Zviad Anageli - Три рассказа

• Название: Три рассказа
• Автор: Zviad Anageli
• Жанр: Короткие истории

«Об Улыбке»:

История человека, который улыбаться не умел. Его прозвали «Улыбчик». Прозвище дали ему для нейтрализации печального имиджа, потому что в глубине души он был человеком, совершенно несоответствующим собственному виду.

«Про деньги»:

Это не про деньги.

«Связь»:

Владиюг жил во Владивостоке. Безмерно любящий Родину Владиюг стал членом одной организации, название которой было «Союз православных патриотов России». Он отправился в Грузию, чтобы найти связь между православными народами.

---

Дети же, в отличие от их родителей, находили совсем иную прелесть в том, чтобы ходить в школу, находившуюся на большом расстоянии от дома. И даже сейчас, когда Владиюгу исполнилось двадцать восемь лет, он с сожалением и даже с некоторой завистью слушал своих ровесников-соседей, закончивших школы в других районах города, которые и столько лет спустя с гордостью и удовольствием вспоминали свои приключения в школьные годы. Как, например, решили они однажды пешком вернуться из школы домой, и как стемнело в пути, и сколько «бед» приключилось с ними, пока добрались до дома… И к тому же так вдохновенно и привлекательно описывали все это, словно брели они тогда не по залитым электрическим светом улицам цивилизованного города, а по темным и страшным джунглям, где на каждом шагу подстерегали их ужасные опасности. И в то время, как его друзья с шутками и смехом напоминали друг другу разные эпизоды из прошедших лет, самому Владиюгу и сказать-то было нечего. Эти случаи всегда будили в нем сожаление, приводили его в плохое настроение и, придя домой, уже в который раз упрекал он своих родителей: почему не отдали вы и меня в какую-нибудь отдаленную школу города, вы же не представляете, сколько я потерял в жизни из-за этого в те годы, куда уже никогда не вернуться.

Впрочем, не думайте, что и у Владиюга совсем не было добрых воспоминаний. Напротив, Владиюг Владиславович был веселым и непоседливым юношей. У него нашлось бы немало и сладких, и горьких воспоминаний, и если бы бог наградил его хоть каким-то небольшим талантом к писательству, он живо настрочил бы многотомную остросюжетную автобиографию. Но, за исключением писательского таланта, Бог одарил его многими другими. Семь языков знал Владиюг Владиславович, и высшее образование получил, и даже считал уже сформировавшейся собственную Идею, – иначе говоря, свое понятие о смысле жизни. На первый взгляд, Владиюг был обычным светленьким русским пареньком, хотя, всмотревшись повнимательнее в его лицо, ироничное и наивное одновременно, вы бы сказали: этот парень и в самом деле что-то знает – и скрывает.

Владиюг Подорожкин, подобно большинству российских граждан, имел несколько странное чувство патриотизма. И странность эта заключалась в том, что выражалось оно – чувство патриотизма – максимально радикально и с бурными эмоциями. Такой патриотизм русских можно посчитать хорошим примером для многих других народов, а в некоторых случаях он даже превращается в предмет несбыточных мечтаний. Для создания общего представления о странном русском патриотизме и его результатах, я думаю, стороннему наблюдателю достаточно будет взглянуть на площадь, занимаемую на карте мира этим огромным государством. А в заключение – не поленитесь заглянуть в историю этой страны непредвзятым взглядом нейтрального человека.

Да, очень любил Владиюг свою Родину. Вы, наверное, скажете: ну, и что примечательного и необычного в том, что человек любит свою Родину? Да ничего, если не учитывать, что в случае Владиюга любовь эта стала фанатически возвышенной. Возможно, именно поэтому безмерно любящий Родину Владиюг Подорожкин несколько лет тому назад стал членом одной из радикальных в идеологическом плане организаций, название которой было «Союз православных патриотов России». Несмотря на то, что в названии упоминалось православие, эта организация была отнюдь не религиозным объединением, и нигде не зафиксированы её деловые связи с русской православной церковью. Хотя в идеологии этой организации именно православие выдвигалось на первый план и занимало там главное место, особенно при принятии решений по тому или иному вопросу. Девизом организации было: «Не существует России вне православия и православия – без России». Члены этой организации были уверены, что, если бы не Россия и русский народ, давным-давно православие заменили бы католицизм, протестантизм, другие христианские течения, а в худшем случае – и нехристианские. Для этих людей не имело значения, был ли верующий человек христианином, мусульманином, иудеем либо последователем любой – другой – религии. Все те, кто не были православными, были для них неприемлимы: неразумные, сбившиеся с пути истинного. А истинными и совершенными православными, в первую очередь, были русские люди, и становым хребтом этой веры была, конечно же, Россия.

Приведем здесь несколько событий, с которыми связаны некоторые поступки Владиюга, вызванные его безграничной любовью к Родине и вере.

Весь Владивосток помнит случай с пожаром, вспыхнувшем на грузовом судне, плывшим под флагом Голландии, только что вошедшим в порт Владивостока. Полыхающий оранжевым пламенем корабль превратился в пустой закопченный железный каркас еще до того, как работники порта начали разгрузку судна. Капитан первым сбежал с охваченного пламенем судна, и потом оправдывался: не годится, если капитан помрет, изжарившись в огне, капитана корабля должна упокоить вода. Вслед за капитаном и весь экипаж переместился на сушу и с безопасного расстояния созерцал гибель своего судна, с тайным чувством облегчения, естественным для спасшихся от огня. Слава Богу, это происшествие обошлось без человеческих жертв, хотя пожар полностью уничтожил весь груз самого разного предназначения. По официальным сведениям, владивостокским следователям и до сегодняшнего дня не удалось установить причину возникновения пожара. А когда дело дошло до подсчета ущерба, то из документов, оставшихся в Голландии, выяснилось, что в составе разного груза, – детского питания, различных медикаментов, дорогостоящей мебели, заказанной для украшения интерьеров номеров одной из престижных гостиниц Владивостока, большой партии листов оффисной бумаги, самых разных цветов из Голландии (почти полтонны!), – находилось и большое количество религиозной литературы. В частности, этим рейсом из Голландии во Владивосток отправлялась русским братьям и сестрам от последователей религиозного учения «Свидетели Иеговы» новейшая, свежевыпеченная литература. Весь следующий квартал она должна была распространяться по всему Приморскому краю, но пожар не пощадил и её, уничтожив полностью вместе со всеми остальными материальными ценностями.

И тогда как одна часть обитателей Владивостока, по своему разумению, изобретала самые разные версии произошедшего инциндента, а другая часть просто предавалась воспоминаниям о пожаре в порту, в это же самое время «Союз православных патриотов России» праздновал успешное осуществление акции по сметению с лица земли литературы «Свидетелей Иеговы»! Да, этот пожар устроили именно они, а автором идеи и главным её исполнителем был никто иной, как Владиюг Владиславич Подорожкин.

Это был не первый успех в диверсионной деятельности Владиюга Подорожкина. Уже тогда, когда он посвящал друзей-товарищей в свою идею сожжения судна, он был не единожды прославлен участием в различных нашумевших делах, которые долго волновали и будоражили умы жителей Владивостока, и считался чуть ли не самым активным членом организации. Так что кровь Владиюга кипела, и по этой причине иногда и мозги чересчур перегревались.

В недалеком прошлом, в период советской власти, на протяжении целых тридцати лет, в частности, в 1958—88 годах, Владивосток был закрытым городом. Иностранцы, а также жители других городов Советского Союза, могли попасть туда только по специальному разрешению. Как рассказывали, решение таких вообще-то странных и таинственных мер было принято из-за географического положения города. Все прибывающие-отъезжающие по специальным разрешениям находились под особым и усиленным наблюдением. Выполнять такое ответственное задание исключительно силами владивостокской милиции, разумеется, было невозможно, и поэтому, в отличие от других советских городов, здесь в особом режиме работали службы, ответственные за безопасность государства. Даже сейчас, спустя столько лет после того, как с города официально снят статус «закрытого», говорят, что все-таки ощущается советское наследие в вопросах заботы о безопасности этого города. Правда, Советский Союз распался, но Владивосток попрежнему географически находится на том же месте, где и был, да и соседние страны не изменили своего местоположения и амбиций. И вот поэтому ни для кого не является тайной существование в городе большого количества секретных служб.

Активная деятельность Владиюга не осталась незамеченной для правоохранительных органов. Ведь зачастую акции аборигенов Владивостока, каковыми являлись Владиюг и его единомышленники, были направлены против иностранцев. И поэтому за Владиюгом Подорожниковым уже давно тайно наблюдали, и личностью его интересовались спецслужбы Российской федеральной безопасности. Несмотря на то, что в деятельности организации и, соответственно, самого Владиюга, содержались во множестве действия, явно нарушающие права человека и другие демократические принципы, тем не менее никто и никогда не пытался пресекать весьма радикальные, зачастую даже преступные, мероприятия, осуществляемые «Союзом православных патриотов России». А такая лояльность по отношению к радикализму относится как раз к тем случаям, когда думают, что защита и поощрение поступков, порожденных национально-патриотическим менталитетом, хотя бы за счет нарушений, или, мягко говоря, без учета менталитета и традиций других наций, является законно предпринятым шагом к сохранению самобытности своей собственной нации. И сторонники такой логики приводят множество примеров из мировой истории, опираясь на которые утверждают, что в многонациональном, обладающем богатством национальных традиций мире не может быть демократического интернационализма. Более того, они считают невозможным сформировать полноценную демократию на этом этапе развития цивилизации угнетателей и угнетенных, так как существующий в истинной демократии высокий уровень толерантности исключает саму возможность длительного существования этой демократии. Такая идеология на сто процентов совпадала с психологией и характером большинства русских людей.