Алексей Казаков - Литва. Янтарный край

• Название: Литва. Янтарный край
• Автор: Алексей Казаков
• Жанр: Гиды, путеводители
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-4444-7723-6

Новая книга серии «Исторический путеводитель» знакомит читателя с Литвой. Это небольшое государство омывает Балтийское море, а весь Янтарный край – так ещё называют эту страну – полон разнообразных красот и чудес.

Просторы Литвы покрыты густыми лесами, цветущими полями, изгибами рек и живописными озерами. Страна гордится своей историей, чтит свои традиции, культуру, бережно и внимательно относится и ухаживает за многочисленными памятниками старины и природными достопримечательностями, часть из которых внесена в Список всемирного наследия ЮНЕСКО.

Ощутить дух старой части Вильнюса и Каунаса, взобраться на мощные стены Тракайского замка, насладиться морским воздухом Балтийского побережья, совершить пешие походы по Куршской косе и другим заповедным местам, посетить уникальные музеи, – вот то немногое, за чем стремятся в Литву путешественники из многих стран.

Автор книги в увлекательной форме рассказывает об основных достопримечательностях страны, ее истории и обычаях литовцев, их духовном вкладе в мировую культуру, а также приводит практическую информацию, которая станет полезной для любого туриста, решившего увидеть Янтарный край.

---

Вайделоты. Эта группа жрецов более всех известна в древней истории Литвы. Вайделоты отвечали за многое – учили и наставляли народ, а также лечили его, приносили жертвы. Носили длинную одежду, отороченную белой полотняной тесьмой, застегивающуюся тремя пуговицами, которые прикреплялись к двум белым шнуркам. Пояс этих жрецов был белый, полотняный, с металлической пряжкой. Низ платья жреца-вайделота был оторочен клочками звериной шерсти. Во время жертвоприношений вайделот надевал на голову венок из листьев священных дубов. Придя в дом больного, вайделот, которого приглашали, чтобы он исцелил хворого, начинал с того, что, мол, если богам угодно, чтобы больной умер, то не остается ничего лучшего, чем наслаждаться блаженством; после чего жрец начинал читать молитвы. Если болезнь затягивалась надолго, то вайделот советовал страждущему принять какой-либо обет, исполнение которого отлагалось до выздоровления. Но если больной не шел на поправку, то жрец пускал в ход самое сильное средство: он приносил золу с главного жертвенника «Ромове» и с помощью разных обрядов отгонял хворобу.

Виршайтосы. Это были, проще говоря, сельские старшины. В отсутствие «старших по званию» вайделотов они могли совершать жертвоприношения и читать молитвы, во время чего возлагали на себя венки и надевали белые пояса.

Лингуссоны и тилиссоны занимались погребением умерших. Функция печальная, но и почетная.

Швальгоны. Свадебные жрецы. Они не только занимались ритуальной частью браков, но и решали деликатные дела, связанные с подозрением в том, что невеста потеряла невинность до замужества.

Брутаники музицировали и пели – они были литовскими менестрелями, свои песни сопровождали игрой на цитре и лютне.

Поминикосы были жрецами бога Рагутиса.

Существовала также многочисленная группа так называемых жрецов-предсказателей. Предсказатели по крику птиц назвались зельниками, по дыму и горению свечи – жваконами, по пивной пене – рависами.

Были у литовцев и жрицы. Они составляли три класса. Вайделотки служили в капище Прауримы, заботясь о неугасимости тамошнего огня. Вайделотки были обязаны быть девицами, и нарушившую этот закон могли нагую повесить на высоком дереве или живьем закопать в землю либо зашить в кожаный мешок с камнями, кошкой, собакой и змеей, отвезти к реке на двух черных коровах и бросить в воду. Если по неосторожности вайделотки гас огонь, то ее саму сжигали.

Вторым по значительности классом литовских жриц были рагутины – жрицы богини Рагутины. Эти жрицы отличались дурной нравственностью.

И, наконец, третий класс – вурты, певуньи и ворожеи.

Второе место в жреческой иерархии после криве-кривейте занимал Эварт-криве, бывший, видимо, чем-то вроде первого заместителя первосвященника.

Жертвоприношения

В жертву богам древние литовцы приносили лошадей (чаще всего белых), быков, свиней, гусей, кур, медь, рыбу, плоды (особенно ценились первые от урожая). Было принято считать, что более всего может умилостивить богов жертвенный козел. Приносимый в жертву в каждом селении в конце года, он якобы очищал от грехов.

При жертвоприношениях и при других религиозных обрядах не могли присутствовать иноверцы и преступники, причем под страхом смертной казни. Тем не менее доминиканскому монаху Симону Грюнау в 1520 г. это удалось. Вот как рассказывает П. Брянцев об этом смертельно опасном для Грюнау мероприятии: «Однажды он, отправляясь гулять, незаметным образом попал в одно селение, где шло приготовление к совершению очистительной жертвы; так как Грюнау хорошо знал литовский язык и обычаи страны, то беспрепятственно был допущен к участию в обряде. Торжество началось проповедью вайделота, излагавшего правила жизни; затем привели козла, жрец положил на него руки и стал читать молитвы, а окружавший народ каяться в грехах; затем вайделот убил жертву и кровью ее окропил присутствующих. После этого все участвовавшие в торжестве поочередно подходили к жрецу и тот каждого из них брал за волосы и потряхивал из стороны в сторону, как бы вытряхивая грехи, а потом все бросились на самого вайделота и, в свою очередь, стали трепать его за волосы; жрец кричал что есть силы; “по верованию литовцев, говорит Грюнау, чем громче будет кричать вайделот, тем полнее боги отпустят грехи всем участвующим при жертвоприношении”. В заключение устроен был роскошный пир».

Приносили в жертву не только козлов, но и людей. Причем часть жертв добровольно соглашались таким образом очиститься от грехов. Как правило, это были больные, увечные или глубокие старики. Известно, что соглашались стать жертвами в угоду богам криве-кривейте преклонных лет, а некоторые женщины находили в этом благоприятный исход для больных детей, которых в загробном мире должен был принять у себя Патримнос.

При большом стечении народа в жертву также приносились военнопленные, в том числе знатные.

В летописи прусского хрониста Петра из Дусбурга от 1261 г. читаем следующее: «…В этом году прусское племя одержало значительную победу над крестоносцами; взяли многих в плен и решились одного из них принести богам в благодарственную жертву; с этой целью между пленными бросили жребий, который упал на богатого и благородного гражданина магдебургского Гирцгальса; но тот обратился с просьбою о спасении к одному из прусских старшин – Генриху Монте, которому Гирцгальс сделал много добра, когда сам Монте был в Магдебурге в качестве пленного; по ходатайству этого старшины Гирцгальса действительно освободили от принесения в жертву; поэтому приступили снова к жребию, и жребий снова упал на Гирцгальса; но и на этот раз Монте выручил рыцаря; бросили жребий в третий раз, и жребий в третий раз пал на Гирцгальса. После этого Гирцгальс уже больше не стал просить помилования: пошел добровольно на костер, где и сожжен был во всем вооружении».

Погребение

Литовцы-язычники верили в бессмертие души и в то, что в загробном мире ее ждет награда – для того, кто без ропота принимает дарованное судьбой, или наказание – для тех, кто дерзновенно пытался судьбе своей противиться, а это грех. Как его искупить? Только принесением в жертву себя самого или же предмета, «дорого сердцу». П. Брянцев отмечает, что самым страшным наказанием для литовцев считалось осуждение души человека на ничтожество; в противном случае человек улетал на небо или оставался невидимо на земле, не переставая быть вечным. А живший в XIII в. краковский епископ Викентий Кадлубек писал в одной из своих работ, что литовцы верили в переселение душ покойных людей в тела зачатых младенцев или даже в тела животных.

Перед началом жертвоприношения

Своих покойников литовцы большей частью сжигали на третий день после смерти. Сжигали вместе с теми предметами, которые те любили в жизни, – с воином, например, исчезали в огне боевой конь, сабля, пика, лук, стрелы, щит и пр. Нередко в пламени костра уходила в иной мир и жена покойника, а также его слуги. Считалось, что покойный рано или поздно воскреснет и восстановит свое общественное и семейное положение.

Церемонию сжигания проводили жрецы-тилусоны, в обязанности которых входили вынос покойника из дома в сопровождении распевных молитв и произнесение речей, прославляющих заслуги покойного.

После сожжения тела прах собирали в горшки или гробики, которые закапывали в землю, могилу обозначали земляным холмиком, часто у дороги. Рядом раскладывали подарки: пищу, напитки и даже деньги. Поминки устраивали на 6-й, 9-й и 40-й день. В эти дни гости сидели за столами молча и ели, не употребляя ножей. Когда подавали новое блюдо, то жрец читал молитву, бросая щепотку или кусочек пищи под стол и плеская туда же немного напитка. Это все полагалось душе умершего. А вот нечаянно упавшее со стола, как считалось, пригодится тем душам, у которых не было на этом свете ни друзей, ни родственников. Кульминацией поминального обеда был момент, когда жрец, как главное лицо на пиршестве, покидал стол и начинал подметать в избе, громко приговаривая: «Души, вы ели и пили, теперь удалитесь!» После чего начиналась… новая пирушка. Словом, весело провожали древние литовцы своих покойников. В самом деле – что за трагедия? Поживет человек теперь в другом мире, потом, глядишь, вернется…

Надо отметить, что и после крещения Литвы обряды сжигания покойников у литовцев сохранялись, наряду с погребением в земле, причем последний обряд, считалось, мучителен для усопшего в отличие от того, кого поглотил огонь. Но одновременно с языческими пережитками все глубже в общественную жизнь проникают христианские представления, например, о том, что в ином мире будет Судный день. В «Хронике Быховца» (своде литовско-белорусских летописей, созданном в 1550–1570 гг.) отмечается, что местом суда будет высокая гора, на которую воссядет сам Бог и призовет к себе всех умерших для отчета о проведенной ими жизни на земле. Подойдя к горе, умершие должны будут карабкаться на нее; кто быстрее других окажется на вершине, тот раньше и попадет в блаженную страну, предназначенную для праведников. И чтобы облегчить это восхождение, средневековые литовцы сжигали вместе с покойниками когти медведя и барса.