Зорий Файн - Кофе-брейк с Его Величеством

• Название: Кофе-брейк с Его Величеством
• Автор: Зорий Файн
• Жанр: Короткие истории

Эта книга – своего рода дневник автора, или «заметки на полях», зарисовки из реальной жизни, приправленные горчинкой тонкого еврейского юмора. Но есть еще и второй план – когда человек берет тайм-аут от постоянной беготни, заглядывает в себя любимого и пытается разобраться – в правильном ли направлении он вообще движется?!

---

Внутри домика – два белых надгробия, пустое кресло, скамейка и книжный шкаф. Больше ничего. Все книги на иврите, за исключением одной маленькой брошюрки – она называлась «Пустое кресло» и состояла из изречений и афоризмов ребе Нахмана.

«Странно!» – подумал я, бросив беглый взгляд на кресло и, усевшись поудобнее, начал читать… Почему «пустое»?

В книге я прочитал, что человек, пытающийся понять мироздание, осознает, что кресло, в котором он сидит изначально пустое, что он сам – малопривлекательное существо, и начинает просить мудрости у Создателя. И это – начало всего. В тайном учении иудаизма существует такое понятие как «кли» – «сосуд» (в отношении к человеку). Чтобы в сосуд что-либо положить (налить), сосуду необходимо быть, во-первых, пустым, во-вторых, чистым.

Сначала я подумал, что могила ребе Натана – самое высокое место в Брацлаве. Но я ошибся. Самая высокая точка городка – белая статуя Парижской Богоматери над входом в католический собор.

Брацлав. Вид на мельницу Солитермана

…Франция, холодный январь 1830-го. В монастыре женской монашеской конгрегации «Дочери милосердия» юной послушнице Катрин Лябуре является Пресвятая Дева и предсказывает революцию и многочисленные жертвы. Она просит отчеканить особый чудотворный медальон, который призван хранить от случайной смерти всех, кто будет с верой его носить.

На медальоне должна быть изображена Богоматерь со слегка разведенными в сторону руками – знак того, что через Нее будут изливаться особые милости.

Вначале послания Катрин воспринимаются в штыки духовенством. Но разворачивающиеся в стране события быстро отрезвляют, вскоре медальон отчеканен. После этого многие заговорили о чуде.

Однажды моя старенькая машина сломалась где-то под Торжком на трассе Москва—Санкт-Петербург. Автосервисом заправлял здоровенный детина с татуировками на мускулистом накаченном торсе. Под тройным подбородком, на шее – массивная золотая цепь. А на ней… (неужели?) – парижский медальон Пресвятой Девы.

– Ты в курсе, что это у тебя? – поинтересовался я.

– А как же! – Он подробно рассказал, что служил в Чечне, не раз бывал под обстрелом, медальон подарила сестра, провожая в армию. С тех пор он хранит его как зеницу ока.

Парень рассказал и историю самого медальона, да так живо, что я сразу вспомнил служителя из католического собора в Брацлаве, – тот и двух слов сказать по этому поводу не смог. И на мой вопрос, что это за статуя на крыше, только пожал плечами: Мадонна – и все тут!

В Париже меня ждало не меньшее разочарование. Часовня, где находятся мощи святой Катрин Лябуре, затеряна в глухом дворике со стороны улицы Бак в самом центре Парижа. В двух шагах от нее – магазин, торгующий католической литературой. Здесь продают и всякие погремушки, ангелочков и прочие украшения, красноречиво говорящие, что эпоха индульгенций еще не миновала, и всегда можно за соответствующее вознаграждение купить эксклюзивный билет в царство небесное.

Тыча пальцем в карту города, зная два-три слова по-французски, я просил показать место, которое искал. Увы, но никто не мог мне помочь.

Санктуариум я разыскал случайно, по наитию нырнув в нужную подворотню. Как раз началась служба. Священники с разных континентов служили мессу одновременно на нескольких языках, рядом молились люди разных национальностей и цвета кожи, и ничто им не мешало…

…Поэтому и приходится ребе Нахману из Брацлава, Леви Ицхаку из Бердичева и другим святым, независимо от вероисповедания, усиленно помогать нам из вечности. И тропа к их могилам не зарастет никогда, так как ищущих Бога, пылких и целеустремленных – много. Но все они остаются полусиротами, потому что живых светильников, способных по-настоящему возжечь в наших сердцах свечу веры, днем с огнем не сыщешь!

Путешествие по Святой Земле

Надо быть весьма самонадеянным, чтобы попытаться описать путешествие по библейским местам наравне с Генри Мортоном Стэнли или иными великими путешественниками и учеными, но личный опыт всегда неоценим.

Потому, чтобы не упустить ничего, все две недели путешествия по Израилю я не расставался, кроме своих фотоаппаратов, еще и с диктофоном.

Израиль оставил самое благоприятное, яркое впечатление. Подумать только – из упорствующей безводной пустыни, где кроме песка и камня изначально не было ничего, человек смог создать цветущую страну: разбить роскошные сады, проведя к каждому кустику и каждому деревцу воду, построить красивые города.

Это не эмираты бедуинов, где щедрые нефтедолларовые излишества также сотворили чудо покорения пустыни – здесь же сотни и тысячи энтузиастов «поднимали» ставшую им родной землю, не взирая ни на зной, ни на климат, резко отличающийся от привычных для них стран прежнего проживания.

Эта тенденция наметилась давно. Еще Ирод Великий строил свои неповторимые шедевры архитектурной и инженерной мысли в начале новой эры – высокогорная крепость Масада и город-порт Кесария, с акведуками, банями, бассейнами, театром и ипподромом свидетельствовали о высоком уровне правителя, любившего красоту и уединение. Правителя, который, несмотря на свои огромные достижения и верность поданных, в историю вошел как деспот и тиран, убивший новорожденных младенцев.

…Земля Обетованная – единственно описанный в священном писании земной плацдарм, где нужды живущих под солнцем обретали сакральный смысл (притчи), а воспетые места соприкосновения с Богом имеют вполне реальную географическую координату.

Окраина Иерусалима

Пожалуй, это самое сложное и трудноусвояемое из всего паломнического рациона, естественно, за исключением традиционно-культовых воздыханий широкой аудитории, для которой сама галочка с отметкой на святыне (или о святыне) и есть наивысшая цель посещения.

Так вот, попытаться пережить, например, на узкой улочке ВиаДолороза события двухтысячелетней истории становится практически невозможным в силу развитого праздного туризма, который повсеместно отвлекает и отнимает малейшую попытку сосредоточиться и проникнуть сквозь века, созерцая лишь камни – ровесников тех событий.

Мне пришлось буквально «за шиворот» согнать какого-то туриста, попытавшегося сесть на серебряную звезду в Вифлееме, чтобы сфотографироваться, вместо того, чтобы приложиться и поцеловать землю, ставшую святой. Многие, сойдя с самолета в аэропорту имени Бен-Гуриона, со слезами на глазах целуют землю Израиля, но где необходимо целовать землю, так это именно здесь, в Вифлееме, на нынешней территории Палестинской автономии.

Катастрофическая суматоха и перегруженность людьми. Представьте себе Москву, в которой не было бы метро, такое присутствие толпы не может не взвинчивать нервную систему. Причем толпы разношерстной, неугомонной. Здесь на вопрос: кто вы? вам не ответят «я еврей» или «я русский». Здесь все делятся по религиозным конфессиям: христиане, мусульмане и иудеи. Такое чувство, что в месте, где торчит «пуп земли» каждый мечтает «схватить Бога за бороду».

Я много путешествую, но нигде не встречал подобного места религиозной распри, где сочтут за честь размозжить тебе голову во имя чистоты своего фрагмента вечности. И даже не важно, что двое из трех великих пророков: Муса и Иса – те же Моисей и Иисус, неважно, что речь идет о едином Боге, вне противоречий чистота «блюдения» традиции превыше желания докопаться до эсхатологической истины.

Угораздило меня податься в Иерусалиме вглубь иудейского квартала, в маленьком магазинчике, единственном в Израиле, в самом конце улицы МеаШеарим, где я по интернету нашел нужную мне книжечку одного из мистиков хасидизма, земляка моего отца, ребе Нахмана из Брацлава.

Я с трудом втиснулся в автобус под номером один, который, проходя по нужной мне улице, идет прямо к Стене Плача.

– Я туда не поеду. Меня побьют камнями, – сказал водитель.

– Но ведь это же ваш маршрут?! – удивился я.

Пришлось идти пешком через весь довольно мирный внешне, но так напугавший еврейского водителя, еврейский квартал. Я шел и удивлялся. Это было в чистом виде настоящее гетто. То, что послужило началом Катастрофы XX века, сегодня, в современном мире вновь воссоздано с теми же заборами, с той же колючей проволокой, но с одной разницей— добровольно, сознательно отрезав себя от прочего социума. Ни о каком интегрировании и речи быть не может, хуже, чем на войне. Вот она настоящая Шоа, Катастрофа. Могли ли тысячи заточенных в Варшавском гетто, в лагерях – все те безвестные миллионы, так бережно собранные воспоминаниями в музее Яд ва-Шем, предположить, что спустя полвека, в свободном еврейском государстве евреи от евреев добровольно закроют заборами школы, заведения, религиозные институты, создадут свои «мирки», из которых и носа не пожелают высунуть?!