Виктор Брусницин - Игра взаперти

• Название: Игра взаперти
• Автор: Виктор Брусницин
• Жанр: Русское современное

Непростые взаимоотношения наших современников, мужчин и женщин, чьи жизненные пути причудливо и неожиданно переплетаются, образуя сложный узор во времени пространстве.

---

– Я не понимаю, отчего обязана жрать их кошерную мерзость. Доказываю Айку (Исааку – прим. моё): у меня несварение, я буду вынуждена отказаться от этих воскресных обедов. По нему, видите ли, весь цимес состоит в совместной трапезе. Ритуал. Мы-де столько боролись, чтоб меня приняли – даже помолвку не торопим… А если пучит!.. В последний раз ты выдала болеро Равеля, парирует он – было впечатляюще.

Она возмущенно замолчала. Мужчина в мирском, несомненный еврей – часто встречаю, он здесь доктор – не удержался:

– Нашли компромисс?

– Айк не переваривает Мендельсона. Я исполню ему свадебный марш.

Внимание, вслед этому она встала и преспокойно удалилась…

Тут вот что, всяк хозяин считает долгом упражняться и заводить у себя правила (в стране вообще на какой угодно предмет куча методик – здесь и конкуренция, и въедливость, и, вероятно, каверзы самооценки). Наш хозяин, Генри, парень моего возраста – имеет нрав обойти самолично всякого и потрепать по доступным частям тела – в этом смысле не отстает: обязал, чтоб в кружке друг друга не поважали. Психологическая установка, смысл которой я не уяснил – что-то с «протестной доверительностью».

Между тем:

– Не желаете сказать? – обратился один из присутствующих, жердеобразный и желтушный товарищ. Мне тон благожелательным не показался. Отсюда я и шутканул неловко, намекая на предыдущую особу:

– После тирады, судя по всему, исчезают. Я только пришел.

Здесь и случился пущен первый камешек – примечательно, сказано было до примитива по киношному.

– Здесь свободные люди. Вы можете поступать как вздумается.

R. С ними отчего-то говорить на тему свободы сторонюсь. Однако тут поизгаляюсь…

Смущает меня следующее – темп жизни. Мы вот сачковать любим, да здесь на то неволен. Как с этим? – щербинка, прямо скажем. (Один эмигрант из Одессы – тут их есть – внушает «держать в котлах пар, быть на шухере» и вообще, «на произволе судьбы не ударять в грязь лицом».)

А я хочу ударять. Подлинная-то свобода как раз в том и состоит, чтоб, например, НЕ «выдавливать из себя раба». Оттого и неприглядна… Хм, вспомнил у какого-то француза: «Высшая свобода – это выбрать рабство по своему вкусу».

И вообще, вспомни Сартра: обретение истиной свободы – обретение пустоты. Все-таки ощущение свободы и свобода не одно и то же. Деньги и вино дают ощущение, притом располагают к глубокой зависимости. По-моему, свободу мы путаем с доступностью.

Библия, общепринятый Кодекс жития, десять заповедей. Практически все основаны на частице не, – не укради, не убий и так далее. Тора, Иудаизм, создавшие величайшую нацию, содержат более шестисот запретов. Человек стремится выработать правила общежития не для того чтобы выжить, как звери, а чтоб сподручней было двигаться, обеспечивается таким образом комфорт соответственный цивилизации. Отсюда правила вынуждены меняться (Христовы заповеди оттого постоянно нарушаются). Свобода неизбежно регулируема.

Знаешь что произнесу – недаром привязал я Америку к рекламе, которая, как известно, блеф. И не напрасно рекламируют свободу тут столь навязчиво.

– Что проку в свободе – без штанов что ли по улицам шастать? – не воздержался я и там. – Или такая вещь: американец зачастую работу не выбирает, а… ищет. Потребности-то они ясней, а потребность в свободе – в конце списка.

Здесь и выдал тот пассаж с «химерами», дескать, русский свободней американца, один дядя. Правда, как позже выяснилось, он – мормон, волей случая оказавшийся в заведении (религия их строга).

Я попытался согнуть на несерьезный тон:

– Девушка, что удалилась, во всяком случае вариативней любого русского в инструментальном отношении.

Ребекка тоном пренебрегла, но мнения собственного не могла не оставить:

– Женщина ловчей и свободней мужчины, потому что инстинктивна. Интеллект – защита, инстинкт – природный механизм.

Не ожидал, а взялся предыдущий мирской доктор, и сурово:

– С женщинами, однако, никогда не считались. Существовал иудейский обычай – рожали над ямой, сидя на корточках. Если ребенок оказывался всего лишь девочкой, отец решал, следуя демографической ситуации, засыпать ли над ней яму.

– В том и дело! – возмутилась Ребекка и посмотрела на меня. – У русских есть поговорка – сила есть, ума не надо… Впрочем, с иудейским обычаем – чушь: попробуйте родить сидя.

Она невозмутимо задрала юбку, села на корточки и пошла объяснять, какие мышцы работают в этой позе. Подумал: «Номера-а!.. Свобода или клиника?» Словом, мне захотелось солидарности с мужичками:

– Женская потребность любви – жажда удобства: первичные эмоции привычней. Если мужчине нужна динамика, изменение, то есть творчество, то женщина статична, смена декораций ей достаточна. В этой связи, кстати: деньги для мужчины – средство, для женщины – фетиш.

– Глупости, – прекословила Ребекка. – Даже мечты мужчин о рае заканчиваются женщиной. Собственно, родить – сотворить – вот неосознанная цель мужчины. Все его подвиги – компенсация дефективности в этом отношении… Известно: капитальную часть времени воображение – свойство высокой организации – у мужчин занято сексуальными фантазиями, то есть возбуждением инстинкта. У женщин иначе. Вообще игра, женские роли во многом определяются четким пониманием этого. Мужчины высокомерны, в мотивы не вникают…

Шурует как по шпоре.

Вспомнился Ницше: «Воин любит опасность и игру, поэтому он любит женщину, ибо она – самая опасная из игр…»

Господи, как я ее ненавижу!.. Кого? Машку, кого еще…

Так к чему я? Когда тебе возражают (Ребекка, как выяснится, делала это специально), начинаешь укрепляться просто от присутствия. Иначе говоря, американские психотерапевты необыкновенно эффективны. Между прочим, порой безжалостны, рекомендуют, к примеру, наркомана безоглядно выгонять из дома. На первый взгляд не славно, на деле лечебно: дом – неизбежное содействие недугу, вне дома – борьба.

То что Америка благорасположена к человеку, без сомнения: богатство (заработанное) отчетливо наделяет великодушием. Мы с тобой говорили, российское хамство – оборона обездоленных и ущербных (подростковая нетерпимость сюда же). В общем, чувство простора и защищенности здесь присутствуют.

Однако американец отнюдь не открыт, – разговорчив. Собственно, лукавства в стране достаточно. Подозреваю, например (домысел, разговоров на эту тему с протагонистами не имел), что бог для американца – символ удачи. Кстати, порой складывается впечатление, что к Санта-Клаусу они относятся серьезнее, во всяком случае на Рождество делают себе вполне грозные обещания… Опять же их жизнерадостность вроде бы религиозна, то есть коренная.

Считается, что нам психотерапевтов заменяет друг и водка. Заблуждение. В разговорах мы тонизируем себя – редко на самом деле слышим собеседника. А янки у психотерапевтов – учатся… Тут есть занятная штука. Создавалась Америка как социум изгоев, людей второго сорта, не нашедших себя на родине. Людей, в которых вера и чутье были сильны. И этот генетический момент работает… Психиатр научен – неэффективно говорить о том, чего пациент не знает; ему надо толковать известное, но которым тот не пользуется – человек не доверяет себе. Психиатр раскручивает на веру… Эриксонианский, иначе говоря, цыганский гипноз основан на установке, что цыгане – умеют. Мы склонны верить… Плацебо, пустышка. Сейчас при испытании лекарств делают так: берут две группы людей, одной дают настоящее лекарство, другой плацебо – для того чтобы отсмотреть медикаментозную часть, вычесть неизбежный психологический эффект.

Собственно, протестантская этика и сильна тем, что оставляет наедине с богом. Воспитывает веру, притом в себя. Православие с этой точки зрения неэффективно – соборность, толпа, хоть на заде да в стаде. Отсюда и лень. Еще и география: зимой делать было нечего, кроме как пить… Обрати внимание, зверски пахали в начале Советской власти, – оттого что веру сменили.

Подумал: менталитет, православие. Но октябрьская революция разрушила менталитет мгновенно.

Да что я тебя учу!

Знаешь, эта неугомонная безоблачная синева угнетает. Чудится, что тут край всего – чарующая, утопическая пустыня. Свобода не отсюда ли?

Но впрямь, как раскованы, мерзавцы. Доложу по касательной: американец – артист природный. Сызмальства. Шоу – самое, не обойдусь без каламбура, показательное слово Америки. Пришла мысль, что и кино американское интересней, умней потому, что янки им живут по-настоящему. В общем, насчет свободы по гену – не нам чета.

Истинное христианство – это Америка? Чушь! Американская демократия – на пистолетах. А бога вспомнили, чтоб грехи замолить… Черт! Я, кажется, противоречу себе. Ну так я русский, та продукция.