Сергей Лысенко - Киллер и Килиманджаро

• Название: Киллер и Килиманджаро
• Автор: Сергей Лысенко
• Жанр: Триллер

История киллера Валерия Дурманова, который родился не в то время и не в том месте. Ментовский Харьков в посткризисной Украине – где-то между Европой и Россией. Посреди Слобожанщины – «Килиманджаро», гора, которая транслирует… Повесть в стиле нуар с элементами постмодернизма, которая должна понравиться как читателям-эстетам, так и любителям остросюжетной прозы.

---

«Это Онацкий…»

«Кто?..»

«Был руководителем нашего художественного музея, потом – расс… Помоги расстегнуть».

Это случалось раньше, мужа-сопроматчика никогда не было дома…

– Валера, ну сколько можно?

– Иду-иду…

В первый раз Дурманов притащился к ней с четырехтомником Набокова. Была такая же осень и такой же чай. И полная растерянность, хотя Дурманов вроде бы всё продумал. Он снова чувствовал себя школьником, двоечником. Подавленный, приглушенный голос, словно из-под подушки. Неуместные, запоздалые реплики, все слова против шерсти. Путаница с «ты» и «вы». И вдруг странный звонок от брата-кагэбиста, повышенные тона, слезы. «Тебе лучше уйти…»

Сила – последний аргумент Дурманова. Атака Турати, защита Лужина. Даже не шахматы, а чапаевцы. Настоящим мужчинам ума не надо. Полина Леонтьевна посопротивлялась для приличия, но в итоге все равно сдалась… «Лолита» наоборот – Гумбертино на лихом коне. Начало тайных скачек…

«Дурманов, ну зачем ты приехал? Что было, то прошло. Мне хорошо здесь, даже не уговаривай. Могу процитировать Чехова: Аббация и Адриатическое море великолепны, но Лука и Псел лучше…»

Дурманов не уговаривал. Они просто оказались в его новой теплой квартире возле стадиона «Металлист». Двадцать восемь градусов, как в Раю, можно забыть об одежде.

Дурманов вытирается полотенцем. Я оставляю его в зеркале и иду на кухню.

– Вчера ты поздно вернулся.

– Работа…

– Работаешь на износ, Валера.

Полина Леонтьевна подозревает, что на самом деле я не риелтор. Что агентство недвижимости «Алтарь» – это ширма. Я плачу за аренду помещения и за лицензию эксперта, и плачу немало. А рынок благополучно стоит, как всегда, ничего не покупается и не продается. В мой офис на окраине города, между Лесопарком и Пятихатками, никто не заходит. Я позаботился, чтобы рядом не было транспортных остановок.

– Гусейнов заходил.

– Кто?

– Участковый.

– И что ему надо?

Конечно, я знаю, что нужно Гусейнову. Мне тоже нужно задать ему кое-какие вопросы.

Я прокалываю вилкой глазунью и макаю хлеб, а Полина Леонтьевна нежно смотрит на меня. Её халатик распахнут.

Я протягиваю руку и мажу желтком её большую белую грудь.

– Сначала доешь!

Полина Леонтьевна смеется. Люблю, когда она так смеется. Интересно, будет ли она смеяться, когда услышит о Мажаре.

5. И примкнувший к ним Шепилов

В опорном пункте «Ла-Рошель» капитана Гусейнова не оказалось.

– Выехал на место, – сказал из-за монитора участковый Какулин.

Какулин изучал страницы потенциальных преступников в соцсетях. Он ещё не заслужил автомобиль, поэтому обходил свой участок виртуально.

– Когда выехал?

– Ну и вопросы у тебя, Валера.

Пришлось ехать к Гусейнову домой. У Гусейнова было много квартир, жен и детей, но я знал, что он живет один, далеко за городом, в доме, напичканном самой крутой техникой.

Уже через час я был в деревне. Прыгал по кочкам под музыку «Рэд Снэпэ», нюхал коровье дерьмо и давил тупых кур, которые сами бросались под колеса. Куры – не гуси, за них не наказывают.

У подножия особняка стоял джип-«туарег»… Гости. На всякий случай я дал задний ход. Свернул на какой-то въезд «Щорса». В конце тупика сидела бабулька. Она поднялась и замахала костылями.

Я вылез из машины, чтобы успокоить её. И тут раздался выстрел. Пуля просвистела совсем рядом – шустрая, горячая – застряла где-то в заборе. Вторая пробила стекло открытой двери. Следующая все-таки попала в цель – оглушила, обожгла ухо.

В ответ одноухий Ван Гог уложил Гогена выстрелом в грудь.

У этого Гогена был отличный костюм. Я не сомневался, что в его кармане удостоверение сотрудника спецслужбы.

Зажимая рану рукой, я поднялся с земли и посмотрел на бабульку. Ей повезло меньше, чем мне. Она разбросала костыли и руки у своей калитки, никому не нужная, кроме квочки с цыплятами.

Я перелез через забор – в заброшенный двор. Вскарабкался на сухую навозную кучу, чтобы видеть дорогу. Напарник показался через секунду. Лицо кавказской национальности. В таком же черном костюме. Крался, выставив пистолет СПС. Я специально выстрелил в ухо. Месть Ван Гога.

Кровь не останавливалась. Я вернулся к машине за аптечкой, перебинтовался и выпил пару таблеток солпадеина. Как только немного полегчало, я занялся агентами. Оттащил в сторону, вывернул карманы.

Тархан Таримов и примкнувший к ним Шепилов. Федеральная служба безопасности.

И что они делают на Украине?

Ещё один вопрос к Гусейнову.

Я проник в его дом со двора, через окно на втором этаже. Внутри все было перевернуто вверх дном. Я бесшумно прошелся по комнатам и спустился вниз. Под ногами коварно чавкнул тюбик геля-лубриканта.

– Гусейнов, – тихо позвал я. – Серега… Гусь!

Он не ответил. Он сидел на кухне, привязанный к стулу. Мокрый, мертвый. Голова закинута назад, на лице кровавая тряпка. Сквозь неё лили воду. Кристально чистую воду из артезианской скважины. У капитана Гусейнова была самая лучшая вода.

6. Вас обслуживает участковый…

Гусейнов был кремнем. Он высекал огонь из всего, что стояло у него на пути. Плечи у него были узкими, покатыми, но он все равно умудрялся задевать людей, чиркаться, искрить.

Его фото висело на почте. ГУСЕЙНОВ Сергей Тимурович. Вас обслуживает участковый… Спасибо, не надо. Типичный ментовский кастинг. Свиное рыло, розовое, щетинистое. Мелкий брезгливый взгляд. Смотрит как на дерьмо.

Долгое время я смотрел на него так же. Как и все участковые, он гонял бомжей, трусил бабушек с пирожками, собирал дань с продавцов цветов и пиратских дивиди. Кто бы мог подумать, что Гусейнов способен на большее? Что он станет моим работодателем. Что ему будут отстегивать дельцы и барыги, а я – устранять тех, кто не отстегивает. Что нас будет бояться весь район и начальник райотдела.

Гусейнов заставил меня играть по своим правилам. А это непросто, ведь я не лох какой-нибудь. Я оружейный полиглот. Плюю пули как семечки. Привычен как к огню, так и к мокроте. И умею заметать – следы.

Заказ приплыл из города Чугуева. Я должен был шлепнуть Гусейнова. Но впервые в жизни я обратил оружие против своих заказчиков.

Неделей ранее участковый задержал велосипедиста. Лосины и лосиные рога под шлемом, а в рюкзаке килограмм марихуаны.

– Это не мое…

– Где взял?

– Нашел…

Гусейнов хотел отобрать траву и дать пареньку под зад, но тот уперся рогом. Оказал сопротивление. Пришлось вызывать подмогу. «Газель»27 примчалась как антилопа и увезла весь улов.

Участковый остался ни с чем. Но худшее было впереди. В отделении переусердствовали и отбили наркокурьеру органы внутренних дел. Утром известили родителей. Все бы ничего, не будь отцом убитого чугуевский авторитет Кошель. Он прилетел на личном вертолете и забрал тело сына из морга.

«По-звоночная» система заработала на полную катушку. Опера были обречены, но начальник райотдела до последнего пытался спасти зятя.

Увы, Кошель был глух. После похорон в агентстве недвижимости «Алтарь» появился посетитель. Вылитый Си-Три-Пи-О, андроид из «Звездных войн», только не золотой, а бронзовый, зачехленный в кожаный бушлат со стойким горьковатым запахом. Воин Селифонтов, железный человек, подполковник в отставке, компаньон Кошеля. В одной руке флешка с данными, в другой – сумка с наличными, мой аванс.

Я пощелкал фотографии на компьютере. Оперуполномоченные по борьбе с незаконным оборотом наркотиков, борзые, непуганые. И старый знакомый – участковый Гусейнов. Улыбка привалена щетинистой глыбой щеки. Мешки под глазами клонят голову к земле.

Всё понятно – я вытащил флешку, расколол ножкой стула и расплавил зажигалкой чип памяти.

– Что-то не так?

– Предпочитаю бумажные носители.

Воин облегченно крякнул и расстегнул передо мной сумку. Я был единственным, кто не боялся стрелять в мусоров. Где бы он нашел других исполнителей?

Я тут же засучил рукава. Старшего лейтенанта Кинаха я расстрелял в подъезде, а капитана Марченко – в автомобильной пробке.

Гусейнов? Самая легкая цель, к тому же под боком. Никуда не денется до завтра.

На следующий день он сам позвонил мне. Забил стрелку в кафе. Мне было так смешно, что я не мог ему отказать.

Кафе «Усама» – русский теремок с бизонами у входа. Всё, что душа пожелает. Суши, пицца, шашлык. Банкеты, креветки, караоке. И, конечно, счастливые часы: после третьего пива коктейль в подарок.

Гусейнов сидел за дальним столиком – напряженный, несчастный, без пива. Я присел напротив и почувствовал яйцами дуло Макарова.

– Завалишь? – ухмыльнулся я. – Здесь?

Гусейнов молча смотрел на меня, изучал, приценивался.

– Помнишь, как я тебя отделал? – зачем-то напомнил он.

Да, я помнил, как мы дрались в школе. Скользкий пол, натертый парафином. Кольцо одноклассников – Витя Бур, Будённый, Лёха Бес… Мои друзья, моя братва, теперь – свирепая толпа, готовая разорвать на части. Толчки, рёв, требования крови. «Понеслась!..» Я начал неплохо, покрутил мельницу, сблизился и опрокинул Гусейнова. Лежачих не бьют? «Костыляй! – подсказывали мне. – Добивай!» Надо было послушаться. Шкет поднялся, смахнул слезы и прыгнул блохой, головой вперед… Потемнело, зазвенело, нос потяжелел как гиря. Я согнулся и увидел кровь – на руках, на одежде, на паркете. Гусь добавил еще, слабо, нерешительно, а потом послышался вопль завуча Любочки. Дети разбежались, меня завели в класс и запрокинули голову, чтобы текло внутрь, а не наружу…