Михаил Мазель - Штрихами по воде наискосок

• Название: Штрихами по воде наискосок
• Автор: Михаил Мазель
• Жанр: Поэзия

Восьмой «хронологический» сборник стихотворений (декабрь 2007 – февраль 2012) складывался в трудное для автора время потерь и переосмысления 20-летнего на момент начала работы творчества. После полугодовой паузы начался поиск новых форм и решений, при этом автор оставался верен личной поэтической «клятве Гиппократа»: не навреди читателю. Этот сборник практически «от и до» – «выношенный»: каждый стих, как слонёнок. Многие стихи родились из переживаний трёх—пяти—десяти- и даже 30-летней выдержки.

---

Да,.. так да

У меня на грязных пальцах десять розовых ногтей.
Оттереть их не пытайтесь… Мало вам других затей?
Ведь не так я много лазил, экая для вас беда.
И совсем я не чумазый: неумытый. Да,.. так да.

И пускай пока на свете я прожил всего пять лет.
Попрекать нечестно этим… и количеством котлет.
Я всегда успею взрослым сделаться: таким, как вы.
Стать им, право, очень просто
                                              в этих зарослях травы.

Мама, папа, дяди, тети разлеглись, напудрив нос.
Их нисколько не заботит
                                     каверзный, как Мир, вопрос.
И совсем с них не убудет, не преодолеть запрет.
Невдомёк всем этим людям то, что я храню секрет.

У меня на каждом пальце десять песенок живут.
Если очень постараться, выбор будет пресловут.
Я ношусь быстрее ветра, солнцу подставляя нос.
Взрослым я шепчу: – Не верьте,
                                                 что ещё я не подрос.

У меня на каждом пальце десять солнечных лучей.
Знаю я секреты счастья. Знаю я, что мир ничей.
Я сыграю серенаду искоркам на шкурке трав.
Я промчусь быстрей торнадо, ничего не поломав.

А секрет мой проще репки и рыжей моих кудрей.
Он висит на ржавой скрепке…
                                 Если хочешь – мне не верь.
Только каждым божьим утром
                                      он подмигивает вновь
солнышком смешным и мудрым,
                              приподнявшим в небе бровь.

6 мая 2008 года

Безделушка

Я не врун и не обманщик.
Не пускаю я туманы.
Я – весёлый балаганщик,
наполняющий карманы
уймой гаек и стекляшек
и неясных безделушек.
Я в душе бездонный ящик.
Я ещё умею слушать.
Вы не верьте. Вы ругайте.
Обвиняёте в пустобрёхстве.
Вы другого настругайте.
Вы с собой ищите сходство.
Я смеяться буду, с грустью,
выдаваемой глазами.
Только пальцы тихо хрустнут.
Кто я?.. Догадайтесь сами.

Нет – совсем не Буратино.
Просто вечный мальчик Миша.
Нарисована картина.
Балаганчик. Кто-то вышел.
Только света луч прорезал
черноту диагонально.
Словно ниткой, тонким срезом
к небу тянутся желанья.
Чувство выпало из сотни,
слово выпало из тысяч,
словно тень у подворотни
я его пытаюсь высечь.
Вертит рукоять шарманщик.
Песня плачет и шаманит…
Я не врун. И не обманщик.
Шут, танцующий в тумане.

8 мая 2008 года

Щавелевые щи

– I —
Моя муза носит очки
              (незначительный минус)
                               и длинные волосы.
А я, признаюсь вам, – сдвинулся.
Я почти умираю
                        от её голоса.
Она
    невысокого роста
                  и худощавая.
Она лучше всех готовит
                        щи из щавеля.
Свою собаку она
                называет Авелем.
И это правильно,
что она
    считает меня сумасшедшим…
Привет всем подошедшим.
                    * * *
Мою музу зовут Алёна.
Она живёт в центральном районе
нашего города.
А я
   отпустил бороду.
                 Небольшую.
Уже лет как пятнадцать.
И я рад стараться
          уколоть при случае
                                   в щечку.
Я всякий раз ищу щёлочку
                     в её серьёзности.
(Есть у меня и другие особенности.
Улыбка… и отсутствие собранности).

                    * * *
Иногда мне почти удаётся…
Но всегда остаётся
поле
      для новых попыток.
И это совсем не пытка.
Кстати
      и Алёна не жалеет напитка
                                 своего поцелуя,
хотя не часто балует…
                           и это правильно.
Ведь поцелуи – отравлены
                             моей нерешительностью.

Отчасти она простительна.
                                          Но…
длительность ожидания становится ощутимей.
Как ветер.

                    * * *
Алёна без сомнения светит
(в университете, и на работе).
И её совсем не заботит такая солнечность,
как и соло на флейте,
                           к ужину…
Она просто простужена.
А я как будто контуженный:
сперва с рождения, а потом и ею.
Я, по правде сказать, шизею.
И не от взгляда и вздоха —
                            от шороха.
От бровей над очками.
И всполохи
затмевают и взгляд, и сознание,
и так уже мающееся скачками,
что прибавляется к моим странностям
                                                в вечернем свете.
(Спрашивается – куда же больше,
                                        А всё туда же).
Я припрячу, пожалуй, пряности.
Я обожаю щавель, и не переношу
                                    петрушку и спаржу…

– II —
Я спрятал Алёнины очки, и она
                                       идёт и щурится.
Ей кажется,
              что на неё смотрит вся улица.
Улица,
        может, и смотрит.
                                  Что мне она.
Мне она
           не видна,
                       хотя зрение было нормальным.
Улица ведь
                нереальна,
                               когда на ней…
Ясное дело, что видней
мне кусок за Алёной.
Всё остальное – покрыто плёнкой
                                                  ненужности
и… уже известной контуженности
                                  вашего покорного брата.

Подтягивайтесь, ребята.

                    * * *

Я уже не боюсь
                    класть ладони на талию,
одновременно болтая
(чего не делал до этого).
Я осмелел числа третьего
(тому назад).
И, по правде сказать,
                             я рад.
Мне – осталось немного:
Показать свои стихи
                             и фотографии,
подробнее
            рассказать биографию.
Пойти со временем в ногу.
Не пытаться преодолевать это жжение.
И…
    Сделать Алёне предложение.

                    * * *

Спасибо, Господи, что нету предела
мурашкам на моём теле,
поломкам в моей разумности,
зачаткам моей необузданности,
за то, что в сознании идут скачки…

                    * * *

Алёна отыскала очки.

Я – поправил её чёлку,
чем и расширил щёлку
собственной смелости.

Расширил…

Не от этого ли так сводит челюсти.
И откуда
            такая смешинка?

Мимо промчалась машина.

Так странно,
                 что я её заметил.

И почему так светел
                            этот вечер?
Это он
        расправил мне плечи?

– Мишка,
             мой взрослый ребёнок.
                                Что случилось?
– Выходи за меня замуж!..

                    * * *

Получилось?

                    * * *

Пёс Авель
            лежит на кабеле, который
я тяну к компьютеру.

Сегодня четвертое.
                            Утро.
Мне кажется.
             Мне это часто…
                 Что части
                     реальности сглаживаются
                        время от времени
                            в завихрениях
                                 моего воззрения.

В очках у Алёнки отличное зрение,
но даже в очках Алёнка меня не гонит.

Неужели?..
Неужели я понят…

– III —
У неё в рюкзаке моя книжка.
А я
   изучаю стрижку,
                           которой нету.
Мой разум
               сплетается в косу
                             совсем без спросу,
                                           как и её волосы
                                                      в моих руках.

И я затерян в веках.
                Или в веках.
                    Я
                        их целую.
                                      Я в реку вхожу
                                                            вторую.
Ищи, где я – свищи.

– Алёнка…
– ?!.
– Сготовь нам щи.
                     Будь другом…

Ребята, я не хочу из круга

1 – 9 мая 2008 года

Акварель с ползущей по стеклу пчелой

…выборка в программировании баз данных коротко называется «квери»

– 1 —

Я не вру,
           даже когда сочиняю.
Парадокс или опыт?
…то дверь хлопнет,
         то пчела влетит в форточку,
а кто-то мокнет
             и счастлив,
                        сидя на корточках
                                        под ливнем в скверике,
и части нового «квери»
                              складываются
в новое чувство
                       или поэму
                                  на вечную тему.
Других ведь нету.
А где-то,
           где-то не здесь
                                  отчаливает фрегат,
прикинь… или взвесь
                                 (каждый
                                            и так богат).
Но бескрайни просторы моря,
пока я мокну, не споря с тем,
кто водит моей рукой,
пока нарушаю твой покой,
пока ползёт по стеклу пчела
из вчера.

– 2 —

– Ты кто?
– Я поэт. А Вы подумали, пьяный
                                             или чокнутый.
Вы угадали… но умоляю —
                                     смолкните
                                                   минут на
десять.
Я теряю рифмы.
Да нет тут никакой нимфы.
Есть состояние.
Помокните со мной,
    обливаясь слезами,
           которых не видит
                и тот, кто любит,
                       и тот, кто нет.
Вы шутите… кабинет.
Конечно, писатель, но
Вы же видите – чокнутый…
Всего хорошего, и
                 ради Б-га, не мокните
                                            без тренировки.
Я пошутил.

Да нет. Это не стиль…

– 3 —

Машины ползут с парковки.

Скоро вечер.
                 Пчела улетела.
Кузнечик выполз
                         на мокрый асфальт.
Чуть слышен надрывный альт.
Юрий Башмет
                   по телевизору?..
Ему
    достанет сноровки…

Солнце ползёт карнизами.
Солнцу хорошо наверху,
а мне —
        неплохо снизу
(чешущему ручкой в макушке).
Каждому своё:
      поэту, кузнечику,
                         девушке
(той самой,
              у которой пчела),

Ах, да… то было вчера.

– 4 —

Странный какой-то тип:
весь вечер сидит под дождём.
Кого же он ждёт,
                      Зинку или Марьяну?
А может быть, просто пьяный?
Не похоже.
           Совсем не рожа.
                         Симпатичный.
Да и одет прилично.
Может быть,.. поэт?
Тривиально.
А почему бы и нет?..

Опять эта пчела.
Возможно, та, что вчера…
Я не люблю вечера.
Позвать, что ли, этого типа?

Опять влипну.

– 5 —

Вот и кузнечик упрыгал.
Мда…
      Я всё же не рыба.
Надо пойти просохнуть.
Солнце зашло и
                    уже холодно.
Романтик, блин…
     И не поможет мне клин.
     Только усилит.
Такому
          нужна кандидат, как минимум.
Интересно,
          вон та у окна…
                         Линии её профиля внушают,
но…
  Чувство голода
                   возвращает меня к реальности.
Не нужно крайностей:
влюбляться в профиль
на фоне заката и отражения.

Стаккато.
           Потом скольжение.
                  Аплодисменты. Бис!
И тот же карниз,
                       за которым садится солнце.
Только последние кольца
                                   тают в окне.

А она – реальна.
                         Вполне.
                                Всё. Хватит.
Простудиться – совсем не катит.

Ушёл.

– 6 —

Марьяна, посмотри в окно.
Ты видишь странного типа?
                              Рядом с беседкой.

Он снял квартиру моей соседки?!
                                                Когда?
Вчера?!.
       А откуда такие сведения?
                                    Сама сказала?
Интересно. Не знала, что она
                                             укатила в Париж.
Ну ладно.
             Иди, обедай.
                            Что говоришь?
                   Да так – любопытство.
Он под дождём сидел.
               и писал что-то.
                         Необычно. Не так ли?
                                             Неистовство?
                                             Идеи иссякли.

Да нет, уже не видно.
                              Б-г с ним.
Да…
   Зинка бывает скрытной.

Поговорим.

– 7 —

Я совсем окосел
                     от этих экспериментов.
Может, хватит?
                   Ну, лето – конечно, лето,
        но простудится – раз плюнуть.
Я вроде на пять минут присел
                       (дунуть
                             в строчку),
a теперь сорочку
           надо выжимать (со мной).
Нет…
    точно пора домой.
Кстати…
          Где он?
                   Кажется, этот.
Я, без сомнений, с приветом:
ведь незнакомка – моя соседка,
а у меня не крыша – беседка
(причём дырявая).
        Вот как эта – большая с краю.

Соседка.
     Что-то меняет?

– 8 —

– Здравствуйте
– ?!
– Вы здесь живёте?
А где же Зина?
Уехала в лимузине?
Вы что, поэт? Или шутник?
Поэт, но только без шляпы?
А я… кандидат… растяпа…

Захлопнула дверь.

Не смейтесь.
            Вы уверены, что сумеете?
Через балкон? Мама…

Ой, Вы же совсем промокли.

Мне так неудобно, прямо.
          Вы тоже упрямый?
                 Нет! Сперва переоденьтесь.
                 Куда же я денусь.
                      А вы?
                      Пойдёте с приветом?
                      В сухое!!! Неважно, что лето.
                      О да, я люблю Башмета. И…
                           Раз нас связала случайность
                           (длинная пауза),
                            позвольте попотчевать чаем.
                                   (Поклон)
                                       Я так волнуюсь…
                                                    Через балкон.

– 9 —

Я не вру.
           Даже не сочиняю.
Если только
                самую малость,
перенося реальность
акварелью слов
      в записную книжку.
Сорокалетний мальчишка,
                    лазающий по балконам.

Детали моего «квери»
            да сложатся благосклонно.
Мечтатель…
        Отчасти.
                    Конечно:
«квери» лишь взгляд на вечность.

Пчела…
       До чего упряма.
Всё это, пожалуй, не странно,
                                           как строки,
что вы прочитали.

Взгляд нежно скользит вдоль талии,
                            соскакивает на одеяло.
Сердце
        стучать перестало
                        в давешнем бешеном темпе.
В стихах появляется темпера,
и в пляске всех «да» и «нет»
опять возникает Башмет.

(Я должен купить его диски!)

Далёкое сделалось близким.

– 10 —

Пчела шевелит головкой.

Перед Зиной неловко, хотя
                          я заплатил на год вперёд.

Тише!…
      Она встаёт.

10—13 мая 2008 года

О Сергее Савельеве