Олег Дамениа - Абхазия на рубеже веков (опыт понятийного анализа)

• Название: Абхазия на рубеже веков (опыт понятийного анализа)
• Автор: Олег Дамениа
• Жанр: Философия
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-94201-622-7

В предлагаемой вниманию читателей книге известного абхазского философа исследуются проблемы развития современного абхазского общества. Автор рассматривает происходящие в абхазской жизни изменения на фоне современных трансформационных процессов. Анализ проводится на основе комплексного подхода с использованием методов и понятийного аппарата социальной философии, культурологии, этнологии, феноменологии, герменевтики, психоаналитики и синергетики. Впервые предпринята попытка создания в контексте мировой и общекавказской культуры концепции развития абхазской культуры и государственности.

Книга рассчитана на широкий круг читателей – историков, философов, культурологов, политологов, а также всех, кто интересуется проблемами развития абхазской культуры.

---

Народ как таковой – это одна из форм социальной общности людей, представляющая собой продукт длительной естественно-исторической эволюции. Эта форма отличается от других (род, племя, соплеменность и т. д.) сложностью структуры, степенью устойчивости связей между ее элементами и более высоким уровнем организации жизни.

Народ – не просто сумма определенного количества людей на определенной единице пространства, а органическое целое, чья дееспособность поддерживать, воспроизводить и защищать свою систему социальной организации (относительную самодостаточность) создает единое смысловое (культурное, информационное и т. д.) пространство. В пределах этого пространства люди ведут совместную деятельность по единым правилам и нормам жизни.

Это означает, что каждый отдельный народ в пределах определенной (ограниченной) территории (пространства) создает свой отдельный социальный мир. Наличие территории является необходимым условием формирования такого мира. Ни одна социальная общность, тем более народ, не может сложиться без наличия у нее своей территории. Причем территория – это не просто единица пространства на поверхности планеты, отведенная тому или иному народу, а освоенная и обустроенная народом своя территория. Именно в процессе совместного освоения территории и происходит образование конкретной социальной общности, а освоенная территория становится территорией данной общности.

Завершая анализ понятий «абхазы» и «Абхазия», важно еще раз отметить: ничего другого, кроме того, что абхазы – это самоидентифицирующийся (как отдельный) народ, а Абхазия – это их (абхазов) страна (территория), эти понятия не означают. И если придерживаться научной методологии, то вряд ли возможно их толковать по-другому.

«Абхазы» и «Абхазия» – это ключевые и формообразуютцие понятия абхазской культуры. Именно через эту культуру они могут быть рационально осмыслены и адекватно интерпретированы. Попытки истолковать их через другой культурный контекст приводят к неустранимым противоречиям, что и произошло в грузинской историографии.

Оппозиция «Мы» – «Они»

Выше проведенный анализ показал, что абхазы достаточно четко осознают себя отдельным народом и выделяют себя из окружающего мира. Да и соседние народы, в том числе и грузины, считают абхазов отдельным народом.

Самоидентификация возможна лишь в сопоставлении себя с другим, в антитезе «Я» – «Он» («Мы» – «Они»). Но антитеза возникает тогда, когда есть взаимоотношения. Именно во взаимоотношении с другими происходит осознание каждым себя. Другого пути самопознания, равно как и познания другого, не существует. Такова закономерность формирования как индивидуального, так и коллективного самосознания.

Происходит этот процесс посредством формирования оппозиционной схемы взаимодействия «Я» – «Он» (на индивидуальном уровне) и «Мы» – «Они» (на коллективном уровне). Каждый из взаимодействующих в этой схеме субъектов осмысливает себя через различие, т. е. «Я» («Мы») – это не «Он» (не «Они»). Иначе говоря, «Я» («Мы») есть то, чем «Он» («Они») не является. Вспомним в связи с этим древних греков, для которых «варвары» – это те, кто говорит не на древнегреческом языке; или же русских, для которых немцы – это «немые», т. е. говорящие на непонятном для русских языке.

В качестве отличительного признака могут быть использованы самые разнообразные черты, присущие тому субъекту, по отношению к которому другой субъект самоидентифицируется. При этом взаимодействующие субъекты в этой схеме постоянно меняются местами: «Я» («Мы») превращается в «Он» («Они»), а «Он» («Они») – в «Я» («Мы»). Все зависит от того, кто из взаимодействующих субъектов совершает акт самоидентификации.

Такая схема вполне применима и к абхазо-грузинскому взаимоотношению. Для абхазов «Мы» – это все те, кто относит себя по этническому признаку к абхазам и считается внутри данной этнической общности «своими». Все остальные, с точки зрения самосознания абхазов, – это не абхазы, а «Они», куда входят, в частности, и грузины.

По такой же схеме строят свое отношение к абхазам и грузины, для которых абхазы – это «Они», т. е. не грузины. При этом важно подчеркнуть: в самосознании грузин в «Мы» входят карталинцы, кахетинцы, имеретинцы, мегрелы, сваны и другие картвельские субэтнические группы, но абхазов среди них нет! Стало быть, грузины не считают абхазов частью своей этнической общности! В то же время они считают Абхазию частью Грузии?! Это значит, что в самосознании грузин Абхазия – это часть Грузии, но абхазы – не грузины?!

На эту противоречивость самосознания грузин мы обратили внимание еще в 1990 г. [16]. Обратил на нее внимание и грузинский автор Г. Нодия [17], но не стал ее раскрывать, поскольку это привело бы к разрушению им же конструировавшейся концепции. Поэтому важно объяснить, как такое противоречие в понимании феномена Абхазии сложилось в сознании грузинского общества?

В лабиринтах познания

Ситуацию, когда в отношении одного и того же предмета познания возникают различные, порой полярные, подходы, можно было бы рассматривать как обычное явление в научной практике, и отнюдь не сетовать на нее, если бы не вполне определенный земной смысл такой научной абстракции, какой является понятие «Абхазия». В самом деле, историческая судьба абхазского народа во многом зависит от того, как будет трактоваться это понятие и в науке, и в общественно-политической практике современного мира. Коль скоро это так, а это на самом деле так, то необходимо вернуться к двум рассмотренным выше конкурирующим концепциям относительно феномена «Абхазия».

Естественно, вызывает интерес сам факт возникновения столь полярных друг другу концепций в понимании одной и той же культурно-исторической реальности (Абхазия), которая при ее аутентичной интерпретации, казалось бы, должна исключить возможность их образования. Поэтому одними лишь традиционными методами (дескриптивным, компаративистским и др.) трудно разобраться в той путанице, которая образовалась в грузинской историографической мысли.

Однако ведущий к истине путь тернист. Важна не только, быть может, и не столько истина сама по себе, сколько ведущий к ней путь, который тоже должен быть истинным (К. Маркс).

Истина, как известно, является прерогативой науки. Предназначение науки – постижение истины, которая должна отвечать предъявляемым ей требованиям. Главными из них являются адекватность мыслимым в науке вещам и объективность. Потому содержание истины не зависит ни от воли и желания человека, ни от его субъективных пристрастий и интересов.

Однако это не значит, что истина (стало быть, и наука) полностью свободна от субъективного фактора. Науку создают определенные люди, которые живут и творят не в «башне из слоновой кости», а в конкретных условиях и обстоятельствах времени (в том числе и политических). Часто эти обстоятельства оказывают влияние на ученых мужей, особенно на тех, кто занимается социальным познанием.

Политическая власть, тем более авторитарная, всегда тяготеет к преобразованиям управляемого ею общества и общественного сознания «по образу и подобию своему». Одно из средств достижения такой цели – это наука и использование ее в угоду официальной конъюнктуре. Потому наука отвечает предъявляемым ей требованиям в той мере, в какой соблюдается статус ее независимости. Но даже соблюдение этого статуса, само по себе, не гарантирует истинности знания. Степень истинности знания во многом зависит от технологии его получения. В этой технологии имеют значение не только различные логические схемы и умопостроения, но и ценностная ориентация, культура мышления, стиль рефлексирования познающего субъекта, цель, которую он преследует, конкретные исследовательские задачи, которые он при этом решает.

Все это делает вероятным различное (субъективное) толкование одного и того же познаваемого объекта, создает для исследователей прецедент права на «свою» истину. Получается, сколько исследователей, столько и истин. Но на самом деле истина одна. И пока в исторической науке продолжается острая полемика между сторонами в борьбе за «свою» истину, пока существует псевдонаучная грузинская литература и публицистика и спрос на нее «своих», рассчитывать на успех в урегулировании грузино-абхазского конфликта трудно.

Еще раз о двух концепциях

Образование двух взаимоисключающих концепций в понимании Абхазии – это своеобразное идеологическое выражение нараставшего тогда противостояния между сторонами. Именно в контексте этого противостояния можно разобраться в сути ситуации, когда для абхазской стороны, как уже отмечалось, «Абхазия – это Абхазия», а для грузинской – «Абхазия – это часть Грузии».