Элизабет Лупас - Читающая по цветам

• Название: Читающая по цветам
• Автор: Элизабет Лупас
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-4444-7474-7

XVI век, время правления шотландской королевы Марии Стюарт, претендентки на английский престол. Главная героиня, Ринетта Лесли, наделена даром предсказывать будущее по цветам. Но этот дар не сможет предотвратить бурю, что всколыхнет жизнь девушки, когда умирающая королева Мария де Гиз передаст ей в руки ларец, в котором хранятся предсказания Нострадамуса и личные бумаги. Сильные мира сего и их посланники охотятся за ларцом, и юной Лесли не раз придется рисковать жизнью ради сохранения мрачных тайн королевского двора Шотландии.

---

Высоко подняв голову, я решительно повернулась, чтобы направиться обратно, к выходу из главного нефа. Но после первого же шага ничком упала в его объятия.

Я слышала, как он зовет Мэри Ливингстон, слышала, как она разговаривает с ним по-французски, и как Элисаун что-то бормочет на эдинбургском диалекте шотландского. Я чувствовала ярость и унижение оттого, что он видит меня такой слабой и беспомощной. Но хуже всего было то, что, в конце концов, он поднял меня на руки, точно малого ребенка, и понес – понес! – к выходу из церкви аббатства.

От него исходил аромат померанца и мирры. Мне показалось, что от него также пахнет усыпляющими лилово-золотистыми цветками сладко-горького паслена. Я продолжала сжимать в кулаке рубин.

Я думала: «Для чего он явился в церковь аббатства, этот месье Никола де Клерак, царедворец и так называемый секретарь, выглядящий как модная картинка? Неужто в самом деле лишь для того, чтобы принести соболезнования горюющей вдове? Или же он тоже рассчитывал найти какие-то улики, связанные с убийством Александра?

Найти или, наоборот, скрыть?

Случайно ли он оказался поблизости, чтобы дать отпор убийце, но лишь после того, как все было кончено?

И почему он предложил помочь мне узнать правду?»

Мне не стоило показывать ему рубин. Если он был участником заговора с целью убить моего мужа, то он вполне может предупредить убийцу, чтобы тот спрятал свой украшенный драгоценными камнями кинжал или выбросил его в море. Правда, Мария де Гиз любила его и доверяла ему, и он был и умен, и хитер, несмотря на все его франтовство. Это было очевидно.

Между тем я с каждой минутой становилась все легче и подымалась все выше, пока не оставила их всех далеко внизу.

Глава седьмая

Я не желала звать свою дочь Мэри. Это имя выбрала для нее не я, а королева, и я негодовала на ее непрошеное вмешательство в мои дела. Но обряд крещения был совершен, и теперь моя дочь звалась Мэри Гордон в глазах Бога и людей. Но для себя я переделала ее имя в Майри, что по-гэльски означает «горечь», ведь само ее рождение было горьким, как полынь.

У нее были волосы Александра, золотистые, мягкие, как дорогой шелк. Они тоже вились. Однако, глядя на нее, я мысленно видела не цветок царственного золотого ириса, говорящий о солнце, ветре и пролитой крови, шиповник, дикую розу, сладко благоухающую весной и летом, но также горькую, как напиток, что делают осенью из ее плодов. Напиток горький, но бодрящий и целебный.

Я думала, что никогда не смогу полюбить ее. Как же я ошибалась! Я любила ее неистово и самозабвенно, всеми оставшимися у меня силами души.

Разумеется, мне не дали взять ее с собой на заупокойную мессу. После того как я упала в обморок в аббатстве, мне лишь после долгих уговоров позволили пойти самой. Но после всего случившегося прошла уже неделя, и я значительно окрепла, а разум мой прояснился. Из Грэнмьюара приехали тетушка Мар, и Дженет, и Уот и окружили меня своей любовью. Мэри Ливингстон вернулась к королеве, со многими уверениями в вечной дружбе. Я положила рубин в серебряный медальон, который Дженет купила мне в лавке на Хай-стрит, и не снимала его ни днем, ни ночью. Он был на мне, и пока тетушка Мар помогала мне одеться в то утро, когда должны были отслужить заупокойную мессу по Александру.

– Я хочу сходить к мессе, Tante Mar, – сказала я. – Прошла уже неделя, и мне теперь намного лучше.

– Благовоспитанная леди возносит свои молитвы в уединении, – ответила тетушка Мар. – К тому же граф Хантли собирается учинить в церкви скандал, после того как во время последней воскресной службы протестанты поколотили священника королевы. Так что лучше держись от графа подальше.

– Я не боюсь графа Хантли.

– Я тоже, – сказала Дженет, укачивая на руках спящую Майри. – Я пойду с Ринетт, мистрис[34] Марго, а вы присмотрите за Майри.

– Я не могу тебе помешать. – Тетушка Мар повидала в Грэнмьюаре слишком много моих детских проказ, чтобы думать, будто ее увещевания могут меня остановить. – Но предупреждаю тебя – ты об этом пожалеешь. В наши дни посещать католические службы стало вообще небезопасно, а тут еще лорд Хантли собирается использовать заупокойную мессу по молодому господину для своих собственных целей.

– Тем больше у меня причин для того, чтобы пойти, – сказала я. Я оставила в своей душе обнесенный непроницаемыми стенами потайной уголок, похожий на гладкий круглый каменный пузырь под часовней Святой Маргариты, и загнала туда и мое горе, и ужас, и чувство вины. Никто не знал, что они там, даже моя любимая тетушка Мар. – Хоть кто-то должен оплакать его как должно.

– О, моя голубка! – Тетушка Мар обняла меня. Возможно, она видела больше, чем я думала. – Хорошо, иди и похорони своего мужа. Но будь осторожна и помни – если ты хочешь вернуться домой, в Грэнмьюар, то чем меньше ты будешь попадаться на глаза Хантли, тем лучше.

– Я не хочу возвращаться домой в Грэнмьюар. – Я немного удивилась, услышав, как произношу это вслух. – Еще не время. Я намерена остаться здесь, при дворе, и дознаться, кто убил Александра и почему. Только после этого мы все вместе поедем домой.

Когда я в прошлый раз видела главный неф аббатства Холируд, он был темен и пуст, теперь же его наполнял свет, струящийся из рядов стрельчатых окон. В церкви толпились люди, и большинство из них пришли сюда не за тем, чтобы присутствовать на заупокойной службе по Александру Гордону. Они были разделены на две группы: просто одетые горожане стояли сзади, а придворные сгрудились спереди, вокруг катафалка. Тело Александра поместили в гроб, а сверху гроба положили похоронный покров, на котором в спешке, вкривь и вкось, лазурью и золотом были вышиты гербы Гордонов и Глентлити.

В чужом черном платье и белой траурной вуали, в сопровождении Дженет, чтобы было кому поддержать меня, если мне станет дурно, я прошла по южному боковому приделу. Никто не обратил на меня ни малейшего внимания.

– Мы не потерпим идолопоклонства в этом Божьем храме. Теперь это приходская церковь самоуправляемого города Кэнонгейта[35], и она раз и навсегда очищена от папистских обрядов и молитв.

Я узнала говорящего по его длинной окладистой бороде: это был мастер Джон Нокс, главный проповедник протестантизма в Шотландии. Справа от него стоял глава клана Лесли граф Роутс, с когортой своих сподвижников.

– Это частная заупокойная служба. – Эти слова произнес граф Хантли, предводитель клана Гордонов и самый могущественный из лордов-католиков, коренастый и непомерно разжиревший, с сединой в рыжеватой буйной гриве и бороде. Горцы прозвали его Петухом Севера, и действительно, лицо у него было красное, как петушиный гребень. Дженет слышала в городе, что он разочарован тем, что молодой королеве недостает католического рвения, а также тем, что она назначила своим главным советником лорда Джеймса Стюарта, своего единокровного брата-протестанта. Слово «восстание» еще не было произнесено вслух, во всяком случае, пока, но Хантли был внуком короля Иакова IV от его внебрачной дочери Маргарет Стюарт, и если бы за ним пошли воинственные горцы, жители Северного нагорья, он мог бы даже претендовать на саму шотландскую корону.

– Хватит с нас и того, что королева поклоняется идолам в своих частных покоях! – возгласил Нокс. У него был звучный голос прирожденного оратора, разносящийся по всему главному нефу храма. – Этот дом Божий был очищен от идолопоклонства и ныне используется для правильных служб. И мы никому, даже личному штату королевы не позволим осквернить его вновь!

– Королева повелела, – сказал Хантли, – чтобы никто под страхом смерти не мешал ее придворным отправлять обряды истинной веры.

О, благословенный святой Ниниан! Тетушка Мар была права – Хантли пользовался удобным случаем, чтобы бросить вызов Ноксу в вопросах веры. Горе и негодование возобладали во мне над благоразумием, и я, выйдя из бокового придела храма, встала прямо между двух спорящих мужчин.

– Там, в гробу, лежит мой злодейски убитый муж, – сказала я. Я могла говорить решительно и четко, потому что мои чувства были надежно заперты в своих твердых, как камень, стенах. – Неужели вы хотите опозорить его память, дав волю кулакам прямо над его мертвым телом?

Они так изумились моим словам, что на какое-то мгновение замолчали. Я прошла мимо них и преклонила колена перед катафалком. Дженет опустилась на колени рядом со мной.

Стоит ли говорить, что они принялись орать друг на друга, едва только я отошла. Я не стала оборачиваться, чтобы посмотреть, что творится у меня за спиной, но судя по шуму, в церкви все-таки завязались потасовки. Заупокойную мессу так и не отслужили. Я так и не увидела бедного священника королевы, но потом мне сказали, что он бежал, спасая свою жизнь. Я сосредоточила все помыслы на своем муже, как выпуклое стекло фокусирует в одной точке солнечные лучи.

«Александр, – подумала я, – не знаю, как и зачем ты выдал тайну серебряного ларца, но даже если и так, ты все равно не заслуживал смерти. Я разыщу того, кто убил тебя, и увижу, как его за это повесят. Ты можешь спать спокойно, любовь моя, я отомщу, я тебе обещаю».