Протоиерей Дмитрий Григорьев - От древнего Валаама до Нового Света. Русская Православная Миссия в Северной Америке

• Название: От древнего Валаама до Нового Света. Русская Православная Миссия в Северной Америке
• Автор: Протоиерей Дмитрий Григорьев
• Жанр: Религия
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-7429-0298-0

Одной из интересных и важных страниц в тысячелетней истории Русской Церкви является распространение православной веры в Северной Америке. Это апостольское дело было и продолжает быть сопряженным с большими трудностями, обусловленными культурными, психологическими, социальными и политическими причинами. Но, несмотря на все препятствия, «плод красный спасительного сеяния» Русской Православной Миссии на этом континенте растёт уже более 200 лет.

Этот очерк лишь намечает вехи развития Православия в Америке. В нём выделяются особенно важные события и напоминаются некоторые уже забываемые.

---

В 1836 году о. Иоанн побывал в Калифорнии для посещения Форт Росс, русского посёлка-крепости, основанного в 1811 году на берегу Тихого океана в 70 милях к северу от Сан-Франциско и проданного голландской компании в 1841 году. Население Форт Росса состояло из 260 человек, половина которых были русские. Другая половина состояла из креолов, кодиакцев и тридцати крещённых местных индейцев[22]. Церковь обслуживалась из Ситки. Теперь Форт Росс является штатным музеем-памятником.

Пробыв в Форт Россе месяц и ожидая корабль, шедший из Сан-Франциско на Ситку, о. Иоанн посетил четыре испанских миссии: Сан Рафаэль, Сан Хозе, Санта Клара и Сан-Франциско де Ассиз. Это была его первая встреча с римо-католической церковью и западным обрядом. Ему понравилось благоустройство миссий, проводимая ими миссионерская работа, а также прекрасные фруктовые сады при миссиях. Он был тронут сердечным приёмом, оказанным ему испанскими миссионерами, с которыми он разговаривал по-латыни, оставшейся в его памяти ещё с семинарских лет. Он даже сделал для них музыкальные инструменты. Гектор Шевини, написавший книгу о Русской Америке, сообщает:

«Кажется, отцы (испанские миссионеры – Д.Г.) упомянули о том, что им хотелось бы иметь больше музыкальных инструментов. Вернувшись домой, о. Иоанн, как обычно, своими руками в своей мастерской сделал шарманки и послал их своим друзьям в благодарность за их гостеприимство»[23].

По возвращении на Ситку, о. Иоанн все больше задумывался об общем развитии миссионерского дела в Русской Америке. Четыре священника в четырёх церквах находящихся на Ситке, Кодиаке, Уналашке и Атту, обслуживали 10000 крещеных туземцев и тысячу русских, разбросанных на огромной территории в тысячи миль[24]. Большинство туземцев ещё не видели миссионера. Материальная поддержка миссионерской работы была далеко не достаточна. Более того, миссия как таковая не была ещё организована. Каждый священник находился в личной зависимости от епископа Иркутского, отдалённого на 10000 миль. Материально миссионеры всецело зависели от Русско-Американской Компании. О. Иоанн хотел ходатайствовать перед Святейшим Синодом об увеличении количества церквей в Америке, улучшении их финансового обеспечения и объединении их в особое миссионерское благочиние. Это надо было сделать лично в Санкт-Петербурге. Также ему хотелось ускорить издание его работ на алеутском языке и лично наблюдать за их печатанием в Синодальной типографии.

Получив разрешение на путешествие от Иркутской консистории, о. Иоанн отправил свою жену с четырьмя детьми прямо в Иркутск, где их два старших сына уже учились в Семинарии. В ноябре 1838 года он сам со своей семилетней дочерью Фёклой начал кругосветное плавание в С.-Петербург.

Прибыв в столицу Империи следующим летом, о. Иоанн отправился с визитом к обер-прокурору Святейшего Синода графу Н. А. Протасову и представил ему обстоятельный доклад – «Обозрение Православной Церкви в Российской Америке» с рекомендациями для улучшения существующего положения. Синод был на летних вакациях, и о. Иоанн поехал в Москву, где он встретился с выдающимся русским иерархом митрополитом Филаретом (Дроздовым), богословом, поэтическим собеседником Пушкина. Последний сразу же полюбил о. Иоанна, принял близко к сердцу его миссионерское дело и стал его покровителем и другом до конца своей жизни. «В этом человеке что-то апостольское», – говорил московский митрополит о миссионере из Америки[25]. Он просил его всегда останавливаться в его Троице-Сергиевских подворьях в Москве и Петербурге.

Осенью о. Иоанна вызвали на заседание Св. Синода. Его доклад был с благодарностью принят, и на Рождество, в признание его исключительной службы Церкви, он был возведён в сан протоиерея. Также о. Иоанн получил официальное одобрение на печатание его трудов на алеутском языке в Синодальной типографии в Москве. Его научные статьи о населении, языках и природе Русской Америки стали появляться в газетах и журналах, и он читал лекции в различных академических собраниях.

Отец Иоанн стал заметной фигурой в Москве и Петербурге. По словам известного путешественника Сэра Эдуарда Белчера, встретившего в это время о. Иоанна, «он был крупный, атлетического сложения мужчина ростом в шесть футов и три дюйма; весьма сильный и очень умный.…»[26].

Епископское служение

Ранней весной 1840 года печальная весть дошла до о. Иоанна. Его жена умерла в Иркутске в ноябре. Митрополит Филарет старался утешить подавленного горем о. Иоанна и, в то же самое время, предложил ему принять монашество. О. Иоанн отклонил это предложение. Он считал себя не подходящим для монашеской жизни и предпочитал оставаться белым священником-миссионером. Кроме того, он очень беспокоился о своих детях, оставшихся без матери. Для того чтобы как-то успокоиться и собраться с мыслями о. Иоанн совершил паломничества в Свято-Троицкую Сергиеву и в Киево-Печерскую лавры.

В его отсутствие Св. Синод принял рекомендации о. Иоанна относительно Американской миссии. Св. Синод договорился с Русско-Американской Компанией о значительном увеличении финансовой поддержки миссии. Больше священников должно было быть послано в Русскую Америку и образовано благочиние с центром на Ситке. Тем временем, по представлению митрополита Филарета и при покровительстве Императорского Двора, была устроена судьба детей о. Иоанна. Его сыновья переводились из Иркутска в Санкт-Петербургскую Духовную Семинарию, и дочери были тоже приняты в Институт в Петербурге.

Теперь уже о. Иоанн не мог больше отказываться от монашества и высшего служения. Была создана новая епархия, и 14 декабря 1840 года в Казанском соборе Санкт-Петербурга он был хиротонисан во епископа Камчатского, Курильского и Алеутского. В монашестве он принял имя Иннокентия в честь просветителя Сибири восемнадцатого века.

В сентябре 1841 года, после долгого и трудного пути с остановкой в Иркутске, помолившись на могиле жены и повидавшись с детьми, Епископ Иннокентий вернулся в Новоархангельск. Св. – Михайловская церковь стала кафедральным собором новой епархии с огромной территорией, соединяющей два континента и включающей Аляску, Алеутские и Курильские острова, Камчатку и побережье Охотского моря. Приезд епископа Иннокентия в Новоархангельск совпал с выдачей нового контракта Компании императором Николаем I. Этот период ознаменовался оживлением и расцветом Русской Америки. Особенно новый контракт был благоприятен для местных людей. Новый контракт категорически воспрещал какое бы то ни было применение силы к туземцам и поощрял распространение среди них образования. Эти параграфы контракта отразили глубокие убеждения епископа Иннокентия[27]. Его непосредственной задачей было развитие деятельности миссии. Назначая священников на новые миссионерские пункты, епископ давал им подробные указания и убеждал их, что проповедь, учение и личный пример – единственные допустимые и, в то же самое время, наиболее эффективные средства привлечения людей к Церкви.

Как уже было отмечено, о. Иоанн Вениаминов придавал огромное значение религиозному образованию детей и подростков (вспомним его воскресную школу в Иркутске!). Став епископом миссионерской епархии, он сразу же велел своим священникам проводить регулярные уроки с молодым поколением в их приходах. Он сам занимался с 150 детьми в своём новопостроенном архиерейском доме: по вторникам – с девочками, а по средам – с мальчиками. В письме графу Н.А. Протасову епископ Иннокентий высказал свои заветные мысли о преподавании религии:

«…мы, как пастыри, как учители, как преемники Апостолов, непременно должны вполне соответствовать своему званию, т. е. мы должны учить. По нынешним действиям нашим, мы почти не что иное, как жрецы, как совершители таинств и обрядов.

Учить всех детей простого народа – вот мысль, которая давно меня занимает. Мысль эта родилась во мне ещё в Иркутске, и я представлял её тамошнему преосвященному Михаилу (в виде проекта), который уважил её и предписал всем градским священникам поступать по моему проекту. Но никто из моих собратий не хотел исполнить это, – я ни в ком не нашёл единомыслящих со мною и таких, которые бы поддержали меня и содействовали мне, – кроме одного моего диакона. Это чрезвычайно меня огорчало; но Господь наградил меня за то: он дал мне желание ехать в Америку»[28].

Посещая приходы и миссионерские пункты, епископ Иннокентий всегда обращал большое внимание на приходские школы и религиозное образование.

Проповедь Слова Божьего занимает исключительно важное место в апостольском миссионерском служении Преосвященного Иннокентия. Он сам, как уже отмечалось, с первых лет своего священства был выдающимся проповедником, не упускал ни одного случая для проповеди или беседы и, став епископом, ревностно наставлял в этом своё духовенство.

«…Горе тому, кто призван и поставлен благовестить, и не благовествует!» – пишет епископ Иннокентий в наставлении свящ. Якову Нецветову, назначенному для обращения неверных<…> в Российско-Американских владениях на берегах Берингова моря. Получено 25-го февраля 1845 г. в Новоархангельске[29].