Николай Кадмин - Философия убийства

• Название: Философия убийства
• Автор: Николай Кадмин
• Жанр: Философия
• Год: 2005
• ISBN: 5-98862-017-5

Блистательная и страшная анатомия отношения человечества к убийству себе подобных представлена в раритетной книге, впервые изданной в начале XX века. Современный читатель в этом точном переиздании найдет много аналогий с реалиями безумно жестокого мира начала третьего тысячелетия от Рождества Христова.

---

Она, эта религия, несла с собой успокоение и примирение с миром, смысл страданий и их искупительную силу. И если в первоначальном Евангельском учении было опасное зерно религиозного анархизма, презрения к земному строительству и упования исключительно на небесное, то в этом отношении римско-католическая церковь сделала все возможное для того, чтобы именно идеей религиозной внести в мир начало созидательное, централизующее, ставящее центр усилий здесь, на Земле, и все подчиняющее благой воле Западной церкви и главе ее – Папе.

События, как мы сказали, шли навстречу этому. Когда майордом галльского короля Пипина Короткого[6] в 754 году свергнул короля Галлии и пожелал короноваться, он решил утвердить свое новое королевское достоинство благословением Папы. Папа Стефан II его короновал, и из рук его Пипин принял корону. Это событие было многозначительным. Оно было принято не как отдельный факт, а как начало нового порядка вещей, по которому коронование государя утверждается папским благословением. Таким образом, возникла своеобразная власть Папы над главой светской власти. Естественно, что все свои могущественные средства влияния на народ, на королей и сановников папство в широкой мере использовало, дабы добиться неограниченного владычества над всем христианским миром.

Одним из могучих средств для приведения к повиновению народа и властей было отлучение от церкви паствы и разрешение от присяги государю. Папство умело пользовалось порабощением верующих, подвергая мистически настроенные массы религиозному страху идеей небесного возмездия за грехи против святой церкви. Быть отлученным от церкви значило подвергнуться всеобщему проклятию и быть выброшенным из человеческого общества. Отлученного все чуждались, все избегали, как зачумленного. Его могли убить или ограбить, не неся за это никакой ответственности. Он лишался крова и всех привязанностей. Осужденный церковью еще при жизни на вечное отторжение от христианского мира, преданный в руки дьявола, он вызывал ужас в окружающих и стремление избегать его и не входить с ним в соприкосновение. Свободы от этого осуждения не в чем было искать, ибо свет свободной мысли и знания лишь чуть брезжил над человечеством, и пути к нему вели через извилины заблуждений астрологических, алхимических и так называемых чернокнижных знаний, которые всем верующим казались ясным показателем власти и искушений сатаны. Таким образом, сам осужденный должен был смотреть на себя как на лишенного всего в земной и вечной жизни и преданного проклятию и ужасу.

Та же мера действительна и по отношению к главе государства. Непокорный папской воле король приводился к повиновению страхом отлучения от церкви и разрешения его подданных от присяги. Подданным короля отлученного запрещалось повиноваться ему под страхом того же отлучения. И случалось, что всю страну постигала папская опала, и тогда народная жизнь представляла собою сплошное запустение и позорище. Не хоронили мертвецов, не крестили младенцев, под влиянием отчаяния и ужаса предавались порокам и преступлениям, не открывали дверей храмов. И народ, для которого единой сдерживающей, централизующей идеей была религия, лишался как бы точки опоры и предавался власти разрушительных стихий убийства, крови и всяческой разнузданности.

Все это, естественно, вело к вящему усилению папского могущества и к порабощению ими народов. В конце IX века Папа Николай I пускает в ход декреталии, где высказывает, что Папа – единственный наместник Христа на земле, облеченный от Него высшими и окончательными полномочиями. Папа является последней инстанцией власти на земле, и если король – глава над народом, то Папа – глава над королями. «Две власти управляют миром, – сказал впоследствии Папа Геласий[7] константинопольскому императору, – императорская и папская. Вы – государь человеческого рода, но вспомните, что и вы преклоняете голову перед теми, которые должны в день Страшного Суда отдать отчет за действиями королей».

Таким образом окончательно формируется представление о власти и могуществе Папы, о его правах и отношениях к внешней власти. Создается так называемое каноническое право Римской церкви, по которому духовные мирянам абсолютно неподсудны, подлежат своему собственному суду и обладают правом воздействия на народ и светскую власть. В этой борьбе и в этих притязаниях папство добилось того, что императорская корона стала переходить не по праву наследования, а по воле святейшего отца – Папы. Грамота об этом была подписана в 875 году.

В то же время незыблемо завершаются догмы римско-католической церкви, исключающие какие-либо иные толкования, кроме тех, какие признаны окончательными святыми отцами церкви – Блаженным Августином и другими. Всякие толкования отныне признаются как ересь и богохульство, наказуемые огнем и пыткой. Здание теоретического и практического католицизма, над которым возвышается глава его – Папа, было уже почти завершено. Ничего нельзя было тронуть в этом здании, дабы оно сохранялось прочно веками. В конце IX века за Папой признан титул «Рара universalis»[8]. Когда священник Готшальк[9], бенедиктинец, высказал своеобразное воззрение на предопределение, его судили Реймским собором, признали еретиком и присудили к плетям и заключению в темнице аббатства Отвилльер. Последнего завершения своего суда папство ждет в деятельности одаренного железной волей и гибким умом Папы Григория VII Гильдебрандта, сломившего светскую власть.

Глава II. Разлагающаяся официальная церковность. Альбигойцы. Кровавая распря. Святой Доминик и святой Франциск

1.

Достигнув в X столетии венца могущества, силы, безответственности и всевластия, папство и папская курия разрушаются от собственного благополучия, могущества и богатства. «Целый ряд нравственно развращенных личностей, – говорит историк, – сидит на папском престоле. Мрачные картины азиатских деспотий развертываются в христианском Риме. Редкий Папа не погибает от интриг, над редким политические враги не совершали самых диких насилий, даже трупы не избегали посрамления. Владычество наглых женщин, коварство, оргии мести, убийство, яд, святотатство, кощунство были обыкновенными явлениями в ту эпоху. Латеранский дворец был местом публичного разврата и вместилищем порока. Распущенность нравов и чувств всего латинского духовенства была чудовищна. «Это не епископы, – говорили о них современники, – а тираны, окруженные войском; с руками, запятнанными неприятельской кровью, они приступают к совершению таинств». Епископские должности на всем Западе продавались с публичного торга. Безграмотность и невежество даже высшего духовенства были поэтому чудовищны. Не все знали даже «Верую», не все умели читать.

Жизнь представителей высшего духовенства, обладавших громадными доходами, протекала в разнузданной чувственности, в грубейших удовольствиях. Дома их, по свидетельству современников, были притонами разврата. Не было ни одного из семи смертных грехов, которому с избытком страсти не предавались бы тучные каноники, ожиревшие епископы. Их столы ломились от яств, погреба от вин, их пиры блистали обнаженной красотой развратных женщин, причем чувственная фантазия итальянских епископов и их придворных была безгранична в своей дерзости и в своем кощунстве.

Но развращенная жизнь папского двора и римского духовенства не могла развратить и потушить жизнь религиозного сознания всего народа. Как бы в противовес этой развращенности, этому безбожью и кощунству, напрягалась религиозная воля, и мысль народа искала иных путей для проведения в жизнь заветов истинной религиозности. Освобождались от слепого и мертвого подчинения догме и сами искали не мертвых формул, а живой, утоляющей душу воды божественного смысла в Евангельском учении. Появляются многочисленные сектанты, раскольники, еретики, утверждающие новый строй религиозного ученья, подчиняющего себе жизнь людей, отдающихся суровому и восторженному служению истине.

Именно тогда, когда папство создало железный кодекс, сковавший кольцом повиновения всю христианскую паству, когда «всемирный Отец» воздвигся как наместник Христа, не отвечающий ни перед кем за свои деяния, но сам дающий ответ за всех на Страшном Суде, – именно тогда восстал дух высшего бунтарства в народе, и он ломал все цепи влияния католического духовенства и искал собственных путей религиозной жизни. Приблизительное представление о папском железном кольце дают постановления, выработанные собором при Гильдебрандте[10], относительно роли Папы в мире. «Один только римский первосвященник может быть назван вселенским; он один имеет право низлагать епископов; его легаты имеют право председательствовать над всеми епископами в соборе; он может низлагать отсутствующих прелатов; он один имеет право носить императорские регалии; государи обязаны целовать его ногу; он имеет право низлагать с престола императоров, и подданные могут быть освобождены от присяги в верности дурным государям; ни один синод и ни один собор, созванный без его полномочия, не может быть назван вселенским; ни одна книга не может быть названа канонической без его разрешения; его приговоры не могут быть никем отменены, он же может отменять постановления всех; римская церковь всегда была и будет непогрешимой; тот, кто не согласен с этим, перестает быть католическим христианином».