Владимир Кутырев - Естественное и искусственное: борьба миров

• Название: Естественное и искусственное: борьба миров
• Автор: Владимир Кутырев
• Жанр: Философия
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-4475-2841-6

Человечество все больше окружает себя искусственной средой и это самая глубокая причина переживаемого им глобального кризиса.

В книге рассмотрены основные направления экспансии искусственного: становление ноосферы как постчеловеческой реальности, космизация Земли, превращение вещей в знаки и информацию. Обсуждается ее влияние на характер познания и понимания, на представление о смысле и границах творчества, общая трагедия духа в мире разума. Приведены аргументы в пользу союза философии и религии против свободы научно-технического разума.

Несмотря на фундаментальный, иногда метафизический подход к вопросам, книга написана эмоционально, понятным языком и может быть интересна не только профессиональным философам.

---

В свете таких вдохновляющих планов разговоры об автотрофном человеке выглядят мировоззренческой подготовкой, идеологическим компостом для произрастания искусственного интеллекта и вытеснения им человек как живого «несовершенного» существа. Соотносительно с требованиями автотрофности он представляет собой робот нулевого поколения, «компьютер из мяса» в этом качестве будет действительно вытеснен более современными формами. По параметрам автотрофного интеллекта он – роботообразное. Включенный во взаимодействие с высокой, сложной и скоростной технологией, он тормозит ее прогресс. Знаменитые слова К. Э. Циолковского: земля – колыбель человечества, но человечество не будет вечно жить в колыбели, справедливы для «разума вообще», который действительно может быть и в другом месте, на другой основе, но жизнь, в том числе в ее высшей разумной форме – явление земное. И когда говорят о ее распространенности по всей Вселенной, то без всяких оснований и аргументов совершают довольно банальную подмену понятий – жизни и разума. Если на Земле они были до сих пор разделены – и по объему, и по сути, то «для Вселенной» их отождествляют.

Естественное человеческое мышление, сплетенное с чувствами и переживаниями, неотрывно от людей как рождено – смертных, биотических, разделенных «по пополам» существ. Разум «без жизни» есть выход за пределы человека, антропологии и гуманизма. Не случайно, наиболее решительные адепты искусственного мы теперь вправе написать («автотрофного») интеллекта от критики антропоцентризма перешли к критике гуманизма. Как мировоззрения и как практики. Если на первых порах эта критика велась в экологической маске, была направлена против «идеологии господства человека над природой», то вскоре выяснилось, что за ней скрывается тенденция к еще более агрессивной форме господства разума чисто технического. И не только над природой внешней, но и над самим человеком, природой внутренней. Антропоцентризм атакуется не с позиции сохранения естественного, а с позиции экспансии искусственного. Мировоззренческое обесценивание гуманизма ведется с целью сциентизации, а не натурализации жизни.[14]

Таким образом можно с уверенностью утверждать, что проблема человека «традиционного» и «человека» автотрофного – это проблема соотношения живого биогенного разума, продукта развития естественной реальности – людей и разума техногенного, продукта развития созданной этими людьми искусственной реальности – роботов шестого и последующих поколений. Между ним есть несомненное сходство, но нас в данном случае занимает различие этих форм разума, ибо сходство можно найти кого угодно с чем угодно и если человека ампутировать до головы, а духовность свести к информации, то разница между ним и компьютером будет только количественная. С другой стороны, если роботов наделит чувствами, переживаниями, телесностью, то разница тоже сотрется, но делать этого нет смысла, так как значило бы лишить их тех преимуществ, ради которых он создаются. Высокосовершенные роботы – не новая раса людей, а новая форма разума – автотрофного, техногенного. Его развитие не остановить, за ним не угнаться! Для тех, кто желает оставаться человеком, единственно! по-видимому, здравое отношение к данному процессу – параллельная борьба за сохранение естественной среды, своего существования как условия сохранения своего разума.

Прельщение бессмертием

Наступление сциентизма на жизнь сопровождаете его выступлениями против смерти. Идеология автотрофности, рационализации, цефализации, отражая экспансию ноотехносферы, непременно включает в себя мысль о бессмертии. Отрицание жизни маскируется заботой о ее спасении, более того, «совершенствовании». Как правило, это не лицемерие, а выражение объективного коварства, заложенного в диалектике реальности. Непосредственно к злу никто стремиться не хочет. Все делается во имя лучшего, во имя блага. Но зло так или иначе будет, поскольку оно является оборотной, стороной развития. Субъективно оно обычно осуществляется в форм положительных намерений. В самом деле. Не умирать жить вечно, разве не высшая мечта человечества и человека? Это не просто мечта, утопия, это «королева утопий».

Между тем смерть вплетена в саму суть жизни, в ее природу. Все рожденное должно умереть, чтобы родилось новое. Небытия нет. Все – бытие, а смерть – переход в другое, в инобытие. Акт рождения и смерти – самый глубокий, самый фундаментальный и драматический фазис обновления, связанный с превращением живого в неживое и наоборот. Исключить этап смерти, значит лишить бытие основательности, полюсов пульсирования, создающих необходимое напряжение для его развития. Забота о бессмертии, начиная с древних религий, в той или иной форме всегда была выражением ухода от жизни. Касаясь в основном поведения личности, она была способом смягчения присущего ее самосознанию трагизма. В условиях становления искусственной реальности, желание бессмертия приобретает принципиально иной смысл. Оно подрывает жизнь как целое.

Известные представления наиболее яркого апологета бессмертия Н. Федорова, доводившего его до воскресении из мертвых, были пронизаны откровенным отвращением к природе как «нашему общему врагу». Это сублимированная месть «совершающего подвиг» аскета, враждебному ему плотскому миру. Чувственная любовь к жизни заменяется умозрительной любовью к бессмертию. В отличие от других предшественников на стезе аскетизма, он гениально предугадал технические возможности преодоления природы, преобразовав мечты о рае и бессмертии на небе в полуинженерные по своей форме проекты их реализации в космосе. Не зря Лев Толстой счел его «слишком материалистом». Во взглядах Н. Федорова удивительно сочетались мистические и прагматические компоненты. Его можно назвать автором одной из первых грандиозных концепций, характерных для современного научно-религиозного сознания, в котором в качестве «сверхъестественной силы» выступает некая высшая цивилизация, а всемогущим богом является компьютер максимальной мощности.

Воображать бессмертие можно по-разному. Подразумевая под ним несколько большую продолжительность жизни, но тогда незачем бы использовать несоответствующий термин, или радикально: конечное существо должно стать бесконечным. Что прежде всего для этого нужно? Избавиться от бренного тела, прервать цикл смертей и рождений. Необходимо «посадить» сознание, понимая как информацию, на бессмертный неорганический субстрат, чем в сущности и являются системы искусственного интеллекта. Их отличие от человека – отсутствие души, духовных чувств, возникающих во взаимодействии мысли с природой: при встрече с внешней природой возникает техника, при встрече с природой внутренней возникает душа. Разум – это кинжал, воткнутый в теле человека. Образуется рана – его душа. Тогда внешняя природа тоже одухотворяется. Отнимите у человека сознание смертности, влечение и страдание, чувство любви и красоты – и заветная мечта сциентистов осуществится. Она уже осуществляется: 1) непосредственно, через создание роботов с искусственным интеллектом, как мы говорили выше; 2) в самом человеке, в результате угнетения его природного начала и кризиса эмоциональности, превращения ее в «нервы», что в совокупности выражается в утрате чувства жизни. Автотрофная ориентации доводит эти процессы до логического конца, а идеологии, бессмертия человека выступает как апология его смерти. Смерти через бессмертие.

Допустим, однако, возможность существования некоего бестелесного сознания. Это не человек, да и вопреки традиционным религиозным представлениям, не душа ибо для души нужно тело. «За душой» научных сторонников бессмертия стоит бессмертная информация. Она, разумеется не простая, а осознавшая самое себя. Каков характер ее бессмертия? Может ли она быть «личной», индивидуальной? Нам кажется, что индивидуальное бессмертие невозможно не только из-за бренности природного субстрата, но «по определению». Его запрещает сама логика. Бессмертие – бесконечность во времени, а понятие индивидуальности предполагает единичное, то есть конечное. Индивидуальное, единичное потому и единичное, что выделено, о-граничено, о-конечено: а) в пространстве; б) во времени. Пространство и время, как известно, неразрывны, будучи разными параметрами мирового континуума. О бессмертии, следовательно, можно говорить лишь применительно к бытию в целом. Отдельное, индивидуальное не бессмертно, будь то тело, душа или конкретный информационный комплекс. Умирает даже информация, ибо при изменении общих условий она превращается в дезинформацию и должна обновляться.

У сциентистов, техницистов нет ясности в отношении личного бессмертия. В свое время академик В. Глушков предлагал людям вместо смерти «уйти в машину», что в принципиальном плане уже осуществляется. Наряду с; тем, что идеи, мысли большинства умерших остаются в памяти родственников или в книгах, они теперь кодируются, вводятся в компьютеры, циркулируют в единой системе информации. Образы умерших маячат на телеэкранах, говорят, поют и пляшут. Но мы почему-то не считаем их живыми. Впрочем не все. Современные последователи Н. Федорова твердо уверены «во всесилии знания, побеждающего смерть и могущего на базе информационных программ биополевых систем возвратить к жизни всех ушедших в небытие».[15] Мы таким образом встретимся со своими воскресшими отцами, которые, правда, в отличие от «отцов» Н. Федорова будут на «небелковой основе» (узнаем ли мы тогда их?), и предстанут «более совершенными» (а мы, увы, рождались от несовершенных). Весь этот идеологический вздор нужен для самообмана и отождествления небелковых, то есть автотрофных систем с людьми, в то время как на самом деле так называемые воскресшие отцы, – а вернее «большие братья» – это новые мощные и в целом действительно бессмертные носители информации, возникшие в ходе становления искусственной реальности.