Олег Старков - Криминотеология

• Название: Криминотеология
• Автор: Олег Старков
• Жанр: Религиоведение
• Год: 2004
• ISBN: 5-94201-338-1

Первое, после 1909 г., системное и открытое исследование криминальных проблем сферы религии, созданное на стыке криминологии и религиоведения, богословия и теологии, содержащее статистику, исторический и современный анализ уголовно-правовых норм о религиозных преступлениях и исследовательские данные о преступлениях, совершаемых сектантами-сатанистами и язычниками.

Рекомендуется в качестве учебно-практического пособия для адъюнктов, аспирантов, студентов, профессорско-преподавательского состава юридических, богословских и других гуманитарных учебных заведений, а также для практических работников органов уголовной юстиции, занимающихся дознанием, предварительным расследованием, оперативно-розыскной работой, прокурорским надзором и рассмотрением в суде дел о религиозных преступлениях.

---

1) право исповедовать индивидуально или совместно с другими любую религию;

2) право не исповедовать никакой религии;

3) право свободно выбирать, иметь и распространять религиозные и иные убеждения;

4) право действовать в соответствии с религиозными убеждениями;

5) право пропагандировать религиозные убеждения и распространять их любым, не запрещенным законом путем;

6) право осуществлять религиозное, атеистическое и тому подобное воспитание и образование;

7) право отправлять религиозные обряды и культы;

8) право менять религиозное вероисповедание;

9) право создавать новое религиозное вероисповедание;

10) право на благотворительную и любую, не запрещенную законом общественную деятельность;

11) право на равенство всех граждан перед законом и правосудием независимо от религиозного вероисповедания.

Анализ понятий «свобода совести», «религиозная свобода», «свобода вероисповедания», их естественных границ позволяет сделать некоторые выводы:

а) понятия свободы вероисповедания и религиозной свободы шире понятия свободы совести, которое, однако, являясь более узким, чем предшествующие, все же много глубже их;

б) «свобода вероисповедания» и «религиозная свобода» – понятия практически идентичные;

в) «нарушение охраняемой уголовным правом свободы совести» не идентично понятию «религиозное преступление»;

г) «нарушение охраняемой уголовным правом свободы вероисповедания и религиозной свободы» идентично понятию «религиозное преступление».

Кроме того, следует отличать понятие «религиозное преступление» от категории «церковное преступление».[62] В. Н. Ширяев трактует религиозные преступления как «деяния, состав которых обусловливается фактом существования религии»[63]. А правовая природа религиозного преступления, по мнению В. ф. Роланда, Каля[64], определяется отношением государства к церкви. Вне категории религиозного преступления, пишет В. Н. Ширяев, находятся «группы смешанных деяний, в которых религиозный элемент имеет значение лишь квалифицированного, осложняющего обстоятельства и которые независимо от этого элемента сохраняют свой преступный характер»[65]. Он также полагает, что основой возникновения религиозных преступлений служит Лишанский эдикт 313 г. Константина и Лициния и последовавшее за ним провозглашение христианской религии государственной. Только с этого времени в правовом обороте появляется особое благо (религия) и особый интерес (религиозный), которые берутся государством под специфическую охрану закона и за посягательство на которые государство подвергает виновного наказанию. Таких условий не было ни в языческих государствах древнего мира, ни в иудейской теократии.[66] Политеизм язычества был слишком терпим. В теократическом израильском государстве всякое правонарушение было вместе с тем нарушением Божьей заповеди, и только христианская эпоха римской империи создала те нормы, регулирующие религиозную жизнь, которые явились не только основой для законодательства в этой области всех последующих эпох, но и выступали в качестве действующего права.[67] Ученый считает также, что политеист может наряду с почитанием своих собственных богов почитать и других богов, так как служение большему числу божеств создает даже большую обеспеченность, ибо тем меньше опасности навлечь на себя гнев какого-либо оставленного без внимания бога. Государство оказывало национальной религии охрану лишь постольку, поскольку посягательство на нее сопряжено было с опасностью для целости государства, так что охранялась, собственно, не религия, как известное правовое благо, а охранялась целость и безопасность государства.[68]

Анализируя типы посягательств на религиозную свободу, С. В. Познышев выделяет несколько их признаков, которые можно сгруппировать следующим образом:

1. Только активное (не пассивное) проявление неуважения к религиозной свободе, иначе говоря, деяние, выраженное в форме действия, а не бездействия (эти виды преступного деяния в дореволюционной литературе не выделялись).

2. Деяние внешне должно быть выражено исключительно в грубой, оскорбительной форме, т. е. должно посягать на религиозные честь и достоинство человека.

3. Оно должно быть умышленным, при этом под умыслом понимается «прямо или с намерением выразить неуважение или с сознанием их оскорбительности».

4. Непременный признак деяния – публичность, что предполагает «поношение или поругание в распространенных или публично выставленных сочинениях или изображениях или в публичном собрании или в публичном месте, чтобы деяние было воспринято несколькими лицами».[69]

Таким образом, под религиозным преступлением С. В. Познышев понимает действия, умышленные, внешне оскорбительные, публичные.

С этой трактовкой происхождения религиозных преступлений и их правовой природы, принадлежащей известным специалистам в области религиозных преступлений, нельзя не согласиться. Вместе с тем мы полагаем, что в понятие религиозного преступления должны включаться не только «чисто» религиозные составы, но и квалифицированные, когда связь преступления с религиозной свободой признается обстоятельством, отягчающим или, наоборот, смягчающим ответственность. Кроме того, всякое религиозное преступление причиняет либо создает угрозу причинения вреда духовной жизни человека, группы людей или общества в целом, т. е. является духовно-вредоносным, и это деяние признается преступлением в уголовном праве, т. е. оно уголовно-противоправное. Далее, всякое деяние подобного типа не просто виновно, оно совершается только умышленно, причем с прямым умыслом и в половине случаев по мотиву религиозной ненависти и вражды или в связи с исполнением религиозного ритуала. Наконец, всякое религиозное преступление посягает на религиозную свободу граждан. Вместе с тем нельзя не отметить здесь, что понятие «религиозное преступление» более точное, нежели «нарушение охраняемой уголовным правом религиозной свободы или свободы совести», хотя бы потому, что в УК РФ во всех соответствующих случаях используется термин «религиозное»: «мотив религиозной ненависти или вражды» (п. «л» ч. 2 ст. 105, п. «е» ч. 2 ст. 111, п. «е» ч. 2 ст. 112, п. «з» ч. 2 ст. 117, п. «б» ч. 2 ст. 244 УК РФ); «нарушение равноправия граждан в зависимости от отношения к религии» (ст. 136); «незаконное воспрепятствование деятельности религиозных организаций или совершению религиозных обрядов» (ст. 148); «религиозное или иное объединение» (ст. 239); «возбуждение религиозной вражды» (ст. 282); «полное или частичное уничтожение религиозной группы» (ст. 357).

Поэтому под религиозным преступлением следует понимать любое духовно-вредоносное, уголовно-противоправное, умышленное деяние, посягающее на религиозную свободу граждан или по мотиву религиозной ненависти или вражды, или в связи с исполнением религиозного ритуала.

Церковные преступления отличаются от религиозных там, где церковь отделена от государства. Там же, где она является государственным институтом, церковное преступление в большинстве своем отождествляется с религиозным.

Признаками церковного преступления, по мнению ряда авторов, являются:

1) нарушение канонов той или иной церкви, их переступление;

2) эти преступления могут совершать только члены той или иной церкви – священнослужители и прихожане;

3) санкции церковные имеют особую специфику – это или ссылка на наказание после смерти, ад, или рай; и др.[70]

Приступая к анализу классификации религиозных преступлений, нельзя не остановиться на мнении С. В. Познышева по этому вопросу, тем более что в дореволюционной литературе оно практически единственное.

Все преступные посягательства на религиозную свободу он делит на:

1. Умышленное принуждение – посредством физического насилия или угрозы – к принятию, непринятию, отречению от религиозных верований. Сюда же он включает и принуждение к вступлению или выходу из религиозного союза.

2. Нарушение границ допустимой пропаганды религиозных верований – совращение в какое-либо религиозное учение лиц, не достигших возраста религиозного самоопределения и воспитываемых в иной вере (хотя пределы возраста религиозного самоопределения довольно относительны. – Авт.).

3. Нарушение свободы культа – намеренное воспрепятствование насилием, угрозой, бесчинством отправлению общественного богослужения.

4. Принуждение к участию или неучастию в религиозном культе (моление, обрезание и пр.).[71]

Таким образом, здесь автор развивает свои идеи относительно естественных границ свободы совести, пропаганды религиозных верований, культа, нарушаемых преимущественно какой-либо формой насилия – физического, психического, волевого, имущественного[72].