Борис Пьянков - Индок охотится за пауками

• Название: Индок охотится за пауками
• Автор: Борис Пьянков
• Жанр: Детектив

Главный герой расследует пропажу юной школьницы и загадочную смерть своего приятеля-поэта. Как связаны эти события с недавно уволенным из школы маньяком?

---

Хотелось пить. Он вспомнил, что в школе должна быть столовая. Может купить чего-нибудь? В детстве Иван Иванович часто покупал в буфете булки с маком или крошечные треугольные пакеты с молоком по восемь копеек.

Двери обеденного зала были открыты. За стойкой для раздачи еды, не спеша, двигались фигуры в халатах, бывших когда-то белыми. Иван Иванович поздоровался. Одна из тёток буркнула в ответ что-то не слишком любезное, вторая одарила нового заместителя директора оценивающим взглядом.

– Простите, пожалуйста, – сказал Иван Иванович, – нет ли у вас чего-нибудь, попить?

– Да ну? – насмешливо протянула тётка, которая была ближе. – И чего бы ты хотел выпить, родной?

– Кефира или может быть молока, – растерялся Иван Иванович, – в смысле я хотел купить…

– Ишь, чего захотел! – с непонятной яростью прошипела тётка – молока ему подавай!

Вторая тетка проявила солидарность по отношению к первой, возмущённо взмахнув мокрой тряпкой, – Совсем обнаглели! Ходят, клянчат тут! Попрошаек развелось! Молока ему захотелось!

Иван Иванович не знал, что современные школьные столовые еду не готовят и не продают, а лишь выдают стандартные ученические завтраки и обеды. Бесплатно едят социально незащищенные дети, остальные обязаны сдавать деньги заранее. При этом приготовленную на комбинате питания еду, обычно невкусную, надлежит должным образом документировать.

В конце каждого месяца большинству учителей приходится испытывать головную боль, составляя списки пообедавших. Иногда они даже не ставят в журналах прогулы, – а вдруг будет проверка, и обнаружится пропажа тарелки каши или булочки, которые не были съедены школьником! Тогда всё, до копеечки, вычтут из зарплаты проверяющие чиновники.

Учителям еды не полагается, и лишь некоторые храбрые классные руководители обедают вместо детей, да и то, если сумеют договориться со столовой. Ко всем желающим получить даровую пищу, работники столовой относятся весьма ревниво, ведь им тоже должно что-то оставаться.

А буфетам нужна выручка. Вот они и торгуют вместо еды шоколадками, жвачкой, вонючей пиццей, и кока-колой. Какой современный ребёнок захочет потратить карманные деньги на кефир и чёрствый пирожок? Словом, захотите нормально пообедать в школе, – приносите обед с собой!

Ошеломлённый Иван Иванович причину агрессивности работников столовой так и не понял. Перемена закончилась. Он выпил воды из-под крана в прокуренном туалете. Пора было отправляться в кабинет географии.

– Сегодня, вместо Владимира Яковлевича, урок проведу я. Меня зовут Иван Иванович. Я работаю заместителем директора, – объявил он детям уже привычно, – садитесь, пожалуйста!

Школьники ждали, сложив руки. Мальчик, который в прошлый раз поправлял географа, сидел за первой партой. Он смотрел серьёзно и выжидательно.

Заместитель директора почувствовал, что должен что-то сделать, ну хотя бы для этого мальчугана. Ведь мальчишка тогда был прав!

Семь бед, – один ответ, – подумал Иван Иванович и объявил тему урока, – Великие географические открытия. Путешествия Колумба и Магеллана!

Он хорошо помнил материал и подробно рассказал детям об открытиях и трагедии Колумба. А история о том, как Магеллан подавил бунт у берегов Южной Америки, превратилась в настоящий триллер. На дом Иван Иванович задал написать короткое изложение о прослушанных путешествиях и пообещал поставить оценки.

Это было некорректно, но разве он не заместитель директора?

Возьмет, да и поставит! В конце концов, ему наплевать на Лампасова! – время тянулось в этот день для Ивана Ивановича бесконечно долго. Одиннадцать уроков – тяжёлый труд даже для опытного учителя.

Во вторую смену учились только шестые классы. Мальчиков забрали на уборку опавших листьев во дворе, и в кабинете географии остались только девочки. Иван Иванович устал и ничего уже не рассказывал, поэтому школьницы были предоставлены сами себе. Они тихонько разговаривали о чём-то важном для них одних, и похмельному Ивану Ивановичу чудилось, что в кабинет залетела стайка щёбечущих птиц.

День закончился. Лампасов так и не пришёл.

– Школа – это «дом радости», – заявила на очередной «летучке» директриса, – и я сделаю всё, чтобы она соответствовала своему высокому назначению. Отныне наша школа начинает новую жизнь! Классные руководители должны провести собрания и срочно представить списки членов родительского комитета для выборов в попечительский совет. Совет будет заниматься вопросами нашего финансирования. Мы остро нуждаемся в деньгах. Кроме того, должен быть выбран совет старшеклассников для участия школьников в жизни школы. За работу с советом старшеклассников будет отвечать заместитель по воспитательной работе!

Иван Иванович записал это в блокнот, уже раздувшийся от обязанностей, запланированных для него директором.

– Повышается оплата за охрану, к ней должны быть прибавлены сборы денег на ремонт и оборудование кабинетов. Пусть все проследят, чтобы деньги были внесены за полгода, а лучше за год вперёд, – продолжила директриса.

– У многих родителей не хватит денег для этого – возразила невысокая крепенькая математичка, – ведь плата повышается почти в два раза! А платить надо вперёд….

– Заплатят! Они ведь заинтересованы, чтобы дети учились у нас. Наша школа лучшая в микрорайоне! – директриса усмехнулась. – Если не нравится, они могут забрать документы детей и учить их в другом месте! И ещё я полагаю, что учителя, дети которых учатся у нас, совершенно напрасно освобождены от оплаты.

– Я не могу платить за сыновей! – разгневалась учительница физики. – Я одна их воспитываю, без мужа, каждая копейка на счету!

– Можете уволиться, – парировала директриса, – никто не держит! И так всё время на больничном, толку от вас, как….

Эту фразу директриса пробормотала себе под нос, но она была услышана. Обиженная учительница физики подала заявление об уходе.

В следующий понедельник Людмила Борисовна уже знакомила коллектив с новой учительницей физики, своей хорошей подругой, – так представила её сама директриса. Подруга заодно стала председателем профкома, вместо пожилой Анны Геннадьевны, принципиальной, но серьёзно болевшей учительницы начальных классов.

Новая метла чисто метет! Учителя увольнялись, несмотря на начало учебного года. Скоро в школе появились новые: учительница по О. Б. Ж., бывшая медицинская сестра, и учительница истории с замашками строевого командира. Они тоже были подругами директора.

Непрерывно работающий на заменах, Иван Иванович всё же пытался делать часть своей прямой работы. Он возился с трудными подростками, договаривался о проведении концертов и безуспешно пытался составить общешкольный план воспитательной работы.

Дети, привыкшие к новому замдиректора, не обращали на него особенного внимания: не кричит, замечаний не делает, родителей не вызывает, – зачем его бояться! Поэтому при Иване Ивановиче старшеклассники всё также гулко стучали друг друга по спинам и приставали к вечно хихикавшим девчонкам, а мелкие, нетерпеливо обождав, когда пройдёт взрослый, азартно играли в конный бой и плевались из развинченных авторучек.

Курить приходилось украдкой. Первое время он делал это в учительском туалете на первом этаже, но скоро был пойман Людмилой Борисовной. Теперь ключ от туалета хранился у бдительной директрисы, а Иван Иванович прятался между дверей у запертого входа в школу, пользуясь расположением сочувствующего охранника, тоже курящего. В тамбуре хранился нехитрый инвентарь уборщицы, складная лестница, испачканная краской, стул без одной ножки и запасные лампы дневного света. Иногда сюда складывали макулатуру, за сбор которой отвечал тоже Иван Иванович.

Скоро курящие, которых в школе оказалось много, проведали, где дымит Иван Иванович, и теперь во время перемен он редко оставался в одиночестве. Чаще всего заходила выздоровевшая Анна Геннадьевна (бывший председатель профкома) со своей приятельницей, —желчной на вид преподавательницей домоводства. Иногда забегали вечно занятые учительницы начальной школы. Торопливо затягиваясь сигаретой, они со вкусом обсуждали свои многочисленные новости.

Ивана Ивановича не замечали, даже если он пытался участвовать в разговоре. Скоро, обычно общительный, он и сам перестал заговаривать с учительницами, которые по должностной инструкции были его подчинёнными. Теоретически Иван Иванович, уступая покалеченный стул даме, мог спросить, – а готов ли, собственно говоря, план воспитательной работы в классе? Но Иван Иванович предпочитал хранить молчание.

Зачем зря копья ломать? – думал он.

У Ивана Ивановича теплилась надежда, что вездесущая Людмила Борисовна не найдёт место его отдыха. Но вышло наоборот. В последние дни сентября в импровизированную курительную комнату ворвалась возмущённая директриса. Народа собралось много, и вероятно, она специально выждала время, чтобы «накрыть» подчиненных с поличным.