Александр Холин - Недостроенный храм

• Название: Недостроенный храм
• Автор: Александр Холин
• Жанр: Поэзия
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-9506-1047-9

Книга стихов в нескольких циклах.

---

Ковчег

Жил я, с собой соглашаясь и споря
вплоть до последнего дня.
Церковь, ковчег мой, из мёртвого моря
вынеси к жизни меня.
Сколько вокруг утонуло и тонет
в море не пролитых слёз.
Церковь, ковчег мой, над волнами стонет
ангел смертей – альбатрос.
Кто-то прощальное слово обронит,
как драгоценный опал.
Церковь, ковчег мой, куда меня гонит
моря житейского шквал?

Моление о чаше

В час моления, в час бытия,
всех собак, поминая, подлунных.
Господи!
Минет ли Чаша сия
мимо грёз моих грешных, бездумных?
Нет! Моленье о Чаше не блуд,
не снискание смерти нескорой.
Господи!
Просто мне грешному будь
хоть надеждой, а лучше – опорой.
В час смятения, не был ли я
позабыт и Тебя не забыл ли?
Всё же римское жало копья
ту же рану во мне сохранило.

Рождество

Свет от костра.
Свет от свечей.
Но Свет во тьме не знали люди.
Звезда в четырнадцать лучей
явила миру весть о чуде.
От века истины стары
и для царя, и для поэта.
И принесли Ему дары:
ведь Он – пришедший Свет от Света.
Господь волхвам виденье дал
незабываемого чуда.
В ясля́х спокойно мальчик спал,
не зная, кто Он и откуда.

«Я тот поэт, которому не надо…»

Я тот поэт, которому не надо
остаток мысли на скончанье дня.
Среди сердец и взглядов камнепада
меня спасает искорка огня,
дарованная мне из Поднебесья
Государем и верой в нашу Русь.
Жить на Руси – что может быть чудесней?!
Поэтому я весело смеюсь
над тугодумством правящего класса
и постоянной гонкой за рублём.
Настанет миг Божественного Часа,
и мир вернётся к нам с Государём.
На деньги смысла жизни не закупишь
и Муза за рубли не прибежит,
а от Судьбы получишь только кукиш,
но встретит и приветит Вечный Жид.

На подступах к Хиландарю ( Афонский монастырь )

Не вспоминал тебя и не просил остаться
под зовом дня, под перекликом птиц.
Ведь это всё же лучше, может статься,
чем графика оплавленных глазниц.
Мильоны лиц. Дорога до Афона.
И тихий удивительный покой.
Звон би́ла и ступени Иверона.
И будто Богородица рукой
души коснулась…
Чувство благодати.
И перестал пустынным быть Афон,
и так хотелось поделиться, кстати,
с тобою, не слыхавшей этот звон.

«Восток ещё дремал…»

Восток ещё дремал.
Но встреча с Божьим светом
уже предрешена. И филин с высоты
заметил, как поют под невесомым ветром
среди багряных трав зелёные цветы.
Чисты моленья глаз. Просты моленья звуков.
Но голос истончал, но взгляд в тумане слёз.
И перед храмом тать заламывает руки:
– За все мои грехи прости меня, Христос!
Просты его слова, чисты его моленья.
Я веры той хочу до кончиков волос.
А стрелки на часах отсчитывают звенья
и ждут, когда скажу:
– Прости меня, Христос!

«Я на Чёрный Покров в ноги вам поклонюсь…»

Я на Чёрный Покров в ноги вам поклонюсь.
В паутине веков вновь запуталась Русь.
Вновь бежала волна вниз по Волге-реке.
Не моя в том вина, если горечь в строке.
Изливается боль и на сердце огонь.
Из оков и неволь – на расстрел под гармонь,
потому что я рус, потому что не жид,
коли смел, коль не трус, значит, будешь убит.
Но пока ещё жив хоть один на Руси,
станем правду вершить. Бог промолвит:
– Еси!
Не моя в том вина, что Покров почернел.
Чашу выпей до дна и прими свой удел.
Но не сломлена Русь паутиной веков
и я снова молюсь, снова Чистый Покров.

«Небо проснулось от птичьего грая…»

Небо проснулось от птичьего грая.
Русь, просыпайся!
Весною не спят!
Настежь ворота весеннего рая,
здесь не задушит чумной снегопад.
Надо ли жить из дремоты в дремоту,
слушая денежный звон кандалов?
Снова на Русь объявило охоту
жидо-масонское стадо воров.
Слов не хватает, чтоб высказать честно
суть ростовщичества, смысл бытия.
Полноте, люди!
Давно нам известно:
истина жизни для всех и своя!
Но, собирая весной незабудки,
радуясь солнцу и светлому дню,
я вспоминаю лишь эти минутки,
а проходимцев ни в чём не виню.
Стоит ли помнить духовное скотство?
Сгинет от злобы финансовый жид.
Русс не продаст своего первородства!
Русский всегда и поймёт и простит.

Распятие

Племя сионистов Зимний захватило:
правят Русью мило, но уже в Кремле.
Звонкое монисто сатанинской силы —
и Россия гибнет в непроглядной мгле.
Врут в теледебатах, врут на ассамблеях,
ничего не свято слугам Сатаны.
Дума из приматов за страну болеет,
но Россия гибнет, не признав вины
в том, что разрешила расстрелять монарха.
К Богу покаянья Русь не принесла!
От бесовской силы, по словам Плутарха,
в смерти прозябанье за свои дела.
Ведь царя распяли, как Христа когда-то —
кровь его не смыта и взывает к нам!
Коль от бед устали, вспомним то, что свято —
Богом не забыты, возвращайтесь в храм.

Содом и Гоморра в пламени онгона

Как сгорели Содом и Гоморра
все забыли.
К чему вспоминать
и вести в суете разговоры,
и о чём-то прошедшем стенать?
Знать примера ещё не хватило,
знать сломался у скрипки смычок.
Гложет нас сатанинская сила,
только сам Сатана не причём!
Ты рождён, чтобы жить не ломаясь,
а не в вечном бою побеждать.
Он же изгнан из вечного рая,
и не может ни дать и ни взять.
Вот идёт человек на охоту
не за пищей, а просто убить.
Лишь насилье с кровавою рвотой,
и Любви обрывается нить.
А девицы по дьявольским козням
обнажают и душу, и плоть.
Кто в Содомских грехах первороден:
человек или всё же Господь?
Если жизнь патриарха России
в поклоненье Златому Тельцу,
сколько б женщины не голосили,
на калач не заменят мацу.
Постарайся не жить нелюбовью,
дай хоть толику радости мне.
Богу кайся за страсти по крови.
…иль сгорай на нетленном огне.

«Дни мои дни…»

Дни мои дни!
Белопенное поле тетради.
Сны мои сны!
Улетевшие вдаль облака.
Так бы и жил только в небо печальное глядя,
так бы и умер в беспечной игре игрока.
Но за окошком вагона нагие погосты,
но за бортом парохода глухая волна.
Глас ниоткуда:
– Зачем же, несчастный, живёшь ты?
Я тебя создал для Жизни на все времена!..
И, словно луч пронизал естество и сознанье,
перекрестились земные и Божьи пути.
Господи! Господи!
Дай мне хоть миг покаянья,
не позволяй нераскаянным в полночь уйти.

Богородичен тропарь

Жил, не избавлен греха первородного:
царство без князя, без царствия князь.
Тёплой Заступнице мира холодного
я поклоняюся, слезно молясь.
Дево!
Стране Одигитрию будеши!
Дево!
Направь и управь. Без Тебя
будет смущение беса в полунощи.
Не покидай, не храня, не любя,
Твой Вертоград у Дивеевской пустыни.
Снова к Тебе прибегаем: Прости!..
Радостью светлой, не скорбными чувствами
лягут к Тебе православных пути.

Из цикла «Листая старые страницы»

«Я пытался стих писать…»

Я пытаюсь стих писать
на страничке пепла.
Что ты можешь мне сказать
о дыханье ветра?
Что ты можешь подарить
волку в новолунье?
Бросить все, да и завыть,
чтоб не рвались струны.
Зов природы, шум дождя —
не для увяданья.
Подари мне, уходя,
бурю на прощанье.
Чтоб хватило силы взмыть
над страстями ада,
чтоб насильно не любить
мусор Москвабада.

Мой негасимый свет

Ангел мой!
Светоч мой! Где же ты где?
Рябь ветерка на озябшей воде?
След облаков на безоблачном небе?
Мне не дожить до утра ещё. Мне бы
знать, на какой поселился звезде?
Ангел мой! Светоч мой!
Где же ты, где?

Молитва Ересиарха

Помилуй, Боже, и спаси!
Перед Тобою обнаженный
на стыд и слезы осужденный
Ересиарх Всея Руси.
И полуденный неба плач
потряс светлейшее светило:
я резал напрочь, точно врач,
то, что вчера душою было.
Уплыло каплей по стеклу,
упало образом в примете,
кружилось вальсом на балу
анти-Господнее столетье.
А я смеялся и плясал,
и богохульствовал без меры.
И вот я тот, кем смел и стал —
священномученик Химеры.
Не дух, не зверь, не человек,
не изгонённый, но изгнанник.
И очарованный вовек,
рождённый Русью, Божий странник.
Унылый дождик моросит.
А я, как Бог, преображенный,
стихи читаю прокаженным
Ересиарх Всея Руси.

«Что молчишь ты, брат-поэт?..»