» » » » Яков Гилинский - Криминология. Теория, история, эмпирическая база, социальный контроль


Авторские права

Яков Гилинский - Криминология. Теория, история, эмпирическая база, социальный контроль

Здесь можно купить и скачать "Яков Гилинский - Криминология. Теория, история, эмпирическая база, социальный контроль" в формате fb2, epub, txt, doc, pdf. Жанр: Детская образовательная литература, издательство Литагент «Юридический центр»670c36f1-fd5f-11e4-a17c-0025905a0812, год 2009. Так же Вы можете читать ознакомительный отрывок из книги на сайте LibFox.Ru (ЛибФокс) или прочесть описание и ознакомиться с отзывами.
Яков Гилинский - Криминология. Теория, история, эмпирическая база, социальный контроль
Рейтинг:
Название:
Криминология. Теория, история, эмпирическая база, социальный контроль
Издательство:
неизвестно
Год:
2009
ISBN:
978-5-94201-574-2
Вы автор?
Книга распространяется на условиях партнёрской программы.
Все авторские права соблюдены. Напишите нам, если Вы не согласны.

Как получить книгу?
Оплатили, но не знаете что делать дальше? Инструкция.

Описание книги "Криминология. Теория, история, эмпирическая база, социальный контроль"

Описание и краткое содержание "Криминология. Теория, история, эмпирическая база, социальный контроль" читать бесплатно онлайн.



Предлагаемая вашему вниманию книга – второе, переработанное и дополненное издание монографии известного ученого-криминолога, которое может служить учебником криминологии для студентов и аспирантов. Первое издание вышло в 2002 г. и давно стало «библиографической редкостью». Автор излагает кроме общепринятых свои собственные представления о науке криминологии, преступности, ее видах, а также о реакции общества и государства на преступность.

Может быть рекомендована студентам, аспирантам, преподавателям криминологии, а также всем, кто интересуется проблемой «преступления и наказания».

2-е издание, переработанное и дополненное.






В-шестых, «криминализация и наказание причиняют боль» (с. 15). Это известное положение Нильса Кристи (мы еще не раз будем возвращаться к имени этого известного норвежского профессора-гуманиста) о том, что уголовное правосудие есть процесс причинения боли и пользоваться им необходимо лишь в крайних случаях.

В-седьмых, «"контроль над преступностью" неэффективен» (с. 16). Проблеме социального контроля над преступностью посвящена ч. IV нашей книги, и мы подробно будем рассматривать ее.

В-восьмых, «легитимизация «преступности» ведет к экспансии контроля над преступностью» (с. 17). Смысл этого тезиса состоит в том, что все большая криминализация различных деяний (признание их преступными) и нагнетаемый политиками-популистами и СМИ «страх перед преступностью» приводят ко все большей репрессивности полиции и уголовной юстиции, расширению их деятельности, нередко за счет ограничения прав человека, ко все большему вовлечению людей в жернова уголовной юстиции, к росту тюремного населения, к «призонизации» поведения и сознания масс населения. И об этом мы подробнее поговорим в ч. IV нашей книги.

Наконец, в-девятых, «"преступность" служит поддержанию (сохранению) властных отношений» (с. 17). Так, уголовное право ведет к сохранению коллективной безответственности в коридорах власти при пренебрежении к индивидуальным поступкам и поведению «улицы». Это увековечивает такие структурные детерминанты нежелательного поведения, как бедность, социальная депривация (неравенство доступа к социальным благам; психологический дискомфорт, вызванный пониманием этого), огромное неравенство между богатыми и бедными. При этом растет заинтересованность «индустрии контроля над преступностью» в криминализации деяний. Политики используют «преступность» в целях мобилизации электората для поддержки своих партий. В целом «преступность» способствует сохранению властных отношений.

Подробно обосновывается понимание преступности и преступления как социальных конструктов, а также рассматривается процесс такого конструирования в последнем издании Оксфордского справочника (руководства) по криминологии.[72]

Итак, «термин преступление есть ярлык (label), который мы применяем к поведению, нарушающему закон. Ключевой пункт – это порождение преступлений уголовным законом, который создан людьми. Преступление как таковое не существует в природе; это выдумка людей».[73]

Как происходит конструирование одной из современных (начиная с середины 80-х гг. XX в.) разновидностей преступности – «преступлений ненависти» («hate crimes»), т. е. преступных посягательств против «ненавистных» меньшинств (афро-, испано-, арабо- и азиато-американцев, евреев, геев и лесбиянок и т. п.), показано в книге американских криминологов.[74] В этом конструировании («"Hate crime" is a social construct») принимают участие СМИ и политики, ученые и ФБР. Роль политического режима в конструировании преступности и иных социальных девиаций показана мною в одной из работ.[75] А участие СМИ в конструировании преступности и иных девиантных проявлений рассмотрена в монографии И. Г. Ясавеева.[76]

С нашей точки зрения, вся жизнь человека есть не что иное, как онтологически не расчлененная деятельность по удовлетворению своих потребностей. Я устал и выпиваю бокал вина или рюмку коньяка, или выкуриваю «Marlboro», или выпиваю чашку кофе, или нюхаю кокаин, или выкуриваю сигарету с марихуаной… Для меня все это лишь средства снять усталость, взбодриться. И тот факт, что первые четыре способа социально допустимы, а два последних «девиантны», а то и преступны, наказуемы, – есть результат социальной конструкции, договоренности законодателей «здесь и сейчас» (ибо бокал вина запрещен в мусульманских странах, марихуана разрешена в Голландии, курение табака было под страхом смерти запрещено в Испании во времена Колумба и т. д.). Иначе говоря, жизнедеятельность человека – пламя, огонь, некоторые языки которого признаются – обоснованно или не очень – опасными для других, а потому «тушатся» обществом (в случае морального осуждения) или государством (если речь идет о правовых запретах).

Но тогда основными вопросами криминологии окажутся:

1. Какие потребности существуют у современных людей?

2. Какие легальные возможности удовлетворения потребностей предоставляет современное общество современным людям?

3. Какие средства и способы удовлетворения потребностей признаются современным государством недопустимыми, в том числе – преступными, и почему?

Как заметил в 1983 г. В. Коган, «преступление, независимо от его вида, образуется соединением побуждения, которое само по себе непреступно, с операцией, которая сама по себе непреступна, если такое соединение причиняет вред либо создает угрозу объектам, поставленным в связи с их социальной ценностью под уголовно-правовую охрану, и при этом запрещено уголовным правом».[77]

Сказанное не означает, что социальное конструирование вообще и конструирование преступности в частности совершенно произвольны.[78] Общество «конструирует» свои элементы на основе некоторых онтологических, бытийных реалий. Так, реальностью является то, что некоторые виды человеческой жизнедеятельности причиняют определенный вред, наносят ущерб, а потому негативно воспринимаются и оцениваются другими людьми, обществом. Но реально и другое: некоторые виды криминализированных (признаваемых преступными в силу уголовного закона) деяний не причиняют вреда другим, а значит, криминализированы без достаточных онтологических оснований. Это, в частности, так называемые «преступления без жертв», к числу которых автор этого термина Э. Шур относит потребление наркотиков, добровольный гомосексуализм, занятие проституцией, производство врачом аборта.[79]

Канадский криминолог Дж. Хаган рассматривает преступления и девиации как «континуум (протяженность) вариаций» («continuosis variable»). Он попытался на основании опроса проранжировать степень воспринимаемой населением опасности, тяжести различных видов «отклонений» и получил шкалу от прогулов 16-летних школьников (0,2 балла) и бродяжничества (0,3 балла) до изнасилования (52,8 балла) и закладывания бомбы в общественное здание, в результате взрыва которой погибло 20 человек (72,1 балла).[80] Сколько баллов «достаточно», чтобы признать отклонение преступлением?..

О том, что законодатель грешит расширительным толкованием вреда, заслуживающего криминализации, свидетельствует тот факт, что, согласно букве уголовного закона большинства современных государств, включая Россию, 100 % взрослого населения – уголовные преступники (кто, например, в России ни разу не оскорбил кого-либо – ст. 130 УК РФ, или не ударил кого-либо, причинив физическую боль – ст. 116 УК РФ, или не уклонился от уплаты налога – ст. 198 УК РФ и т. п.?). Но и в других странах ситуация не лучше. Так, по результатам нескольких опросов населения в США, от 91 до 100 % респондентов подтвердили, что им приходилось совершать то, что уголовный закон признает преступлением (данные Уоллерстайна и Уайля, Мартина и Фицпатрика, Портфельда и др.).

Постмодернизм в криминологии не без основания рассматривает преступность как порождение власти в целях ограничения иных, не принадлежащих власти, индивидов в их стремлении преодолеть социальное неравенство, вести себя иначе, чем предписывает власть.

Ясно, что правовые (в том числе – уголовно-правовые) нормы и их реализация (что не всегда одно и то же) непосредственно зависят от политического режима.[81] Рассмотрим это на примере трансформации политического режима в советском государстве. После октября 1917 г. новая российская власть, для утверждения которой немало сделали демократическая революционно настроенная студенческая молодежь и интеллигенция, пыталась какое-то время сохранить имидж прогрессивности, либерализма, демократичности. В Руководящих началах 1919 г. и в первом Уголовном кодексе 1922 г. наказание признавалось мерой «оборонительной», санкции были не очень строгие, в УК РСФСР 1926 г. термин «наказание» был заменен понятием «меры социальной защиты». Тюрьмы пытались заменить трудовыми лагерями (что творилось нередко на практике – другой вопрос). Руководство страны и его идеологическое обеспечение на первых порах отнеслись либерально-аболиционистски к тому, что позднее, при сталинском тоталитарном режиме, трактовалось как явления чуждые и враждебные советскому народу. Скажем, в 20-е годы вполне терпимо воспринимали проституцию. Меры социального контроля сводились в основном к попыткам реабилитации женщин, вовлекаемых в сексуальную коммерцию, путем привлечения их к труду и повышения образовательного и профессионального уровня. В декабре 1917 г. была отменена уголовная ответственность за гомосексуальную связь, не предусматривалась уголовная ответственность за гомосексуализм и в Уголовных кодексах 1922 и 1926 гг. В первом издании Большой Советской Энциклопедии 1930 г. говорилось: «Понимая неправильность развития гомосексуалиста, общество не возлагает и не может возлагать вину… на носителей этих особенностей… Наше общество… создает все необходимые условия к тому, чтобы жизненные столкновения гомосексуалистов были возможно безболезненнее».[82] До мая 1928 г. не было запрета на оборот наркотиков. Фактически существовало индифферентное отношение к наркопотреблению и наркотизму как социальному явлению.


На Facebook В Твиттере В Instagram В Одноклассниках Мы Вконтакте
Подписывайтесь на наши страницы в социальных сетях.
Будьте в курсе последних книжных новинок, комментируйте, обсуждайте. Мы ждём Вас!

Похожие книги на "Криминология. Теория, история, эмпирическая база, социальный контроль"

Книги похожие на "Криминология. Теория, история, эмпирическая база, социальный контроль" читать онлайн или скачать бесплатно полные версии.


Понравилась книга? Оставьте Ваш комментарий, поделитесь впечатлениями или расскажите друзьям

Все книги автора Яков Гилинский

Яков Гилинский - все книги автора в одном месте на сайте онлайн библиотеки LibFox.

Уважаемый посетитель, Вы зашли на сайт как незарегистрированный пользователь.
Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо войти на сайт под своим именем.

Отзывы о "Яков Гилинский - Криминология. Теория, история, эмпирическая база, социальный контроль"

Отзывы читателей о книге "Криминология. Теория, история, эмпирическая база, социальный контроль", комментарии и мнения людей о произведении.

А что Вы думаете о книге? Оставьте Ваш отзыв.