Татьяна Бушуева - Протестное движение в СССР (1922-1931 гг.). Монархические, националистические и контрреволюционные партии и организации в СССР: их деятельность и отношения с властью

• Название: Протестное движение в СССР (1922-1931 гг.). Монархические, националистические и контрреволюционные партии и организации в СССР: их деятельность и отношения с властью
• Автор: Татьяна Бушуева
• Жанр: Прочая документальная литература
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-7042-2299-6

Рассекреченные в постсоветский период материалы информационной службы ВЧК–ГПУ–ОГПУ, или иными словами «документы Лубянки», свидетельствуют о том, как на огромной территории СССР достаточно сложно шло становление советской власти. Несмотря на принимавшиеся советским руководством меры, протестное движение в стране, спустя десятилетия после октября 1917 г., оставалось масштабным и разнообразным, что свидетельствовало о далеко еще не закончившихся в советском обществе процессах гражданской войны. Протест выражался в широком диапазоне средств – от открытых вооруженных выступлений, забастовок, актов гражданского неповиновения до критических разговоров в очередях и домашней обстановке.

В стране и за рубежом не прекращали свою работу по «раскачиванию» советской власти многочисленные монархические, националистические и контрреволюционные партии, организации, группировки. Для властных структур советского государства они представляли существенную опасность в силу их активной антисоветской пропагандистской деятельности, имевшей реальную почву для распространения среди недовольных жизнью значительных групп населения СССР. Документы «Лубянки» дают представление о попытках антисоветского воздействия на рабочих, крестьян, молодежь, красноармейцев, безработных.

История повторяется: события в России конца 2011-2012 гг. вновь актуализировали проблему выработки приемлемой модели взаимоотношения власти и общества.

---

Одним из таких «филиалов» «Русского Национального Союза» являлась ликвидированная ОГПУ одновременно с РНС монархическая организация, возглавлявшаяся членом «Русского Национального Союза» инженером Барнашвейлевым. Эта организация возникла в кругу инженеров Правления Московско-Казанской железной дороги. В ее состав входили инженеры Савин, Семенов, Ильин, Зеляков, Петров, Леонов, Лучинский, Лоданов, архитектор Сюненберг и другие. Организация имела связи с иностранными миссиями в Москве, в частности, происходившие систематически собрания на квартире у Барнашвейлева неоднократно посещал морской атташе японского посольства Массаки-сан (введенный туда профессором Военной академии и Института востоковедения М. Г. Поповым) и американец Колленс – представитель Форда.

Наиболее яркая характеристика организации Барнашвейлева и ее политической сущности определялась сохранившимися в архиве следующими показаниями Попова: «Собраниявечеринки происходили у Барнашвейлева систематически. Общество, собиравшееся у Барнашвейлева, было явно реакционно. Публика, собиравшаяся там, была исключительно монархически настроенная. Обычно начиналось с разговоров на общежитейские темы, а затем разговор принимал ярко выраженный контрреволюционный характер. …Всеми присутствовавшими возлагались большие надежды на скорый приход к власти Николая Николаевича, который облегчит условия существования современности… Если подвести итог всех разговоров группы Барнашвейлева, то они сводились к следующему: в России воцаряется монархия во главе с Николаем Николаевичем, Москва становится русским центром, евреев выселяют всех в Палестину, вводятся полная свобода религии, свобода собраний и свобода печати в буржуазном смысле слова. …Эти разговоры заканчивали общим пением царского гимна. После смерти Николая Николаевича, которого они пророчили на российский престол, претендентом на престол у них являлся Кирилл, а вслед за Кириллом всплыла новая фигура – царя Никиты».

Сам Барнашвейлев, касаясь связи и взаимоотношений его организации с «Русским Национальным Союзом», говорил: «Отмечаю, что все это происходило в моем окружении по двум ответвлениям. Одно ответвление было: Савин А. А., Киселев П. Н., Петров И. А. и другие; другое же – я, Сафонцев А. А. и другие. По линии моего ответвления велась как бы штабная работа по выработке теоретических, программных и экономических обоснований всей этой деятельности».

Одновременно с этим, как выявлено следствием ОГПУ, в организации Барнашвейлева имела место и зарубежная монархическая литература. «Это обстоятельство, по оценке ОГПУ, подтверждает наличие связей организации с зарубежными монархическими объединениями, однако каналы, по которым осуществлялась эта связь, пока полностью не установлены. По этому поводу Барнашвейлев показывает: «Примерно в 1926 г. у меня был манифест великого князя Николая Николаевича с его портретом, напечатанным на тонком глянцевом картоне, сложенном вдвое, формата игральной карты. В этом манифесте было обещание различных льгот населению и особенно крестьянам; был какой-то пункт обращения к красноармейцам. Этот манифест я показывал Петровым, Ивану Арсеньевичу и Константину Андреевичу, Киселеву П. Н., Савину А. А., Попову М. Г. и, возможно, кое-кому другим. Манифест этот напечатан за границей».

В процессе следствия по делу «Русского Национального Союза» выяснилось наличие глубоких связей организации в кругах крупнейшей московской буржуазной профессуры.

«Из имеющихся до сего времени показаний устанавливается, что в 1928–1929 гг. ряд видных контрреволюционных деятелей (профессора Озеров – экономист, Снесарев – Военная Академия, Петров – востоковед, Попов – Военная Академия, инженер Кругликов – Мосмаштрест; все арестованы и др.) в результате совместных обсуждений вопросов политико-экономического состояния страны пришли к выводу о неизбежном падении советской власти «ввиду быстрого роста крестьянского антисоветского движения, которое должно вылиться в общероссийское крестьянское восстание»».

ОГПУ сообщало: «Беспокоясь за судьбы «будущей России», эта группа профессуры поставила перед собой задачу объединить и возглавить наросшую контрреволюционную активность отдельных разрозненных групп, соответственно оформить ее и подвести под нее идеологическую и программную базу путем создания «надпартийного блока». С этой целью Попов, Снесарев, Озеров, Кругликов устраивали совместные совещания, на которых обсуждали формы будущего образа правления, лозунги, могущие быть брошенными в массы, и т. п. Попов в своих показаниях говорил: «Во всяком случае, мы подняли вопрос о лозунгах, которые могут быть брошены в массы новыми претендентами на власть.

В итоге обмена мнениями по этому поводу, мы пришли к заключению, что наиболее реальными и восприемлемыми лозунгами будут следующие: 1) «Вся земля крестьянам»; 2) «Частная собственность на землю»; 3) «Учредительное собрание на основе четырехвостки»; 4) «Выкуп бывшими владельцами своих предприятий». Переходный момент к Учредительному собранию мыслился в форме учреждения военной диктатуры, устанавливаемой в результате внешнего военного вмешательства. Последнее мыслилось нами при непременном вхождении в состав неприятельских войск – частей белой армии, которые и могут продиктовать свою кандидатуру на пост военного диктатора. При обсуждении этого вопроса мы стали в тупик. Я и Кругликов высказывались в том духе, что приход к власти такого диктатора, как Кутепов, явился бы для России и, в частности, для нас, неприемлемым, исходя из опыта «больших и малых» диктаторов бывшей российской действительности. Развивая дальше эту мысль, мы сошлись на общем мнении о необходимости подготовки ядра русской интеллигенции для противодействия тем мероприятиям военной диктатуры, которые неизбежно будут вредить общему ходу развития и успокоения России <…> людьми, которые в течение многих лет были оторваны от условий современной русской действительности… Это противодействие кругам военной диктатуры мыслилось нами в форме вхождения в кабинет и общественные и государственные организации лиц, неизменно пребывающих на территории Союза. Касаясь этого вопроса, я высказал точку зрения о необходимости вхождения в кабинет в качестве министра финансов Озерова, как человека, являющегося известным финансовым авторитетом как у нас, так и за границей». И далее: «Невзирая на разность наших политических убеждений, мы считали необходимым создание общей надпартийной платформы, которая могла бы нас всех объединить с целью противопоставления единого фронта домогательствам будущей военной диктатуры. Вопрос о неизбежности падения советской власти был для нас предрешен, и мы его не касались, исходя из факта, что власть больше не существует».

Другой арестованный, Ф. И. Кругликов – бывший председатель Астраханской городской Думы (при Керенском), в настоящее время инженер Машинотреста и преподаватель Менделеевского и Промышленно-экономического института, касаясь вопросов, обсуждавшихся на совещаниях перечисленной группы профессоров, показывал: «Политическая власть формировалась в будущем на основе Учредительного собрания. До Учредительного собрания – диктатура и обязательно военная. Помню, что как-то в разговоре о людях, которые должны будут занять важнейшие посты после переворота, упоминалась Поповым фамилия профессора Кондратьева. Говорилось о том, что во главе финансового дела мог бы быть использован названный выше Озеров как крупный финансовый специалист. Привлекая меня в организацию, Попов, очевидно, имел в виду завязать постепенно связи в кругах инженеров (в дальнейшем), ибо военными он был обеспечен».

В документах ОГПУ подчеркивается, что следствием устанавливается, что «ряд членов «Русского Национального Союза» являлись масонами, входя в нелегально существовавшую в Москве масонскую ложу «Гармония» (ложа ликвидирована одновременно с РНС). Первоначальные материалы следствия дают указания на связь ложи «Гармония» с зарубежными масонскими центрами, в частности, через некоего американца масона Люмиса, приезжавшего в СССР в 1929 г. и встречавшегося с членом ложи Поповым. По нашим данным (следствием полностью пока еще не подтвержденным), Попов совместно с профессором Петровым вели переговоры с Люмисом о связи ложи «Гармония» с американскими масонами и о получении от них средств на работу в СССР. По словам арестованного масона Кейзер-Ясмана (руководителя московской ложи «Гармония»), целью масонских организаций в данное время является: «Создание кадра крепких, стойких руководителей, друг другу помогающих, которые в нужный момент возьмут политическую власть страны в свои руки». Данные, имеющиеся о Попове, указывают, что его пребывание в ложе «Гармония» преследовало своей целью маскировку и объединение контрреволюционных элементов, различных контрреволюционных групп в Москве. В данном деле чрезвычайно ярко отражены те позиции, на которые вступили в последний период времени контрреволюционные элементы города (в частности, определенные категории буржуазной, научной и технической интеллигенции) на общем фоне обострения классовой борьбы». Столь обширный документ был подписан начальником 3-го отделения Секретного Отдела ОГПУ.