Михаил Мазель - Эффект присутствия

• Название: Эффект присутствия
• Автор: Михаил Мазель
• Жанр: Поэзия

«Эффект присутствия» – девятый «хронологический» поэтический сборник автора, в который вошли стихи, написанные с 2012 по 2014 гг. Также в сборник входят около 30 авторских иллюстраций. Диапазон стихотворений охватывает самые разнообразные темы: от Холокоста до стихотворений, посвящённых классической музыке, композиторам и исполнителям. В сборнике много и лирических, и пейзажных, и философских произведений.

---

Доктор

Непонятно, как этот поступок в словах обозначить.
По пословице не опустело достойное место?
Доктор1 должен был стать музыкантом,
                                                  но вышло иначе.
Умер брат (медицинский студент).
                                Выбор сделан был «Presto».

В своём городе жители доктора очень любили.
И не только в его… говорили о нём с уваженьем.
Ум, гуманность, сердечность…
                           Признательность стоит усилий.
Сорок лет он служил. Что такого,
                                       раз выбрал служенье.

Незадолго до смерти ему предложили уехать.
Разве мог он оставить больницу? Помилуйте, боги!
Доктор был из людей, каждый
                                  день расставляющих вехи:
сорок лет в одной комнате могут назваться дорогой.

Так сложилось, что тело лежало бесхозным неделю.
Похоронен был доктор за городом тихо и скромно.
Стал последним пределом,
                           ушедшему ввысь на пределе
незаметный незнающим маленький
                                      спрятанный холмик.

Он спешил на работу тем утром
                                                 не так, как обычно.
Всё кипело в душе старика.
                                              Да могло ли иначе?!
Он узнал, что в больнице нарушен
                                           порядок привычный…
Ход дальнейшего вряд ли был кем-то
                                      заранее «проплачен».

Как же так! Главврача не пускают
                                   в его же больницу.
Часовые смеялись.
                           Больные стонали в канаве.
– Кто тут старший? Кто старший! —
                    он знал, что «нарушил» границу.
Жизнь сорвалась с пружины щелчком,
                                     подведя его к… Cлаве?..

– Что за шум!.. – Пациенты должны
                                   возвратится в палаты!
– Расстрелять! —
                           был исполнен приказ без отсрочки.
Благородная ярость не может не быть слеповатой…
«Героической смертью…»
                          Скупые, банальные строчки.

Он лежал посреди главной площади полной печали.
Всем известный, любимый, отчаянный
                                            старый целитель.
Он лежал.
              Горожане неделю в бессилии молчали
до поры,
           когда «новый порядок» позволил: – Берите.

Скромный холмик за городом. Всё же…
                                есть место поплакать.
Сколько… кануло с «новым порядком»
                                  бесследно навеки.
«Героической смертью погиб…»
                      Шелестят в поле злаки.
Доктор должен был стать музыкантом.
                                               Зачем… текут реки?

9—11 июня 2012 года

Баллада о двух голубятниках

Одевались похоже. Носили похожие стрижки…
и друг дружку дразнили частенько, крича
                                                         «Не робей!»
Достоверно известно, что был он
                              ростовским парнишкой.
Как и многие сверстники, сильно любил голубей.

Фото мёртвого мальчика
                               с голубем мёртвым в ладони
как улику рассматривал даже
                              Нюрнбергский Процесс.
А сегодня кликуши о сказках и мифах долдонят.
Очень горько, что память давно
                                превратилась в абсцесс.

То ли слал он в соседний посёлок,
                                      что видел и слышал.
То ли просто спасал от врагов им лелеянных птиц.
До темна они ждали мальчишку, воркуя на крыше,
а под утро умчались, не ведая войн и границ.

В восьмистах километрах на север
                                 жил в городе Курске
голубятник один, выводящий своих гривунов.
Разноцветные шеи и белые крылья и гузка.
Очень был популярен старик перед самой войной.

Правда, жаден был: головы рвал «перепуганным»,
                                                                        если
не платили хозяева «штраф» в им отпущенный срок.
Кабы знали соседи, что жили
                                          в кварталах окрестных,
кем он станет – никто бы его не пустил на порог.

За три года дед выдал фашистам две сотни евреев,
коммунистов и жён, воевавших на фронте курян.
А когда убегал с «новой властью»
                                              и сам был расстрелян,
несмотря на заслуги, за то, что был алчен и рьян.

Но не стоит, наверное, делать поспешно ремарки,
что собакам собачая смерть и что мальчик тот миф.
Белый голубь присядет на памятник
                                             в маленьком парке,
а другой повернёт незаметно истории шкив.

Я не очень люблю голубей – эти строки про Память2.

Не она ли курлычет в ночи, не давая нам спать?
Не она ли печально глядит сквозь оконные рамы,
как тревожно сжимаем в ладонях мы знания пядь?

13—14 июня 2012 года

Воробышки

Он шёл по Миру в гордом одиночестве.
Весь Шар Земной принадлежал ему.
Никто не называл его по отчеству,
и, слава Б-гу. Шёл без «почему»:
наученный лишь на себя рассчитывать,
когда решал проблем вселенских рой.
И вдруг… услышал глас весьма
рачительный:
«Остановись! Глаза свои раскрой».

И он раскрыл. И он увидел девушку.
Хорошенькую. В сереньком пальто.
Воробышков она кормила хлебушком.
А за домами эхом долото
напоминало о биеньи сердца,
о сонме нерешённых важных дел…
Себя заставив бегло оглядеться,
не понял он, с чего вдруг так вспотел.

А девушка, кивнув, сказала: «Здрасте.
Сегодня, право, очень шумный день…»
Он воробьёв вспугнул, случайно хрястнув.
Те моментально начали галдеть.
Так и стоял: большой и неуклюжий,
забывший, что ему всё по плечу.
Их разделяла маленькая лужа,
и он шагнул, не пожалев ничуть.

23 июня 2012 года

Осколки лжи

Как доказать, что человек хороший,
тем, кто его хотел оклеветать?
На публике набить им молча рожи?
В рот вставив пальцы, громко освистать?

Кто помогает навострившим уши
сердца очистить от осколков лжи?
Их не пугает, что черствеют души.
Не знаю… Я пытаюсь. Тем и жив.

Мужик, окстись! Зачем ты мечешь бисер?
Зачем рисуешься, убогий правдолюб?
Всё хорошо. Всё просто. За… кулисье
смешало пониманье… Честен? Груб?

Застыв по сторонам сермяжной правды,
разделены мы ею как стеной.
И выглядит смешной моя бравада.
Меж глупостью и ней – я коренной.

Я, пыл и гнев сдержав, промолвлю сухо:
«Всё сказанное полуправда или ложь».
Мои попытки выглядят прорухой.
И храп норовистый всем слышен как скулёж.

Им имя легион. Они повсюду.
Мешает нам их задушевный тон
почувствовать, по ком звенит посуда.
Но я зануда… Кто сказал «долдон»?

Меня пугают злоба, глупость, серость,
бессилие и тонкости мои.
Когда бы муза сделалася стервой
да крикнула с издёвкою: «Смоги!»

И я бы смог отправить всех подальше.
И тех, кто передёргивать горазд.
И тех, кто равнодушен к честной фальши…
Терпел и стерпит спичи наши растр.

Нам много врали. Мы привыкли верить
ниспровергателям. Туды их всех в качель!
Утоптаны в навоз жарптичьи перья,
но всё-таки слышна виолончель.

Придумал я её сейчас, возможно,
последним глупым аргументом «за»
то, что Мир ещё не безнадёжен,
что лжи осколок вымоет слеза.

Как доказать, что человек… хороший
всем равнодушным, слушающим ложь?
Позвольте, я присяду на дорожку.
Я не скажу, куда мне невтерпёж.

24 июня 2012 года

Круизный лайнер

Круизный лайнер «Сент-Луис»
покинет утром порт.
Чуть более девятисот
людей взойдут на борт.
Их ждёт опасный долгий путь.
От… чаяния полн
круизный лайнер «Сент-Луис»
предастся воле волн.

А накануне капитан
команде даст наказ
как с пассажирами вести
себя на этот раз.
Всего двенадцать из двухсот
не слушают его…
Плывёт, плывёт корабль от
опасных берегов.

Канал Английский позади
и курс взят на Бискейн.
Смеются, плачут и молчат
глаза: – А зохен вей!
Круизный лайнер «Сент-Луис»
для них последний шанс
спасти детей, спасти себя,
(всего уже лишась).

В салоне там, где первый класс,
сняв фюрера портрет,
гер капитан сперва хотел
открыть для них буфет.
Но позже он решил отдать
под синагогу зал.
Во всём евреям помогать
команде приказал.

– Гер капитан3, спасибо Вам
за пищу и уют.
– Гер капитан, спасибо Вам.
Теперь нас не убьют.
Кубинским консульствам уже
заплачено сполна.
В круизный лайнер «Сент-Луис»
с размаху бьёт волна.

Наладилась на судне жизнь.
Возможно, лишь порой
из дюжины один – другой
вдруг нарушал покой
нацист… Куплетом ли, словцом…
Так это не беда.
Круизный лайнер «Сент-Луис»
сейчас и навсегда.

                    * * *

Лицом не выдаст капитан
тревоги ни на грамм.
Он не расскажет никому
про тексты телеграмм,
которые летят к нему,
пугая и страша,
что пассажиров девять сот,
похоже, зря спешат.

Круизный лайнер «Сент-Луис»
тринадцать дней в пути.
Гаваны профиль восстает
из выдохов: – Пусти!..
Но тщетно. Не пускает их
сменившаяся власть.
И остаётся им рыдать,
молится или клясть.

Судьбу?.. Нет! Стоек капитан:
он повернул корабль.
И вот Америка их цель.
Ещё одна спираль.
Увы. Не сжалилась судьба.
И тут – опять отказ.
Из Гамбурга пришёл давно
обратно плыть приказ.

                    * * *

Круизный лайнер «Сент-Луис»
плывёт… плывёт назад.
Не смеет больше капитан
смотреть глаза в глаза,
осознавая что везёт
он столько душ на смерть.
Круизный лайнер «Сент-Луис»
вдруг превратился в клеть.

Не президенты, не послы,
не Б-г, а только он —
гер Шрёдер – судна капитан
обязан выиграть кон.
Круизный лайнер «Сент-Луис»
не может быть тюрьмой,
и если стал опасным дом,
он не пойдёт домой.

Посадит судно он на мель
вблизи Британских вод.
И, чтобы ни было потом,
он судно подожжёт.
А после… Главное сейчас
не возвращаться в порт,
остаться в Англии, а там
возможен поворот.

Но, видит всемогущий Б-г,
чужое горе ймёт:
Европа сжалилась – она
всех беженцев возьмёт.
И невдомёк счастливым им,
что нет у чаши дна,
что в десяти неделях ждёт
их всё равно война.

А так… Не зря проделан путь
был в десять тысяч миль.
Девятистам смертям тогда
спасенье подарил.
Что снилось Рузвельту потом?
Что снилось тем другим,
цинично, сделав ставкой Жизнь,
устроившим торги?..

                    * * *

А что двенадцать? Был один —
у Абвера шпион.
Тогда ценнейший документ
доставил с Кубы он.
Потом погиб (в конце войны),
но не о нём рассказ —
о Праведнике Мира, что
те сотни жизней спас.

Круизный лайнер «Сент-Луис»
был сдан в металлолом,
и только память и хранит
преданья о былом.
Предательство и героизм,
нацизм и холокост…
Круизный лайнер «Сент-Луис»
плывёт в мерцаньи звёзд.

27—28 июня 2012 года

Под пятой ступенькой