Вирджиния Эндрюс - Розы на руинах

• Название: Розы на руинах
• Автор: Вирджиния Эндрюс
• Жанр: Зарубежное современное
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-389-10994-0

Эта книга – продолжение захватывающей саги американской писательницы В. К. Эндрюс о семействе Доллангенджер. Первый роман, «Цветы на чердаке», основанный на реальных событиях, сразу стал бестселлером и был дважды экранизирован. По романам «Лепестки на ветру» и «Розы на руинах» в 2014–2015 гг. сняты телефильмы с Хизер Грэм и Роуз Макивер.

Кэти и Крис Доллангенджер и двое их сыновей ведут уединенную жизнь в небольшом городке. Дети не подозревают о том, какую трагедию пришлось пережить в юности их родителям. Однако прошлое не устает напоминать о себе. В соседнем доме поселяется загадочная женщина в черном, которой удается завязать отношения с младшим из братьев, девятилетним Бартом. Ее зловещий дворецкий, задумавший использовать Барта для осуществления ужасной мести, план которой он вынашивал много лет, раскрывает мальчику постыдные тайны прошлого…

Роман также издавался под названием «Сквозь тернии».

---

– Ничего, мама. Просто повторяю то, что услышал от Барта сегодня ночью. Он плакал во сне, мама. Звал тебя, кричал, что ты сбежала со своим любовником. – Я усмехнулся, стараясь выглядеть беспечным. – А я и не знал, что ты такая легкомысленная!

Мама пропустила мимо ушей мою шутливую реплику.

– Джори, почему же ты раньше не сказал, что Барта мучают кошмары?

Но как я мог сказать ей правду? Правду о том, что она уж слишком занялась Синди и не обращает внимания на других? Никогда, никогда она не должна уделять кому-то – даже мне – больше внимания, чем Барту.

– Мама, мама! – слышал я крики Барта этой ночью. – Где ты? Не оставляй меня одного! Мамочка, пожалуйста, не оставляй меня. Не люби его больше, чем меня. Я хороший, я правда хороший… просто делаю не знаю что. Мама… мама!

Только сумасшедшие не знают сами, что творят. У нас в семье уже есть одна сумасшедшая. Нам не надо другого.

Значит… мне надо спасать Барта от него самого. Исправлять что-то неправильное, что началось давным-давно. И где-то в закоулках моей памяти возникали смутные воспоминания о том, что волновало и мучило меня, когда я был еще слишком мал, чтобы понимать это. Слишком мал, чтобы сложить отдельные фрагменты вместе.

Но чем больше я думал о прошлом, тем больше оно пробуждалось, и я припомнил черноволосого мужчину, но не дядю Пола. Мужчину, которого мама звала Бартом Уинслоу, а ведь это были первое и второе имена моего сводного брата.

Мое заветное желание

Противная девчонка эта Синди. Даже не волнуется, что ее увидят голой. И ей все равно, что она усаживается при всех на горшок. Берет мои игрушки и тащит их в рот. Вымажется в чем-то и ходит так.

Лето больше мне не нравилось. Делать было нечего, некуда ходить, кроме как к соседней даме. Старуха обещает пони, но никак не купит. Дразнит меня, обманывает. Ну я ей покажу. Не стану навещать ее, пусть сидит одна. Прошлой ночью мама говорила папе, что видела, как эта старуха в черном подглядывает за нами с лестницы.

– И она разглядывала меня, Крис! В самом деле!

Папа засмеялся:

– Ну и что, Кэти? Какой урон могут тебе нанести ее взгляды? Она здесь незнакомка, у нее никого нет. Разве не было бы естественным помахать ей рукой и сказать «привет»? Может быть, представиться?

Я посмеялся про себя. Бабушка бы не ответила ей. Она такая застенчивая. Она боится всех незнакомых, кроме меня. Только мне и доверяет.

Я опять напугал Синди, и меня опять наказали. Но я теперь хитрый, все равно улизнул. И побежал в соседний дом, где меня все любят.

– Где мой пони? – закричал я, проверив стойло и увидев, что оно пусто. – Ты обещала мне пони! Если ты не купишь, я расскажу маме и папе, что ты переманиваешь меня!

Она заволновалась, и ее тонкие бледные руки выдернули из-под ворота тяжелую нить жемчуга, которую она обычно прячет.

– Завтра, Барт. Обещаю тебе, завтра.

По пути домой я встретил Джона Эймоса. Он повел меня в свой секретный кабинет и стал шептать что-то о «мужском поведении».

– Женщины, особенно которые рождены богатыми, глупы и не нуждаются в мозгах. Слушай меня внимательно, мальчик, и не влюбляйся в глупых женщин. Но глупы все женщины. – Его водянистые голубые глаза были жестокими и сузились в щелочки. – Когда имеешь дело с женщинами, им надо с самого начала дать понять, кто здесь хозяин. И не позволять забывать это. А вот твой урок на сегодня. Кто такой Малькольм Нил Фоксворт?

– Мой прадед, который умер, но власть его живет, – сказал я, как мне было приказано говорить, хотя я почти ничего не мог понять.

– Кто еще был Малькольм Нил Фоксворт?

– Святой. Святой, заслуживающий царского места в раю.

– Правильно, а теперь скажи все по порядку, ничего не упуская.

– Не родился еще человек мудрее, чем Малькольм Нил Фоксворт.

– Это не все, чему я учил тебя. Тебе надо читать его дневник, и тогда ты узнаешь о нем больше. Ты ежедневно читаешь его? Он честно описал в этой книге всю свою жизнь. Я прочел ее двенадцать раз или больше. Читать ее – значит учиться и взрослеть. Так что не прекращай читать дневник твоего прадеда, пока не станешь таким же умным и хитрым, как он.

– А умный и хитрый – это одно и то же?

– Нет, конечно нет! Быть умным – значит не давать людям заподозрить, какой ты хитрый.

– А почему Малькольм не любил свою маму? – спросил я, хотя и знал, что та убежала от него, но вызовет ли это и во мне такую же нелюбовь к моей маме?

– Не любил маму? Бог мой, мальчик, Малькольм обожал ее, пока та не сбежала с любовником и не оставила его, а отец был слишком занят, чтобы уделять мальчику внимание. Если ты прочтешь дальше, то поймешь, за что Малькольм не любил женщин вообще. Читай и увеличивай в себе знание. Мудрость Малькольма станет твоей. Он научит тебя, что нельзя доверяться женщине: когда нам нужна женщина, ее всегда нет рядом с мужчиной.

– Но моя мама – хорошая мать, – слабо попытался сопротивляться я, хотя уже не был уверен в том, что говорю.

Какая жизнь неоднозначная! Это было новое слово на сегодня, «неоднозначный». Папа аккуратно напечатал его утром на листочке и позвал меня. Он объяснил мне, что означает это слово, и сказал, что надо его использовать в разговоре не менее пяти раз за этот день.

Ненавижу жить в этом неоднозначном мире! Проклятые словарные выражения учили меня тому, как неверно и лживо все на свете.

– Теперь я оставляю тебя одного, чтобы ты читал и постигал слова Малькольма, – сказал Джон Эймос и зашаркал прочь, слегка накренясь на один бок.

Я открыл книгу на странице, заложенной кожаной закладкой.

«Сегодня я попытался курить; я нашел, где хранится у папы табак, набил им трубку и закурил позади гаража.

Не знаю, как он догадался, но я был пойман. В его глазах появился жестокий огонь, и он приказал мне раздеться донага. Я плакал и бился, когда он лупил меня, а потом он посадил меня на чердак и сказал, чтобы я выучил заповеди Господни и искупил свои грехи. Там я нашел старые фотографии моей матери – того времени, когда она была еще девочкой. Какая она была красивая, и выглядит так невинно и трогательно… Ненавижу ее! Я пожелал, чтобы смерть постигла ее немедленно, где бы она сейчас ни находилась. Я желал, чтобы она страдала так же, как я, с кровоточащей спиной на душном, жарком чердаке.

Тут же на чердаке валялись корсеты – свидетельство лживости женщин, которые хотят обольстить мужчину тем, чего им даже не дала природа. Я-то знаю, что никогда не позволю себя обмануть женщине, даже самой красивой. Потому что именно женская красота сделала моего отца таким, именно женская красота виновата в том, что у меня ноет спина и я сижу на душном чердаке. Отец не виноват, он тоже страдает, как и я.

Теперь я знаю, о чем он говорит всегда: нельзя верить ни одной женщине. Особенно красивым личикам и соблазнительным телам».

Подняв глаза, я долго смотрел в пространство и видел не сено, на котором лежал, а красивое лицо моей мамы. Неужели и она обманщица? И она может однажды убежать с «любовником» и оставить меня одного с отчимом, который не будет любить меня так сильно, как Джори и Синди? Что тогда мне делать? Может быть, уйти к бабушке? Я пошел и спросил у нее.

– Конечно, любовь моя, я заберу тебя. Я стану любить тебя, защищать тебя, сделаю для тебя все, что смогу, потому что ты действительно сын моего второго мужа. Я еще не говорила тебе этого? Доверяй мне, Барт Уинслоу, будь всегда около меня и сторонись Джона. Он не тот человек, который тебе нужен.

Сын ее второго мужа. Неужели мама тоже была за ним замужем? Мама постоянно за кого-то выходит замуж! Я закрыл глаза и подумал о Малькольме, который давно в могиле. А кресло бабушки качалось и качалось… Бум, бум, бум, будто комья земли летели на мой гроб. Темно, сыро. Холодно. Рай… где этот рай?

– Барт, у тебя глаза воспалены.

– Устал, бабушка, я так устал.

– Скоро твое заветное желание исполнится.

Деньги, вот что мне нужно: деньги. Кипы и кипы зеленых бумажек.

Кто-то громко постучал в дверь. Я вскочил с ее колен и спрятался.

Впереди Джона Эймоса бежал Джори.

– Где мой брат? – требовательно спросил он. – Мне не нравится его поведение в последнее время, и я думаю, это связано с тем, что он ходит к вам.

– Джори, – сказала бабушка, протягивая к нему руку, унизанную кольцами. – Не смотри на меня так. Я не причиню ему никакого вреда. Я даю ему мороженое после ланча. Сядь, Джори, и поговори со мной. Я прикажу подать прохладительные напитки.

Игнорируя все ее просьбы, Джори, как Пинкертон, огляделся, направился прямо ко мне и вытащил меня за шкирку из-за кадок с пальмами.

– Благодарю вас, мадам, я не хочу, – холодно проговорил он. – Мама очень хорошо кормит меня, а то, что Барт ходит к вам, меняет его в дурную сторону. Поэтому, прошу вас, не пускайте его больше.

В ее глазах показались слезы, и она сжала губы, чтобы не расплакаться.

Джори приволок меня на наш задний двор.

– Не смей больше ходить туда, Барт Шеффилд! Она не бабушка тебе. Ты так себя ведешь, будто она тебе дороже нас всех, дороже даже мамы!