Сборник статей - CLIO-SCIENCE. Проблемы истории и междисциплинарного синтеза: Сборник научных трудов. Выпуск III

• Название: CLIO-SCIENCE. Проблемы истории и междисциплинарного синтеза: Сборник научных трудов. Выпуск III
• Автор: Сборник статей
• Жанр: История
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-4263-0091-0

В третий выпуск серии научных трудов исторического факультета МПГУ вошли статьи преподавателей, аспирантов, докторантов, магистрантов и студентов университета, коллег из других вузов, посвященные актуальным проблемам исторической науки и социально-гуманитарного познания.

Сборник предназначен для научных работников, преподавателей, студентов гуманитарных факультетов и для всех интересующихся историей.

---

Тура – возможно, Чимги-Тура, город, административный центр Сибири.

Казань – значительный город в Булгарии.

Ареск – (?) возможно связан с «Арским полем» под Казанью, или рекой Арысь в бассейне Сырдарьи на которой лежал город Зернук.

Гормир – возможно, Кырк-ер в Крыму.

Баламаты – (?)

«Пол града, где сам царствует» – вероятно, Сарая-Бату на Нижней Волге, зимняя резиденция хана.

Таким образом, пожалованные Федору земли располагались во всех концах и улусах-вилайетах Золотой Орды. Это отчасти соответствует практике предоставления членам династии уделов-инджу в разных частях империи, но такие пожалования обычно имели гораздо более скромный характер. Поэтому список больше похож на расшифровку сказочного «полцарства».

Вся эта картина – благословение патриархом, возложение царем на Федора венца и царских одежд, чествование вельможами, введение во владения землями Орды – обретает смысл, если воспринимать ее как картину назначения византийским императором (царем) младшего соправителя[230]. Ее, вероятно, и хотели создать авторы не дошедшей до нас летописи и использовавшего ее Жития. Предпочтение же в итоге Федором Ярославля уравнивает и даже превозносит обладание сим христианским градом над владением языческой империей.

5. Царь «всегда веле ему предстояти к себе и чашу от руки его прiимаше». Это сообщение коррелирует с распространенной в XIV в. византийской легендой о древних русских князьях как стольниках императора[231]. С точки зрения ордынского церемониала это приобретает иной смысл. По рассказу Ибн Батуты, побывавшего при ханском дворе в 1333 г.: «Потом приносят золотые и серебряные сосуды для питья…Когда султан (хан Золотой Орды) захочет пить, то дочь его берет кувшин в руки, приседает и потом подает ему кувшин. Он пьет, а затем она берет другой кувшин и подает его старшей хатуни, которая пьет из него. Потом она подает остальным хатуням по старшинству их. Затем наследник престола берет кувшин, кланяется и подает его отцу, который пьет (из него), потом подает хатуням, и, наконец, сестре, кланяясь всем им. Тогда встает второй сын, берет кувшин, угощает брата своего и кланяется ему. Затем встают старшие эмиры (и) каждый из них подает пить наследнику престола и кланяется ему. Потом встают младшие эмиры и подают пить царевичу».[232]

Из этого следует, что, подавая царю чашу, Федор оказывается в положении наследника престола.

Таким образом, брак Федора с царевной оказывается симметричным первому браку с княгиней, принесшей ему в приданое этот ярославский стол. Однако конечным итогом второго брака оказывается не ханский трон, а все тот же Ярославль. При этом ханская легитимность не создаёт принципиально новой ситуации, но лишь подтверждает иную (в Ярославле Федор садится, узнав о смерти сына).

Интересно другое. Даже в таком «проордынском» источнике, как Житие, царь, как мы видели, – не столько ордынский хан, сколько несколько абстрагированный татарско-византийский «царь вообще».

Таким же «царем вообще» становится со временем московский государь. Заимствуя определенные формы царской власти в Византии и Орде[233], он лишь отчасти заимствует связанную с ней легитимность[234], предпочитая отчинный миф об извечности своих прав, восходящих к киевским «царям» древности[235].

Приказы в XVII веке: Штаты и особенности делопроизводства. некоторые перспективы дальнейшего изучения приказной системы

Безьев Д. А.

заведующий сектором ГУК «Музейное объединение “Музей Москвы”»

Введение

Каждое государственное образование имеет свой аппарат управления, причем аппарат этот складывается, как правило, в течение весьма длительного периода, проходит определенные стадии эволюции и приобретает некоторые специфические черты, именно ему присущие. Иногда случаются и исключения, например, новая система общественных отношений и соответствующий ей государственный аппарат могут быть навязаны завоевателями или возникнуть в результате внутреннего социального переворота, последнее случилось и в отечественной истории в XX в. Но, в принципе, каждое национальное (или многонациональное) государство постепенно формирует свою систему органов государственной власти и управления, соответствующую уровню социально-экономического развития данного социума и традициям национальной культуры в самом широком понимании термина «культура». Более того, от степени соответствия уровня развития государственного аппарата задачам, стоящим перед данным национальным государством, зависит возможность его социально-экономического прогресса да и просто выживаемость этого общества в соседстве с конкурирующими национально-государственными образованиями.

В России на протяжении весьма длительного периода (с середины XV по середину XVII вв.) складывается специфическая система центрального управления, включавшая в себя помимо верховного правителя – Великого князя – Боярскую думу и постепенно складывающуюся систему приказных учреждений. Вообще, вопрос о времени складывания системы приказов является дискуссионным, но в общем и целом эта система наиболее интенсивно развивается из органов Дворцово-вотчинного управления Великих князей Московских в период между концом XV века и концом века XVI. «Сам термин «приказ» произошел от глагола «приказывать» и означал приказание, то есть поручение Великого князя или царя тому или иному доверенному лицу. Поначалу такие поручения были разовыми. Когда они становились постоянными, то появлялись и соответствующие должности: казначей, печатник, посольский, поместный, ямской и другие дьяки. Затем должностным лицам стали придаваться помощники, выделяться специальные помещения, а также необходимые материалы и средства»[236]. Таким образом, стал складываться приказной аппарат. Постепенно к середине XVI в. приказы перерастают масштабы канцелярий Великокняжеского дворцового управления и становятся полноценными органами центрального государственного управления.

Здесь следует определить, какие же признаки указывают нам на то, что данное учреждение становится полноценным государственным органом. При этом еще раз подчеркнем, что становление приказной системы в России отнюдь не одномоментный акт, а сравнительно длительный процесс, «в котором следует выделить развитие трех факторов: во-первых, наделение ведомств административными общегосударственными полномочиями; во-вторых, развитие делопроизводства; в-третьих, складывание штата учреждения. Последнее – решающий фактор для складывания постоянных ведомств»[237]. Под понятием «штат учреждения» мы будем понимать «совокупность должностей с юридически закрепленными субординационными отношениями между ними»[238]. «Должность» же, по определению А. Д. Градовского, есть «постоянное установление, предназначенное к непрерывному осуществлению целей государства», и характеризуется следующими признаками: непрерывностью действия, определенностью обязанностей и ответственности[239]. Наличие же третьего признака – явным образом выделяемого по наличию определенных трафаретов в оформлении деловых бумаг и их содержания, «делопроизводства», – позволяет нам делать выводы о компетенции, внутренней структуре и внешних связях органа государственного управления, а также и о степени развития в конкретный временной интервал отрасли, входящей в его ведение.

Штаты приказов Структура и уровни компетенции должностных лиц приказов

Рассмотрим должности и соответствующие им уровни компетенции, которые входили в штат приказов в период «расцвета» их деятельности, то есть во второй половине XVII в.

«Высшей должностью в приказах являлась судейская. Судьи назначались царским указом из представителей слоя служилых людей по отечеству: …из бояр, окольничих, знатных дворян»[240], – читаем мы в статье И. А. Устиновой «Приказная бюрократия допетровской Руси». Далее автор, ссылаясь на исследования местнических дел, проведенные Ю. М. Эскиным и Г. В. Талиной, пишет, что «служба в приказе не считалась почетной, представители знатных родов пытались уклониться от такого назначения, и нередко царский указ закреплял изъятие приказной службы из местнической сферы. Кроме того, исполнение должности судьи в приказе одним лицом редко было долговременным, и за ним следовал перевод на более престижную военную или дипломатическую службу, являвшуюся для родовитых людей основной…»[241]. Здесь следует заметить, что, во-первых, престижной для родовитых людей дипломатической службой ведал Посольский приказ и целый ряд подчиненных ему «второстепенных» приказов, постоянно или временно подчинявшиеся его судьям: Малороссийский, Литовский, Смоленский, Полоняничный, Владимирская четверть, Галицкая четверть, Приказ Великой России, Новгородская четверть; во-вторых, военными делами ведали такие приказы, как Разрядный, Иноземский, Мушкетного дела, Рейтарский, Пушкарский, Полковых дел, Ратных дел, Стрелецкий; в-третьих, многие представители знатных родов исполняли должности приказных судей сравнительно продолжительные сроки (при том, что, вообще, текучесть кадров судей была значительной). Например: боярин князь Борис Михайлович Лыков исполнял обязанности судьи Сибирского приказа с 1636 по 1642 гг.[242], боярин князь Алексей Никитич Трубецкой ту же должность исполнял с 1645 по 1662 гг.[243], и таких примеров можно для различных приказов привести довольно много. Здесь же стоит добавить, что иногда в одном приказе было два и более судьи одновременно, а во многих приказах должности судей исполняли не только бояре, думные дьяки, окольничьи, но служащие в ранге дьяка, а в исключительных случаях и подьячие (например, в 1652 г. в Приказе Соборного дела судьей служил подьячий Афанасий Копылов)[244].