Николай Кадмин - Философия убийства

• Название: Философия убийства
• Автор: Николай Кадмин
• Жанр: Философия
• Год: 2005
• ISBN: 5-98862-017-5

Блистательная и страшная анатомия отношения человечества к убийству себе подобных представлена в раритетной книге, впервые изданной в начале XX века. Современный читатель в этом точном переиздании найдет много аналогий с реалиями безумно жестокого мира начала третьего тысячелетия от Рождества Христова.

---

Лангедок обладал сравнительно высокой культурой, – в Монпелье находилась высшая медицинская школа, в которой профессорами были евреи и арабы; значительно было культурное влияние последних. Крупным центром был город Тулуза.

Поняв опасность распространения ересей на юге Галлии, в Лангедоке (нынешнем Провансе), чувствуя, что эта богатая и цветущая страна уходит со своими богатствами от протектората папства, Иннокентий III воззвал к крестовому походу против еретиков. Злая и дальновидная политика Папы увенчалась успехом. Зная, что северная Галлия ищет случая присоединить к себе цветущий Прованс, Папа двинул на Лангедок войска французского рыцарства, а в резерве имел войска галльского короля, обещая победителю престол Лангедока. Под предводительством Симона Монфора двинулись и осадили Тулузу войска французского рыцарства. Началась длительная и кровопролитная борьба католиков и еретиков. Тулузский граф Раймонд VI пережил все перипетии этой борьбы и, в конце концов, был лишен своего наследственного графства. Лангедокцы, мирно жившие под управлением Раймонда, преуспевавшие в культуре и торговле, не могли примириться с новым завоевателем и с тиранией папства. Подымались не раз восстания. Страна была предана папскому проклятию и отлучению. Во времена владычества Монфора сектанты скрывали свои убеждения под масками правоверного католичества или толпами разбегались. Но в сердцах всех жила надежда восстания и свободы. В одной из битв Симон Монфор был убит; сын Раймонда – Раймонд VII одержал победу над французским рыцарством и недолгое время свободно правил своей страной. По зову Папы снова хлынули северо-галльские полчища, и юный граф стал терпеть поражения. В конце концов он должен был подписать договорные условия мира и принять свое графство на условиях полного подчинения Риму.

Торжественный церемониал отречения бунтовщиков папство обставляло всевозможными унизительными приемами, дабы наглядно показать полную подчиненность светской власти перед лицом власти духовной.

С победой и завоеваниями Лангедока начались там суды над еретиками и казни их. Из Рима присланы были Папой несколько духовных чиновников и каноников, которые стали как бы первоначальным ядром инквизиционного трибунала. То были два легата и 12 проповедников. Начались решительные меры против еретиков. В 1229 году в Тулузе созван был собор для выработки мер против распространения ересей. Собор постановил: обязать каждого мальчика 14-летнего возраста и каждую девочку 12-летнего дать клятву исповедовать католическую веру, ненавидеть и преследовать еретиков. Мирянам запрещалось читать Библию.

Собор под страхом наказания обязал каждого обывателя разыскивать еретиков и доносить о них. Раскаявшиеся еретики носили особую пометку на одежде: два желтых креста. Нераскаявшиеся – заключались в тюрьму или сжигались, а имения их конфисковывались в пользу церкви. Епископы назначали «инквизиторов веры». Созванный ранее Турский собор опубликовал следующее свое постановление относительно еретиков: «Мы повелеваем епископам быть бдительными и по произнесении церковного отлучения над еретиками следить за тем, чтобы последователи этой ереси были лишены крова и какой бы то ни было помощи, сколько бы их ни было. Никто не смеет сообщаться с такими людьми, ни покупать у них ничего, ни продавать им. Во всяком человеческом утешении им должно быть отказано, чтобы они были вынуждены отказаться от своего заблуждения. И если кто осмелится не повиноваться этому повелению, тот тоже подвергается проклятию, как соучастник ереси. Те же еретики, которые попадут в руки властей, должны быть заключены в тюрьму во владении какого-нибудь католического государя и лишены всего имущества. В тех местах, где втайне сосредоточено большое количество еретиков, должны быть произведены строгие расследования; ничто другое не соединяет их, как их ересь. Поэтому если будет открыто какое-нибудь тайное собрание где-либо в доме, то виновные должны быть наказаны со всей строгостью церковного закона». Еретиков действительно преследовали со страстью, как охотники дичь; монахи-доминиканцы, занятые делом преследования еретиков, так и называли себя «охотничьими собаками Папы». Папа Григорий IX пишет одному инквизитору: «…Возлагаем в твои руки меч слова Божия. Поэтому следуй слову пророка, и пусть меч в твоих руках не будет высыхать от крови».

Психологию предательства и того, что принято называть иезуитизмом, хорошо вскрывает следующий обвинительный акт нераскаявшимся еретикам: «Мы прочли вам, как тяжело прегрешили вы в проклятом преступлении ереси. Сегодня приведены вы сюда перед лицо наше, чтобы принести покаяние и выслушать из наших уст окончательный приговор себе. Вы говорите, что одушевлены желанием искренне и непритворно вернуться в лоно истинной церкви и публично отречься здесь от всякой ереси, от всякого общения с еретиками, какие бы они ни были, от их веры, от их богослужения, от всех их обещаний, от их упорства и злобы. Вы говорите также, что хотите принести клятву в том, что будете держаться только истинной веры, защищать ее, разыскивать еретиков и указывать те их притоны, которые вы только знаете. Вы говорите также, что готовы принести клятву в том, что вперед будете оказывать беспрекословное повиновение велениям церкви и нашим. Под этими условиями вы с надлежащим смирением молите о снятии с вас церковного отлучения, которое тяготело над вами вследствие упомянутого вашего преступления. Если вы действительно искренно желаете возвратиться в лоно церкви и соблюдать то, что мы сочтем за благо наложить на вас, то, положив перед нами святое Евангелие, чтобы, как перед лицом Бога, быть справедливым в нашем приговоре, мы, как судьи этого трибунала, посоветовавшись с благочестивыми и хорошо осведомленными в церковном и гражданском праве мужами, приговариваем вас к пожизненному заключению в каменном мешке, чтобы вы могли принести полезное для ваших душ покаяние, съедая хлеб ваш в печали и смешивая ваше питье со многими слезами раскаяния».

Фридрих Гогенштауфен высказывает убеждение, что еретиков, как змеиных сынов вероломства, дерзающих оскорблять Бога и церковь, не должно оставлять в живых. Он же считал полезным «сжигать еретиков живыми в присутствии зрителей». Судили не только живых, но и мертвых. Трупы людей, признанных еретиками, выкапывали из могил, оскверняли и оставляли без погребения. В 1020 году запылал первый костер на городской площади в Тулузе. Через два года запылал он в Орлеане. Еретиков живьем сжигали на кострах для поучения жителей.

Но по мере усиления ярости преследователей, как огонь под ветром, разгорались сектантские вероучения и ревность их о вере, преданность своим учителям и мученический героизм. Ереси одновременно вспыхивают в Орвието, в Милане, в Альби, в Вигербо, в Сполетто. Доминиканский орден шлет целыми тучами добровольных инквизиторов, палачей и сыщиков, шныряюших по стране, наводящих ужас своим прибытием, приносящих доносы, кровь, пытки и мученические костры. Каким образом доминиканский орден сыграл столь деятельную роль в истории инквизиции, повествует история.

2.

При Папе Иннокентии III, который снарядил крестовый поход на еретиков в Лангедок, прославился своей святой, ревностной жизнью монах Доминик д’Аза[13]. Этот Доминик, впоследствии «Сан-Доминго», был основателем ордена, которому суждено было сыграть крупную роль в деятельности инквизиции Сам же святой Доминик был лишь ревностным проповедником христианских добродетелей, и делать его ответственным за казни инквизиции никак нельзя. Правда, по нравам того времени Доминику не раз приходилось иметь дело с новообращенными еретиками или заблуждавшимися и не только следить, но и принимать личное участие в их воскресной экзекуции. Но это считалось важным и богоугодным делом, и святой Доминик, следуя за заблуждавшимися подле церкви с прутьями в руке, исполнен был святого рвения послужить делу спасения душ человеческих.

Родом Доминик был из фанатической Кастилии, где столько лилось крови в борьбе христианских рыцарей с маврами и сарацинами. Родился он в местечке Каларнога. Вся семья их была благочестивая и известная делами благочестия. Еще до рождения Доминика матери его то казалось, что она носит в утробе щенка, который лаем постоянно напоминает о себе, то виделось ей, что рожденный ею младенец озаряет весь мир своим светильником. Дядя-епископ руководил воспитанием ребенка. Когда мальчик подрос, его отправили учиться в Паленсию в «Музеум», из которого после возник знаменитый Саламанкский университет. В первый же день Доминик распродал все свои учебные книги и вырученные деньги отдал нищим. Образ жизни он вел суровый. Совершенно очевидно, что у юного бакалавра уже был вполне определенный идеал жизни: он жаждал подвига, рвался в духовный бой, хотел отдать все свои силы Богу и добродетели.