Коллектив авторов - Греки Балаклавы и Севастополя

• Название: Греки Балаклавы и Севастополя
• Автор: Коллектив авторов
• Жанр: История
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-91674-250-3

Сборник посвящен особой части греческой диаспоры, ведущей свое начало от жителей греческого Архипелага и Мореи, бежавших на русских кораблях от мести турок и оказавшихся в Крыму в конце XVIII в. Они были поселены в Балаклаве и близлежащих селах и составили основу Греческого пехотного батальона, особо отличившегося в Крымскую войну. Воины и рыбаки, виноградари и богомольцы, они создали в Балаклаве свой неповторимый жизненный уклад. Балаклавскими рыбаками был, в частности, пленен известный русский писатель Александр Куприн. История балаклавских греков фактически закончилась их депортацией после освобождения Крыма в 1944 г. Однако несмотря на это преступление советского режима, память о них жива в России, на Украине, в Греции, везде, где живут их потомки.

Сборник предназначен как для специалистов-историков, так и для всех, интересующихся историей Крыма и российско-греческих отношений.

---

Представляет несомненный интерес условия, на которых греки решились покинуть Родину, переписка, связанная с подготовкой и вывозом в Крым греков на кораблях российского флота.

26 декабря 1774 г. граф А. Г. Орлов-Чесменский информирует императрицу из Пизы о начале переговоров с турецкими властями «о скорейшем пропуске наших судов» в Черное море, о своих действиях по переселению архипелагских греков и их семей в Крым. В своем письме А. Орлов сообщает Екатерине II «приказано от меня вице-адмиралу Елманову всех желающих переселиться под покровительство Вашего Императорского Высочества сажать на суда, сколько поместиться может, и отсылать их в завоеванные места, принадлежащие Вашему Императорскому Величеству, снабдя при этом довольным числом провианта и письмами к начальникам тех мест, чтобы оные приняты были как подданные российские, и я надеюсь, Всемилостивейшая Государыня, что со временем многие переселятся во оную страну, а более всего будет зависеть от начала, когда первым удастся»[120].

Весной 1775 г. Екатерина II подчеркнуто благосклонно и с «особым вниманием» принимает депутацию греков во главе с майором Константином Георгия и капитаном Стефаном Мавромихали. На имя графа А. Г. Орлова-Чесменского следует Высочайший рескрипт от 28 марта 1775 г., дававший переселенцам значительные льготы и преимущества. Так, грекам-переселенцам было обещано: обеспечить «в Отечестве нашем прочное и полезнейшее со всем семейством их пристанище»; учредить в Керчь-Еникале «свободный и вольный в тех местах порт»; строительство за счет казны домов и храмов. А также освобождение от уплаты налогов на 30 лет, от постоев и содержания почты в мирное время. Обещано также создание казенного госпиталя и аптеки «для сохранения здоровья», с «потребным числом медицинских служителей» и многое другое[121].

Вскоре грекам-воинам были официально доведены и разъяснены установленные переселенцам льготы, «сделано объявление, ежели хотят ехать в Крым с женами и их родом, то для отвозу их суда с провиантом готовы»[122].

Раскрывает, уточняет детали подготовки и осуществления этой необычной морской операции переписка и действия флотского командования, отраженные в архивных документах. Так, в своем письме от 23 марта 1775 г. вице-адмирал А. В. Елманов, сменивший адмирала Г. А. Спиридова на посту командующего Архипелагской экспедицией, информирует вице-адмирала А. Н. Сенявина, находившегося в Керчи, что «граф Алексей Григорьевич Орлов препоруча мне управление в Архипелаге флота и распоряжение дел, прошлаго 1774 года, августа от 9, повелеть соизволил, чтоб из греков и албанцев, которые пожелают в Россию, забирать на корабли больше молодых и прочных к службе или поселению, а обнадеживаниев им более никаких не давать, как только следующие:

1. Что они все, как единоверные с нами не будут оставлены, и никогда не укреплены навсегда, имея свою вольность;

2. Желающие поселиться, будут все выгоды иметь равно с российскими;

3. Буде пожелают в службу, тогда будут приниманы;

4. Ежели кому, как в службе, так и в России не захочется остаться, таковые будут отпускаемы по их желаниям»[123].

Даже ознакомившись позднее с содержанием рескрипта Екатерины II от 28 марта 1775 г., предоставившим в 21-ом пункте более значительные льготы и привилегии переселенцам-воинам, чем это объявлялось прежде флотским командованием, многие греки все же сомневались, мучительно колебались. Весьма болезненным и трудным было расставание с Родиной, с родными и близкими, с привычным укладом и образом жизни. Все это задерживало уход боевых кораблей Архипелагской экспедиции на Балтику, в Россию в соответствии с условиями мирного договора, с определенными им сроками.

В накалившейся до придела обстановке, весьма твердо и категорично звучал приказ главнокомандующего графа А. Орлова вице-адмиралу А. В. Елманову передать грекам: «буде ехать хотят, так ехали б, а из того буде поупрямятся, оставить им на волю и распустить всех несмотря уж ни на что», а самому с эскадрой «нимало не мешкая выходить из Архипелага»[124]. Только тогда, отбросив последние колебания, многие греки поспешили на давно готовые к выходу корабли, получив установленное им довольствие, денежное жалованье, а «сверх того и впредь на два месяца».

Весьма сложным для флотского командования, направившего для этих целей в Константинополь «бригадира-флота капитана Борисова», оказалось получение согласия Оттоманской Порты на проход через проливы российских военных кораблей с греческими переселенцами на борту, ибо это расценивалось Портою как серьезное государственное унижение, как одностороннее действие, не оговоренное условиями мирного договора[125].

Об этом можно судить в частности из письма российского поверенного в делах в Константинополе полковника Петерсона, направленного в Архипелаг на имя вице-адмирала А. Елманова, а также из реляции генерал-фельдмаршала графа А. А. Румянцева Екатерине II.

В письме к адмиралу Елманову, полковник Петерсон просил неукоснительно исполнять оговоренные и согласованные дипломатами просьбы турецких властей и тем избавить их «от поношения и стыда видеть подданных своих во время, как еще ненависть от войны не простыла, пред глазами Государя и в виду всей нации проезжающих чрез самую столицу, для поселения в чужой земле, а как сего в Трактате нет, то Порта, хотя и не согласна о таковом пропуске подданных ея, но не будет же со сторону ея и воспрещения, токмо бы то было не поносительным для нея образом исполнено»[126].

Таким образом, турецкие власти прямо ставили вопрос о маскировке прохода русских военных кораблей и провоза на них своих подданных в Черное море, для поселения их в Крыму. Указанные и другие просьбы Оттоманской Порты в целом были удовлетворены.

В результате активных переговоров, все детали прохода российских кораблей через проливы были согласованы. Это позволило российскому командованию, уже в марте 1775 г., отправить в Керчь два первых боевых корабля с 270-ю переселенцами: фрегаты «Почтальон» и «Архипелаг», замаскированных под купеческие суда. А в мае, значительно задержав выход всего флота на Балтику, ушли еще одиннадцать кораблей с беженцами, также замаскированные под купеческие суда под конвоем фрегата «Африка». Охранял суда в Эгейском море и обеспечивал проход проливов еще один корабль, фрегат «Наталия»[127]. Выполнив поставленную им задачу, фрегаты возвратились к эскадре, убывавшей на Балтику, к российским берегам.

Среди командиров замаскированных боевых кораблей, осуществлявших переход в Керчь с беженцами на борту, были и греки. Так, например, фрегатом «Святой Николай» командовал Георгий Карандино, а фрегатом «Победа» Николай Кумани, впоследствии отважный командир линейного корабля во флоте адмирала Ф. Ф. Ушакова, участник многих победных морских сражений, контр-адмирал российского флота[128].

По архивным данным в Керчь в целом благополучно, хотя и не без происшествий, прибыло свыше двух тысяч человек.

В то время плавание на парусных кораблях из Эгейского в Черное море, особенно в район Керченского пролива, считалось достаточно продолжительным, трудным и опасным, что и подтвердилось в ходе перехода судов с переселенцами в порт назначения – Керчь.

Так, например, одиннадцать судов с беженцами были вынуждены сделать незапланированную остановку у острова Тенедос из-за обнаружения сильной течи у некоторых транспортов, «оказались оные суда гнилыми». Казалось бы безвыходную обстановку сумел разрядить греческий судовладелец и капитан Иероним Витали, волонтер на русской военно-морской службе, лейтенант флота, возвращавшийся после выполнения заданий командования из Константинополя и нашедший стоянку российских кораблей. С целью спасения соотечественников Иероним Витали совершает благороднейший поступок. Он безвозмездно передает свое судно в распоряжение россиян, «…принужден я, – пишет он об этом Екатерине II в своем прошении в 1776 г., – с тех судов людей и екипаж перегрузить на свое судно, дабы оная эскадра не могла потерять своего времени, отправил в Черное море»[129]. Сам же лейтенант И. Витали перешел на фрегат «Африка» и на нем прибыл на Балтику, в российские порты.

Черное море встретило суда с переселенцами сурово. Пришлось им испытать и штормовой ветер, и огромные волны, и изнурительную качку, а некоторым и кораблекрушение. Так, фрегат «Победа» под командованием Николая Кумани, опытнейшего моряка, проверенного в морских походах и сражениях капитана, в Черном море на переходе Константинополь-Керчь был застигнут сильным штормом, долго боролся со стихией, потерял такелаж и 6 сентября 1775 г. сел на мель и был сильно разбит волнами у Балаклавы. Благодаря умелым и отважным действиям капитана фрегата Н. Кумани и его экипажа удалось спасти всех пассажиров, «которых и привез в Ениколь благополучно» опытный флотский командир-грек[130].