялся рассматривать совсем не Катю, а присутствующих. Оказались неинтересны. Переключился на преподавателя, та внушала азы – Виталий в английском был сведущ, выучил на зоне. Никакой чувствительности учитель не показала, и через десять минут азарт смылся. Он еще подождал, совершая обследование помещения, да постановил уходить. Катя и сообщила:

– Виталий, я закончу скоро, вы подождите там… ну, где в прошлый раз.

Товарищ с удивлением обнаружил, что не удивился. Отсюда и вышел послушно.

Вот и дождь унялся. В проталину туч клюнуло бельмо солнца. Вежливо чавкал песок дорожки, Виталий, склонив голову и трогая губы, плелся, следуя указанию. Подошел к месту, пустился думать, что бы такое Кате сказать, поскольку дело и верно необычное, а Виталий сам хват и попускать женщинам – тем более, – даже и незрячим – не намерен.

Не так уж скоро Катя подошла, Виталий, скажем, забыл план действий, – он и не заметил ее, ибо ерунду разглядывал, обернулся на утлый стук тросточки. И виниться не вздумала – я, говорит, рада, что вы приехали.

– А скучно дома сидеть, – надулся Виталий, – вот и поступил.

Катя здесь возьми да положи ладонь на локоть мужчины – тот скрестив у груди руки стоял – и как точно попала. Да и молвила:

– Не серчайте, я же предупреждала, вам интересно будет. Вы ко мне станете ездить, я знаю.

Снова угадала – засмеялся человек душевно:

– Это хорошо, мне нравится…

Теперь глаза. Никаким уродством очи ее не обладали, более того, они смотрели. Другое дело, в глазницах не вертелись и поворачивались к собеседнику или к иному вместе с лицом. Иногда только зеницы уходили куда-то влево, вниз. Цвета были ближе карего.

Была ли Катя вообще красива?.. Да.

– Садиться однако мокро. Так пройдемтесь – я под руку люблю мужчин держать.

– Извольте, – сказал Виталий, подавая локоть, и подумал, вот какое красивое слово довелось выговорить.

– Будем на ты. – Катя тронулась медленно, голова ее взбодрилась и обрелась осанка. – Коля с его мамой прислали письмо. Сильно тебя благодарят… Между прочим, приезжали те знакомые, там получились обстоятельства. Но я хочу рассказать об одной вещи. Помнишь, я обещала?

– Угу, – согласился Виталий. Он помнил.

– Это в Питере происходило, уже слепой была… – Тронула волосы. – Я ведь зрячей пожила, в двадцать лет зрение потеряла. Но об этом потом, я тебе все расскажу, потому что люблю рассказывать… Вот. Мне один человек встретился…

– Подожди-ка, – рьяновато перебил Виталий, – я попробую. Болезни гадала, либо судьбы какие. У тебя, я знаю, пальцы ловкие.

– Глупости… Впрочем, болезни я умею отгадывать. Ты, например, инфарктом болел.