Г. Попов - Русская народно-бытовая медицина

• Название: Русская народно-бытовая медицина
• Автор: Г. Попов
• Жанр: Здоровье

Читателю выпадает редкая возможность ознакомиться с редчайшей книгой, посвященной народной медицине, написанной не с мистических или суеверных позиций, не с позиций доморощенного знахаря, целителя или сочинителя, но с позиций просвещенного человека, дипломированного врача, сознающего всю сложность этого вопроса и всю необходимость русского человека обращаться к знахарям и целителям. Для широкого круга читателей.

---

Среди сообщений имеется немало таких, который рисуют скептическое отношение народа к медицине и те поводы, которые находят деревенские скептики для такого отношения.

В некоторых случаях играет роль своеобразная философия мужика.

«– Это пошавка (повальная болезнь) такая зашла, – резони-рует он, – Божье попущение… дохтуръ – не Бог, ее не изнимет. Время придет, если на живое, очунеетъ».

«– Послушай, видь докторов-то учат всем болезням. Пускай будет это пошавка по-твоему, но не от Божьего же она попущения? Один заболеет, а от него другой и так вся семья, затем и в другую избу. Это от плохого воздуха и от тесноты вашей: отчего же не обратиться к доктору?».

«– Не то ты балакаешь. Если же не Божеское на то попуще-нле, то подшут какой-либо. Дед в этом скорее помощь окажет: подшут снимет, или водицы наговорной даст. А дохтур што? палец посекёшь, «перхуй» (кашель) схватишь, если запорище какое выйдетъ, ну, знамо дело, облегченье даст, к тому ён и учён, а штоб того… пошавку уничтожить – ни в жисть», – стоит такой резонёр на своём (Орловск. г. и у.).

«– Всё это неправда, – говорят про медицину другие скептики: – кому умереть, такт, и доктор не поможет, а кому живому да здоровому быть, так. и без доктора оздоровит» (Болх. у. Орловск. г.).

Верный своему мировоззрению, мужик часто бывает уварен, что некоторые из болезней доктора лечить совсем не в состоянии.

По мнению многих новгородских, вологодских, пензенских и др. крестьян, они не могут, напр., лечить от притки, подшута, дурного глаза, озыка, порчи, нервных и душевных болезней и эпилепсии[96]. По мнению немалого числа орловских крестьян, некомпетентность врачей простирается и на некоторые другие болезни: поясничную ломоту, круги, бородавки, рожу, волосатик, кашель-полуночник, младенческое, криксу, зубищи и пр. Уверенность костромичей (Солигалич. у.) в бессилии врачей что-либо поделать с такими болезнями настолько велика, что они категорически решают: – «если уж знахарь не вылечит, то никакому доктору в свете не сделать этого». – «Што дохтора понимают? – пренебрежительно отзываются о них другие – они только народ православный морочат да, людей на тот свет переправляют» (Пензенск. г. и у.).

По убеждению некоторых, врачи не могут также лечить все детские, а также женские болезни (Хвалынск, у. Саратовск. г.). Скептицизм иных простирается до того, что они отрицают способность врачей распознавать и лечить также и внутренние болезни: наружные болезни врачи, будто бы, еще могут, так-сяк, вылечить, а внутренних не понимают (Орловск. г. и у.). Поэтому при наружных болезнях, иногда даже очень незначительных крестьяне охотно идут к фельдшеру, при внутренних же обращаются к знахарям или знахаркам, а когда от последних помощи не будет, тогда уже идут к фельдшеру или доктору (Белозерск. у. Новгородск. г.).

Помимо того скептицизма, исходной точкой развития которого являются суеверие народа, большое сомнение возбуждает в крестьянине также способ действия лекарства, его доза и его видимые физические свойства. В большинстве случаев, уверенный, что каждое лекарство должно действовать чуть ли не сразу и не магически, крестьян начинает сомневаться, если оно действует медленно. Думая, что физическая тела не имеют никаких другим, свойств, кроме тех, которые определяются его чувствами, он часто относится с сомнением к тем лекарствам, которые не имеют цвета, вкуса и запаха,

Отношение народа к медицине скептическое, пишут нам из Балашовск. у, Саратовской г.; крестьянам хочется, чтобы болезнь прошла с 1–2 приемов лекарства.

Наши крестьяне нейдут к доктору, сообщают нам из Че-реповецкаго уезда с Новгородск. г., между прочим, потому, что лекарство его не сразу действует: «я, – говорит крестьянин – лекарство от доктора трижды принимал, а хоть бы те чего было – ничего не село».

Когда крестьяне получают лекарство, то прежде всего несут кому-нибудь показать, как тот скажет, потом попробуют сами, горько ли, сладко ли, чем пахнет, и затем уже дают больному. Если после одного – двух приемов ему не делается лучше, говорят, что плохо лечат, если же больному стало хуже, то всю вину взваливают на доктора (Карач. у. Орловск. г.).

При таких требованиях от медицины и врачей, вера в них крестьянина оказывается очень легковесной и чрезвычайно быстро утрачивается.

Полученные от доктора лекарства первый и второй день крестьяне принимают так, как приказал доктор, а если после нескольких приемов больному не станет лучше, то прием лекарства, пли удваивается, или сразу выпивается вся микстура. Если выпитое лекарство не поможет, мужик едет к доктору за новым. а если не помогает и это, бросает лечиться у доктора и идет к знахарю или лечится по советам соседей (Болховский у. Орловск. г.). Иногда в таких случаях приказ доктора исполняется и пунктуально, и с редким усердием, но все-таки, если больному мало легчает от трех – четырех поездок в больницу, мужик бросает доктора и обращается к знахарям (Балашовск. и Хвалынск, уу. Саратовск. г.).

Вообще этот переход от доктора к знахарю крестьянин с легким сердцем совершает во всех тех случаях, когда он побывал у доктора не однажды, а несколько, хотя и не много раз: несмотря на такой подвиг с его стороны, он не чувствует улучшения болезни и бессилие медицины для него становится совершенно ясным: лучше у своих старух полечиться», безнадежно машет на медицину рукой такой отчаянный скептик, или: «сходи-ка лучше к бабке», подают ему тогда участливый совет другие (Вельск. у. Волог. г.).

Иногда мужики сомневаются в пользе лекарства, представляя его действие самым примитивным образом. Доктор дает пить лекарство от головной боли – мужик не понимает: «ну, зачем он пить дал, когда голова болит? надо что-нибудь к голове, а это в животе останется». Удивляется также мужик, когда тифозному больному врач назначает обтирание: «на што, это, ён растирку даёт, когда у него вся боль в голове?» При головной боли фельдшер велит горчичники приставить к ногам – мужик опять недоумевает: «голова болит, а он к ногам велит становить, какой же тут будет толк, прости Бог греха?» Еще больше удивляет мужика, когда он вместо ожидаемой мази получает микстуру: «бок болит, а он дает пить в середину».

При золотухе у детей, когда болят глаза, мужики часто и верить не хотят, что надо принимать лекарство внутрь: «надо лечить глаза, а не нутро, – говорят они.

Очень не любит мужик внутренние, бесцветные и безвкусные лекарства и считает их за пустое. – «Хотя бы натираться чего дали, а дали одну воду– с чего и пользе-то быть»? – негодует один мужик (Шуйск. у. Владим. г.). – «Все вода да вода, весь колодезь, кажись, повыпил, а пользы все нет да нет», – сокрушается другой (Карач. у. Орловск. г.). – «Уж где я, где не была? – жалуется по такому же поводу баба, – и по дохтурам, и по больницам, а какая от них польза? Наболтают тебе в склянку воды, дуешь ее, дуешь, а всё в животе никакой твердости нет» (Орловск. г. и у.).

Уверенный, что болезнь должна пройти чуть не моментально, раз лекарство «дадено впопад», мужик очень недоволен, когда одно и то же лекарство повторяется несколько раз. – «Что в земскую больницу ходить? Я там был, никак, разов пять и все дают одно пойло. Я чую, что нутро у меня не болит, только нота, тута, хрип ломить: должно, кровишша, что ли? (Скопин. у. Рязанск. г.). – «Была и на, больнице, рассказывает баба, – да дали того же пойла. Попоила больного, да пользы то не вижу, ништо, так и вылила в лохань»[97] (Шуйск. у. Владим. г.).

Но чуть ли не с большим скептицизмом относится крестьянин к дозе лекарства. Имея очень смутные представления о ядах, кроме самых грубых и общеупотребительных, он впадает в большое сомнение, если назначенная доза какого-нибудь сильно действующего лекарства, напр., атропина, мышьяка и т. п., по его мнению, слишком мала. Одна капля подобного лекарства ему кажется совершенно ничтожной величиной, а пять – настолько малой, что он удваивает или утраивает приём, или пьёт лекарство из всего пузырька: «какая же беда, что я сразу выпью? – думает он: – от этого должна пройти боль, а вреда не может быть» (Калужск. г. и у.).

Наблюдаются десятки случаев, когда больные, получив от врача лекарство на неделю, выпивают его в два – три приема или сразу, в надежде, что, таким образом, они скорее «проймут хворь» «уж если от ложки будет польза, – соображает мужик, – то от бутылки побольше» (Скопинск. у. Рязанск. г.).

При таких несложных взглядах на болезни и их лечение, некоторые, не обращаясь к доктору, принимают лекарства, оставшиеся от других: «тебе получшало, – заключают они, – может, и у меня пройдет боль, дай-ка и я попробую».

В некоторых случаях большое сомнение в мужике возбуждает назначение диеты: нередко диета считается выдумкой докторов и возбуждает только насмешки. – «Может, для нежных людей так оно и нужно, а нашему брату, мужику, не приходится это. Ну, что это такое? того не ешь, этого, не пей. А что есть? Нет, коли ты настоящий доктор, дай лекарства такого, чтобы как рукой сняло. Так где же нам дадут? Барам да богачам – так, а нам – погоди. Мы, выжил – выжил, а подох – туда и место: столько и толков про нас» (Вяземскмй у. Смоленской г.).