Марк Энтин - Россия и Европейский Союз в 2011–2014 годах. В поисках партнёрских отношений V. Том 1

• Название: Россия и Европейский Союз в 2011–2014 годах. В поисках партнёрских отношений V. Том 1
• Автор: Марк Энтин
• Жанр: Юриспруденция
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-699-83066-4

Как и четыре более ранние монографии, настоящая работа посвящена исследованию важнейших трендов в развитии Европейского Союза, мирового порядка в целом и анализу многообразных связей между Российской Федерацией и Европейским Союзом и его государствами-членами. Предыдущими охватывался период 2004–2005, 2006–2008, 2008–2009 и 2010–начала 2011 годов. В новой – прослеживается, как калейдоскоп и мельтешение событий, которыми охарактеризовались вторая половина 2011-го и последующие 2012–2014 годы, укладываются в общую картину. Она состоит из семи разделов, в которых рассматриваются изменения, произошедшие в ЕС за годы институциональных реформ, углубления интеграции в финансовой, бюджетной и фискальной сферах и проведения политики жесткой экономии, и клубок проблем, мешающих подлинному сближению между Россией и ЕС.

Книга предназначена всем тем, кто интересуется и профессионально занимается вопросами европеистики, международных отношений, внешней политики России, европейского и международного права.

---

Глядя на происходящее, многие депутаты-социалисты приходят к выводу о том, что ситуация накаляется. У Франции сдают нервы, говорят они. Страна все в большей степени распадается на тех, кто во всех бедах винит «понаехавших», и космополитов (вам эта ситуация наверняка знакома). Примирить два лагеря будет непростой задачей. Первые победы крайне правых из Национального Фронта на выборах показывают, к чему все движется.

Совсем недавно достоянием общественности стало опубликованное в «Нувель Обсерватер» от 17 октября обращение префектов, направленное руководству страны 27 сентября 2013 г.[329] Оно выдержано в откровенно алармистских тонах. Префекты пишут о заброшенной и позабытой деревне; взлете налогов, ставшем еще одним раздражителем, на который народ «окрысился», называя налоговой дубиной; поднимающейся волне мелкой преступности, заставляющей людей задуматься о самообороне; разочаровании ремесленников.

Проблемы, по мнению префектов, усугубляются тем, что недовольство и озабоченности не находят структурированного выражения. Нет каналов для их организованной артикуляции. Поэтому на ближайших выборах следует ожидать массового абсентеизма и голосования за экстремистов.

На это же указывают и выводы, содержащиеся в ежегодном отчете о социальной конъюнктуре, подготовленной объединением руководителей кадровых служб предприятий страны. В нем указывается, что раньше царила апатия, порождаемая как тем, что сфера политики заблокирована и не дает возможности для выражения своей позиции, так и неверием в то, что чего-то можно добиться и изменить.

Теперь к апатии добавились гнев и отчаяние, накапливающиеся вследствие недовольства властями и несправедливым характером налогообложения. Совершенно новый феномен – озлобленная апатия. Что-то надорвалось внутри общества. Где-то там, в глубине пошли трещины. На улицу эти настроения, это недовольство не выльются. Они другого свойства. А вот голосами на выборах 2014 г. аукнутся. И ой, как больно.

Выводы отчета разделяются профсоюзными боссами. Они разводят руками, говоря, что мобилизовать людей на выступления у них больше не получается. Их не слушают. На них не надеются. Но недовольство зреет. Оно найдет свое выражение в том, какие бюллетени для голосования трудящиеся бросят в избирательные урны, напротив кого там будут стоять крестики. Час правды приближается.

Члены профсоюзов все более открыто поддерживают крайне правых. Эффект двоякий. С одной стороны, они становятся новобранцами Национального Фронта, активно ведущего агитацию прямо у стен предприятий. С другой – чтобы удержать влияние, лидеры профсоюзов сами сдвигаются в направлении крайне правых, перенимая у них лозунги и вешая вслед за ними всех собак на нынешние власти, иммигрантов и наднациональный европейский проект.

Ободряющие заверения властей в том, что все образуется: и рабочие места появятся, и экономический рост пойдет, никого не убеждают. Они опровергаются повседневной реальностью, в которой живут те, кто придут на избирательные участки. От этого испытываемое ими возбуждение и желание прищемить хвост властям предержащим только еще более усиливаются.

Несколько жестче объясняет складывающуюся ситуацию известный французский политик, президент Модема (Демократического движения) Франсуа Байру. Он ведет сейчас напряженные переговоры о создании коалиции центристов для того, чтобы забрать голоса одновременно и у правых, и у левых. Все дело в несовершенстве нынешней политической системы страны и избирательного законодательства, подчеркивает он. За Национальный Фронт порядка 20 % населения. Это уже вполне определившийся электорат. А крайне правым досталось всего два депутатских кресла из 577. Нарушение элементарных принципов демократии, справедливости и представительности очевидно. Сейчас оно работает в интересах Национального Фронта, усиливая его притягательность. Но оно противоречит интересам общества и государственного управления, требующим, чтобы надежды и чаяния всех учитывались в одинаковой степени[330].

Для полноты картины можно добавить только, что до сих пор Национальному Фронту не удалось получить ни одного места в Сенате. Во Франции насчитывается 36 700 мэров. Все они избираются. Ни одного своего человека пока Национальному Фронту провести в мэры не удалось[331]. Да и кандидатов на муниципальные выборы он наскребает с большим трудом[332].

Все более значительная часть населения стран ЕС воспринимает бездеятельность национальных властей, иммиграцию и диктат Европейского Союза в качестве первопричины всех испытываемых ими бед и несчастий. Им с подачи набирающих силу протестных движений и внесистемных партий отводится роль «козлов отпущения». (Плюс национальные вариации. Северяне клянут Брюссель, который заставляет их помогать «обанкротившимся бездельникам». Южане возмущены «тройкой», но еще больше Германией и иже с ней. У них не вызывает сомнений, что именно она заставила их перенести все несчастья, связанные с затягиванием поясов[333].)

Это феномен, характерный отнюдь не только для Франции. На это указывают результаты опроса общественного мнения, проведенного 8–14 октября 2013 г. службой «Харриса» по заказу одной из самых солидных газет развитого мира «Файнэншл Таймс»[334]. Они удивили даже специалистов. Никто не ожидал, что неприятие традиционных установок современного европейского социума зашло настолько далеко. И, наоборот, что призывы евроскептиков ограничить миграцию, отказать приезжающим на работу в предоставлении социального пакета и вернуть часть полномочий, переданных ЕС, обратно национальному государству пользуются столь весомой поддержкой.

Обратимся к сухим цифрам социологического обследования. 83 % опрошенных британцев, т. е. подавляющее большинство, солидаризировались с предложением ввести на национальном уровне ограничения на социальные выплаты трудовым мигрантам. Причем отрыв немцев и французов в желании поприжать «чужаков» оказался не таким уж разительным. За введение ограничений высказалось 73 % немцев и 72 % французов. Кроме того, в районе 60 % в штыки восприняли сообщение о том, что с 1 января 2014 г. жители Болгарии и Румынии смогут искать работу и менять место жительства в пределах Европейского Союза. То есть каждые трое из пяти. А ведь это основополагающее слагаемое общего рынка. Без свободы передвижения никакого общего, а тем более единого рынка быть не может.

Напомним азы: единое экономическое пространство, внутри которого национальные границы перестают существовать, базируется на свободе передвижения рабочей силы (!), товаров, услуг и капиталов. Впрочем, баталии по поводу того, на каких условиях можно импортировать рабочую силу из стран ЕС, по-прежнему продолжаются. Германия и Франция хотели бы закрыть лазейки для социального демпинга и пересмотреть соответствующую директиву 15-летней давности. Великобритания и Польша против того, чтобы социальные отчисления осуществлялись по законодательству страны пребывания[335].

Широчайшее распространение в ведущих странах ЕС получило убеждение в том, что Европейский Союз стал бы намного симпатичнее и «пушистее», если бы государства-члены отобрали у него обратно часть полномочий. В этом отношении премьер-министр Великобритании Дэвид Камерон далеко не одинок. Слегка пообрезать крылья ЕС и осадить брюссельских бюрократов хотели бы 2/3 британцев, большинство немцев и испанцев, 44 % итальянцев и 43 % французов. Подобные настроения находят отражение и в электоральных намерениях. Уже четверть избирателей в Великобритании и Франции и 19 % в Италии, если судить по данным опроса, твердо собираются проголосовать на выборах в Европейский Парламент весной 2014 г. за евроскептиков, за те политические партии, которые выступают с антиесовских позиций.

Пуще того, меньше половины (!) избирателей заявили, что они точно или скорее всего не будут за них голосовать. Получается, что потенциальный электорат евроскептиков еще внушительнее. Есть от чего прийти в восторг британским сторонникам Партии Независимости и французским крайне правым, объединенным в Национальный Фронт харизматичной Марин Ле Пен. Но и в традиционно проевропейских странах, таких как Германия и Испания, евроскептицизм на подъеме. Евроскептиков собираются поддержать 18 и 12 % избирателей соответственно, т. е. уже тоже достаточно значительная часть общества.

Приведенные цифры говорят сами за себя. А ведь есть и еще более мрачные прогнозы. «Даже самые горячие приверженцы европейского федерализма, – утверждает всезнающая «Файнэншл Таймс», – вынуждены признать, что Европарламент нового созыва будет где-то на 30 % состоять из евроскептиков, получающих растущую поддержку вследствие экономического неблагополучия и высокой безработицы, пожирающих континент»[336].