Андрей Васильченко - Имперская тектоника. Архитектура III рейха

• Название: Имперская тектоника. Архитектура III рейха
• Автор: Андрей Васильченко
• Жанр: Прочая научная литература
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-9533-4491-3, 978-5-4444-8339-8

Говоря об архитектуре Третьего рейха обычно употребляют слова: гигантомания, мегаломания, «мания величия». Пожалуй, ни один из политических режимов в истории человечества не удостаивался столь частых обвинений в гигантомании, как национал-социалистическая диктатура. Однако можно ли всю архитектуру Третьего рейха относить к монументальной? Существовала ли вообще национал-социалистическая архитектура? И если так, то каковыми были черты этого архитектурного стиля?

---

Рудольф Гесс изучает план перепланировки Ганновера

Если Рихард Вальтер Дарре был однозначным выразителем идей аграрного расизма, то Альфред Розенберг стал глашатаем критики, направленной против крупных городов и мегаполисов. В данном случае слово «критика» является очень мягким выражением той враждебной фразеологии, которая позволяет считать Альфреда Розенберга едва ли не самым главным врагом мегаполисов в национал-социалистическом движении. Розенберг был прибалтийским немцем, который изучал в Российской империи инженерные науки и архитектуру. Эмигрировав из России после революции, он уже в 1919 году присоединился к «Партии немецких трудящихся»[3], став одним из создателей национал-социалистического движения. Еще в годы «эпохи борьбы» Розенберг выступал в роли полуофициального партийного философа, а после прихода Гитлера к власти был провозглашен «хранителем Грааля» национал-социалистического мировоззрения. Несмотря на многие заслуги перед НСДАП, Розенберг был долгое время «министром без портфеля». Впрочем, принимая во внимание тот факт, что его книга «Миф XX века» в Третьем рейхе по своим тиражам уступала только «Майн кампф», нельзя отрицать того, что Розенберг все-таки имел определенный вес и в партии, и в обществе.

Изначально «Миф XX века» задумывался как памфлет против католической церкви. Однако постепенно памфлет превратился в огромных размеров работу, в которой нашлось место даже для обсуждения проблем «германской архитектуры», традиционной для националистов критики крупных городов и концептуальных предложений по планированию пространства. Розенберг оказался буквально в одном шаге от того, чтобы приступить к формулированию принципов идеального национал-социалистического города.

Показательно, что Розенберг обратился к критике крупных городов и связанной с ней концепции градостроительства не в отдельной главе, а подразделе, имевшем название «Ликвидация свободы перемещения как важнейшая предпосылка спасения»[4]. Сама глава была посвящена в первую очередь зубодробительной критике «старого парламентаризма», который привел к полной безответственности парламентариев. Решительно отвергая марксистский социализм, Розенберг выступал за развитие «исконного германского государственного уклада» («перестройку парламента»), что должно было осуществляться в рамках «совета Германского ордена», во главе которого должен был находиться Гитлер. В данном случае фюрер должен был выступать как «создатель государственности» и «выразитель расовой души» (напомним – «Миф XX века» был написан до прихода национал-социалистов к власти). Установление данной формы авторитарного правления привело бы к «преодолению тезиса, которому сегодня все поклоняются, как золотому тельцу: тезиса о беспрепятственном праве свободного передвижения». Именно с этого требования Розенберг начинает свою критику крупных городов, а также предпринимает попытки разработать собственный «положительный» контрпроект. В своей критике сложившейся ситуации Розенберг подчеркивал, что она (ситуация) являлась не только результатом либерального принципа свободы перемещения, но ее можно было урегулировать, лишь следуя путем принципиального отказа от любых гражданских свобод в крупных городах: «В основе всех этих приведенных оракульских возгласов о “необратимости развития” лежит негерманский догмат навязанной веры о праве свободного передвижения и повсеместного проживания как “гаранте личной свободы”. Но и это так называемое незыблемое учение представляет собой только проблему воли. Абсолютный отказ от “права” на свободное передвижение означает предварительное условие для всей нашей будущей жизни и поэтому должно иметь успех, если даже такой приказ будет воспринят миллионами сначала как тяжкий “ущерб для личности”». Принимая во внимание это главное требование, Розенберг предлагал собственную альтернативу: «“добровольно” околевать на асфальте или “принудительно” процветать на селе или в небольшом городе». После этого партийный философ национал-социализма, исполненный надежд, дополнял, что «выбор уже сделан в пользу отказа от права свободного передвижения, пусть даже сначала в немногих сердцах – показывает, что изменения уже начались».

Высказав требование ликвидации свободы перемещения, Розенберг перешел к непосредственной критике крупных городов: «Сегодня наблюдается убийственный для народа поток из села и провинции в крупные города. Города растут, портят народности нервы, рвут нити, связывающие человека с природой, привлекают авантюристов и дельцов всех мастей, способствуя тем самым образованию расового хаоса. Город, бывший центром цивилизации благодаря мировым городам, превратился в систему форпостов большевистского упадка. Неестественный, безвольный, трусливый “интеллект” объединяется с жестоким, лишенным типа стремлением нечистокровных рабов к бунту или с закабаленными, но относящимися к чистой расе народными слоями, которые на неправедном фронте под руководством марксизма хотят бороться за свою свободу. Шпенглер пророчит 20-миллионные города и вымершую деревню как наш конец, Ратенау изобразил каменные пустыни и “жалких жителей” немецких городов как будущее, которое приведет к подневольному труду в пользу сильных иностранных государств».

Ратуша в одном из немецких городов (1938)

Как уже говорилось выше, арсенал аргументов, направленных против крупных городов, у Розенберга был компиляцией уже давно известных обвинений. Показательно, что Розенберг взял на вооружение доводы Шпенглера, труды которого оказали большое влияние на национал-социалистического идеолога, но не стал разделять его пессимизм: «“Фатальный”, так называется сегодня выражение слабости воли или трусости, но оно стало лозунгом тех политических преступников, которые хотят наш народ ввергнуть в нищету конечного состояния феллахов!.. Слабовольные философы дают, таким образом, врагам народа “мировоззренческую” основу для того, чтобы завершить длительно подготавливавшееся разрушительное дело». По мнению Розенберга, мегаполисы «с их сверканием, их кинотеатрами и магазинами, биржами и ночными кафе гипнотизировали страну». Как результат складывалась неутешительная ситуация: «Под знаком права на свободное передвижение лучшая кровь беспрепятственно течет в мировой город с отравленной кровью, ищет работу, основывает предприятия, увеличивает предложение, привлекает к себе спрос, который снова усиливает иммиграцию». Этот гибельный «круговорот» Розенберг планировал ликвидировать при помощи строго регулируемого «барьера для жителей городов».

Проект реконструкции центра Штутгарта по проекту Пауля Бонаца (1942)

Спасение, которое предвещал Розенберг, заключалось как раз не в жилищном строительстве, осуществляющемся в крупных городах: «Оно вызовет такой же приток, а потому станет погибелью». Розенберг полагал первоочередной мерой поддержку мелких городов и маленьких населенных пунктов: «Свободное переселение в города с населением свыше 100 тысяч жителей в германском государстве непременно должно быть отменено. Деньги на строительство нового жилья следует давать только в крайних случаях, их следует в первую очередь распределять по маленьким городам». Создание индустриальных предприятий в городах с населением 100 тысяч человек было допустимо только тогда, когда «эксплуатируемый объект находится на нужном месте (открытые заново залежи каменного угля, соли и т. п.)». Это было связано с тем, что «современные транспортные возможности обеспечивают распределение сил (децентрализацию) всей экономической жизни не только без ущерба для нее, но даже – в конечном результате – с поддающимся расчетам подъемом».

Однако критика Розенберга была бы представлена исключительно убого, если бы мы указали лишь на идеи, которые были связаны с «притеснением» крупных городов. Розенберг предостерегал от «стремлений отменить само государство, дабы не разделить Германию на мелкие колонии с числом жителей, не превышающим двенадцати тысяч». По его мнению, подобное начинание было бы «принципиально бесперспективной попыткой ввести снова не имеющую истории “натуральную” эпоху». Эта фраза указывает, что в действительности ветеран национал-социалистической партии Альфред Розенберг не был «прирожденным» противником крупных городов. Его критика была обращена против мегаполисов (в этом отношении влияние Шпенглера было более чем очевидным): «Несколько центров до 500 000 и значительно более по 100 000 жителей являются, таким образом, духовной необходимостью». Розенберг утверждал, что «только в городе формируется культура, только город может стать центром созидательной национальной жизни, собрать имеющуюся энергию, сделать установку на целостность и сделать возможным то мировое политическое обозрение, которое особенно необходимо именно Германии как государству, открытому в таком множестве направлений». Однако это не исключало необходимости «децентрализации всех технико-экономических учреждений».