Джон Маркс - ЦРУ и контроль над разумом. Тайная история управления поведением человека

• Название: ЦРУ и контроль над разумом. Тайная история управления поведением человека
• Автор: Джон Маркс
• Жанр: Публицистика
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-699-84307-7

Мировой бестселлер, вызвавший настоящий шок, политический скандал и бурю общественного возмущения. Сенсационная книга, первой разоблачившая антизаконные эксперименты ЦРУ по «brainwashing» («промыванию мозгов»), психофармакологическому воздействию на личность, изменению сознания и контролю над разумом.

«Нашей путеводной звездой является не клятва Гиппократа, а победа свободы!» – этот людоедский принцип исповедовали американские ученые, в разгар холодной войны работавшие на спецслужбы США.

Как ЦРУ применяет психотропные препараты, гипноз и специальные технологии для «программирования сознания» и «атаки на разум»? Кто санкционировал «устрашающие медицинские эксперименты» по манипулированию поведением личности с помощью ЛСД, мескалина и других наркотиков-«психоделиков»? Как превратить человека в «биоробота», готового выполнить любой преступный приказ?

Изучив 16 тысяч страниц совершенно секретных документов ЦРУ с грифом «NODIS» («по distribution» – «не подлежит распространению»), автор этой книги отвечает на самые запретные и опасные вопросы. Его расследование выявило и доказало, что американские спецслужбы «давно и крупномасштабно ведут противозаконные исследования методов воздействия на человеческую психику… ЦРУ играло в разработке и изучении психоактивных препаратов столь же значительную роль, какую взломщики кодов (code breakers) из Национального управления безопасности сыграли в разработке компьютеров…»

---

Несомненно, убийство человека является решающим способом повлиять на его поведение, и ученые ОСС создали целый арсенал химических и биологических отравляющих веществ, в том числе сильнодействующий токсин ботулин, который предполагалось вводить в организм в желатиновой капсуле размером меньше булавочной головки. Лавелл и его сотрудники знали, что существуют и менее кардинальные способы манипулирования поведением человека. Ими были созданы разнообразные вещества, вызывавшие тошноту, зуд, облысение, понос (или его запах). Меньшим успехом сопровождались их попытки создать вещество, заставляющее говорить правду, но причина заключалась не в недостаточном усердии.

Химические и биологические вещества использовались в войнах задолго до появления ОСС. Так, уже в Первой мировой войне обеими противоборствующими сторонами использовались отравляющие газы; в начальный период Второй мировой войны японцы вызывали в Китае эпидемии, сбрасывая над его территорией бомбы, начиненные болезнетворными бактериями; как союзники, так и страны «оси» (Рим – Берлин – Токио) создали запасы химического и бактериологического оружия (ХБО), которые в конечном итоге заставили противника воздержаться от его применения. Военные рассматривали ХБО как средство уничтожения целых армий и даже популяций. Подобно секретным службам других стран мира, ОСС индивидуализировал ХБО и превратил его в тайное избирательное средство, сеющее панику среди противника, дезориентирующее, калечащее и даже убивающее его.

Какой бы разнообразной ни была научная деятельность Лавелла в ОСС, она все же была ограниченной в сравнении с деятельностью д-ра Сидни Готлиба, занимавшего аналогичную должность в ЦРУ и курировавшего там послевоенную программу контроля над разумом. Готлиб руководил исследованиями, включавшими широкий спектр деятельности – от изучения амнезии после электрошока до поисков ядовитых листьев и древесной коры в джунглях Латинской Америки. Аналогично исследованиям, в которых речь шла о лишении Гитлера усов, сектор Готлиба приступил к разработке проекта, в соответствии с которым должна была выпасть борода у Фиделя Кастро; подобно Лавеллу, Готлиб лично посылал оперативников со смертельным ядом, предназначенным для убийства таких руководителей иностранных государств, как руководитель Конго Патрис Лумумба: с равным спокойствием он готов был обсуждать возможности применения новых достижений в области неврологии. В значительно большем объеме, чем Лавелл, Готлиб изучал любые приемы, которые позволяли бы одному человеку управлять разумом другого. Продвигаясь по службе в ЦРУ вместе со своим шефом Ричардом Хелмсом, Готлиб занимался широким спектром проблем от анализа почерков до создания стрессов.

В начале войны англичане подали генералу Доновану еще одну идею. Их психологи и психиатры создали программу прогнозирования поведения военнослужащих. Донован полагал, что такая программа поможет ОСС провести отбор среди новобранцев. Чтобы создать аналогичную систему для американцев, Донован пригласил Генри («Хэрри») Меррея[24], профессора психологии из Гарварда. В 1938 г. Меррей издал работу «Исследование личности» с описанием целого ряда тестов, которыми можно пользоваться при оценке личности человека. «Шпионская деятельность привлекательна для душевнобольных, – утверждает Меррей. – Работа в этой области доставляет удовольствие и психопатам». Основная задача программы, согласно Меррею, состояла в том, чтобы исключить из контингента военнослужащих душевнобольных, а также «людей раздражительных, медлительных, ленивых, плохих актеров и болтунов».

Находясь в постоянной спешке, Донован дал Меррею и группе его коллег только 15 дней; по истечении этого срока предстояло подвергнуть оценке первых прибывших кандидатов. Под свой центр группа заняла обширное поместье вблизи Вашингтона. В течение ряда встреч была сформулирована система выработки оценок, в которой немецкие и британские методы сочетались с исследованиями, проведенными Мерреем ранее. С ее помощью проверялись способность новобранца выдерживать оказываемое на него давление, быть лидером, его устойчивость к спирту, способность умело лгать, а также определять характер человека по его одежде.

Спустя более чем 30 лет после войны Меррей остается скромным в своих притязаниях на роль автора в создании системы оценки личности, утверждая, что система явилась только вспомогательным средством, позволившим «выполоть» самые одиозные фигуры среди кандидатов в ОСС. Тем не менее руководитель Разведывательного управления полагался на надежность ее результатов; система Меррея была принята ОСС, причем проверку проходили как американцы, так и иностранные агенты. Ряд молодых сотрудников-бихевиористов, таких, как, например, Джон Гарднер[25], продолжили свою карьеру в качестве общественных деятелей; еще важнее то, что рассматриваемая программа оценки личности была признана важной вехой в развитии американской психологии. Это было первой попыткой осуществления систематической оценки личности человека с прогнозом его дальнейшего поведения. После войны оценка личности сама стала новой областью деятельности, и некоторые сотрудники Меррея стали создавать подобные системы в крупных корпорациях, начиная с AT&T. Они ввели также учебные программы в университетах, начиная с Университета в Беркли[26]. Как не раз случалось с разрабатываемыми ЦРУ исследовательскими программами контроля над разумом, ОСС на многие годы опережал исследования и разработки по широкому применению поведенческой теории.

В послевоенные годы Меррея перегнал молодой психолог из Оклахомы Джон Гиттингер, который вырос в ЦРУ, опираясь на силу своих идей, направленных на то, чтобы создать надежную науку оценки личности и использовать ее для манипулирования людьми[27]. Гиттингер собирался создать отделение в рамках ЦРУ, где предполагалось улучшить эффективность оценок Меррея, а также проводить непрямой анализ личности зарубежных лидеров, предложенный Уолтером Лангером. Методы Гиттингера стали неотъемлемой частью повседневной работы управления, а сам он превратился в протеже Сида Готлиба.

Стенли Лавелл полагал, что хорошим способом убить Гитлера (названный сотрудник ОСС всегда находился в поиске удачных идей) явилась бы гипнотически внушенная немецкому заключенному ненависть к гестапо и нацистскому режиму с последующей отдачей под гипнозом приказа убить фюрера. Кандидата, выбранного ОСС, выпустили бы в Германии, где он и совершил бы желаемое действие.

Лавелл посоветовался по вопросу о том, сработает ли такая схема, с нью-йоркским психиатром Лоуренсом Кьюби и со знаменитыми братьями Меннингерами, Карлом и Уильямом. Меннингеры заявили, что имеющиеся данные позволяют считать, что гипноз не может заставить людей поступать против их желания. К этому Кьюби добавил, что если бы у немецкого заключенного была логическая причина убить Гитлера или кого-либо другого, то для мотивации ему не понадобился бы гипноз.

Лавелл и его сотрудники, как и большая часть американских психологов и психиатров, согласились, видимо, с таким скептическим отношением к гипнозу. В описываемое время гипноз не рассматривался как сколько-нибудь значимая область деятельности: его результаты считались недостоверными, а сам он – совершенно бесполезным делом, особенно при проведении секретных операций.

Однако некоторые серьезные экспериментаторы верили в его военный потенциал. Наиболее активным сторонником такого взгляда был Джордж Эстебрукс («Эсти»), возглавлявший кафедру психологии Колгейтского университета. С начала 1930-х гг. он периодически выбирался из сонного университетского царства и консультировал военных по проблемам применения гипноза.

Эстебрукс признавал, что гипноз действует не на всех людей; он считал, что только одного человека из пяти можно погрузить в глубокий транс или в состояние гипноза. Он полагал, что только таких людей можно против их желания заставить совершать преступления или выдавать тайны. Он видел, как уважаемые члены общества глупо вели себя, попав в руки эстрадных гипнотизеров; студентов он тоже заставлял раскрывать тайны друзей и детали своих любовных приключений, то есть поступать против своего очевидного желания.

Однако его опыт был все же ограниченным. Эстебрукс понял, что единственный надежный способ узнать, способен ли человек под гипнозом совершить такое преступление, как убийство, – это заставить его убить кого-нибудь. Не желая брать на себя ответственность за такое деяние, он подумал, что полученная от государства санкция снимет личную ответственность с гипнотизера. Он писал:

Любой «несчастный случай», который может произойти при проведении экспериментов, будет просто списан на те людские потери, которые являются неотъемлемой составной частью боевых действий.