Влад Эмир - Теория относительности

• Название: Теория относительности
• Автор: Влад Эмир
• Жанр: Научная Фантастика

Абсолютно разные по сюжету рассказы о том, что мы видим и часто не замечаем. А иногда герои даже не вымышленные, хоть всё написанное и описанное – фантастика… Пусть так и останется фантастикой!

---

– Володя, ты куда? А чай? – Удивлённо посмотрел на серое лицо коллеги Петров, держа в руке уже налитую большую его чашку напитка, обжигающе-горячего чая, который так любил и не боялся глотать, обжечься, Владимир. Промолчав, не слыша его слов на самом деле, длинноногий и худющий мужчина на ватных ногах вышел в дверь, направляясь по длинному коридору в аудиторию, где были сегодня по расписанию занятия с первокурсниками. Надо было раздать темы курсовых работ, рассказать вообще, что это такое и как всё это надо делать. Рассказать… Хотелось спать, страшно хотелось спать!

– Здравствуйте! И так, леди и джентльмены, ставлю вас в известность, что принимать курсовые работы у вас буду тоже я, ваш покорный слуга! Пожалуйста, назовите фамилии присутствующих, я запишу. Позже я подготовлю индивидуальные темы и раздам. Уровень сложности будет одинаковым, уж за это не беспокойтесь! Сегодня занятия не будет в связи с этим вновь открывшимися обстоятельствами! Итак, фамилии и – свободны, до следующей встречи!

Голова гудела… Спать… Неровными буквами Владимир заполнял листочек вкривь и вкось, под удивлёнными взглядами студентов, записывая их фамилии. Когда все вышли, Владимир, не вставая с места, попытался рукой дотянуться до груды волос, лежащих на переднем столе, как раз напротив него.

– Алло, гараж…?

Копна не пошевелилась, но преподаватель больше не настаивал. Он уже знал, кто это.

– Наташа?

Владимир отрешённо посмотрел по сторонам и резко поднялся. В спине что-то хрустнуло, сон попытался поставить подножку, но преподаватель снова устоял. Подойдя к входной двери, он задвинул засов, который гипотетически должен был иметь предназначение уберечь покой аудитории от воздействия внешних факторов во время занятий и подошёл к девушке, крепко спящей на первом столе, нагло и бесцеремонно подложив руки под голову. Это была Наташа Баталова, он не ошибся. Владимир присел рядом, молча обнял девушку за талию, прижал к себе. Надо ехать срочно домой, сжечь всё до последнего листка, все материалы, касающиеся этого Е = мс 2. Надо исходить из того, что есть на данный момент и не сожалеть о возможно утраченном варианте, потому, что в момент, когда происходит выбор, все прочие варианты перестают быть возможными. Так устроена Вселенная вероятностей. Надо играть хорошо и гармонично, потому что ещё никому неизвестно, чем обернётся в конечном итоге этот выбор. Эта игра! Последние слова Владимир произнёс почему-то вслух, да и вся фраза ему показалась уже где-то слышанной, знакомой. Только что, недавно, когда в аудитории было много народа, девушка спала, как убитая, но сейчас, в тишине, от голоса Владимира она шевельнулась, подняв голову и бессмысленными глазами встретилась с взглядом Владимира.

– Ната?

– Вы… Ты?

Явно растерявшись, девушка отозвалась на поцелуй и закрыла глаза, почувствовав руку Владимира на своём бедре. Белья на Наташе не было…

– Я заснула… ─ Не убирая руку Владимира со своей талии, Наташа отстранилась, – Вырубилась… Нервы, что ли? Это всё Вы, Владимир Александрович! – Она игриво-шутливо взмахнула ресницами, – Я же говорила Вам, что была вчера на занятиях! А Вы мне не верили!

То, что она только что поцеловалась с молодым преподавателем, сейчас уже как-то просто забыть не получалось. И рука эта ещё на бёдрах.

– Что-то голова у меня… Не болит, нет, но состояние какое-то.

Девушка вдруг положила свою голову Владимиру на плечо, перестав дальше думать и рассуждать в себе о морали и принципах, поведении первокурсницы в институте.

– Ната…

– Гм… ─ Перебила девушка, – Меня так в школе звали, давно ещё…

– Знаю… Давно это было, знаю!

– А Вы-то… Ты, откуда знаешь? – Не подняла голову Наташа.

– Слушай, а у тебя… Не удивляйся только ничему! У тебя тату есть, на теле, в районе поясницы?

Теперь Наташа голову подняла с нескрываемым интересом.

– Не-а… Не скажу!

Почему-то, на совсем уж откровенность девушка не решилась.

– Ты где живёшь?

– Квартиру с подругой снимаем, недалеко совсем. Она как раз сейчас на занятиях, в параллельной группе.

– Пойдём, домой тебя провожу! – Неожиданно, даже для себя самого, предложил вдруг Владимир, – А то заснёшь как корова, на дороге…

– Фу, ну и сравнения у тебя, ─ Сделала нахмуренные брови Наташа, но не удержала их в этом положении долго, – Хорошо, пошли! Только… Можно, я за тебя держаться буду? Шатает что-то…

– Держись, ладно! – Не стал вникать в перипетии будущих разговоров на эту тему среди студентов и вахтёров Владимир, – Время относительно… А относительно этих стен и нас уж всё равно…

– Что? – Подняла глаза девушка.

– Пошли!

– Ага… А подруга, если тебя в нашей комнате найдёт, что скажешь?

– К себе переведу!

– Ага, сейчас!

– Время относительно, но ещё не пришла пора узнать об этом! Пошли быстрее, мне ещё много дел надо успеть закончить! Чтобы это не начинать пока! Не настала пора!

– И что ты делать будешь? – Девушка закрыла глаза.

– Жечь! Всё жечь, как… Пошли!

В чём может быть смысл духовных испытаний, как не в любви и принятии, рождающейся у тех, кто истинно прошёл их? Владимир уже знал об этом. Но очень хотелось узнать ещё, есть ли у Наташи, на пояснице, татуировка – кошка с вытянутыми лапками? И этот пирсинг… Колечко такое маленькое, на самом…

Автоматическое письмо

«Тётя Глаша вышла из дома рано утром. Надо было переделать много дел – задать корма борову Борьке, накормить кур и уток, не забыть собрать яйца, выпустить пастись Зорьку, пятнистую корову, ждущую в хлеву. Тётя Глаша была доброй и приветливой, много работала и считалась в деревне настоящей хозяйкой. Одно только не ладилось в хозяйстве у тёти Глаши – мужика не было! А в каждом хозяйстве должен быть мужик! Не сильное будет хозяйство, если мужика в нём нет! Вроде и всё правильно делала Тётя Глаша, хорошо и вовремя, да только с виду всё правильно было…»

Влад читал листки с мелконаписанным текстом и понимал, что потихонечку начинает сходить с ума. Вместе с тётей Глашей. Сегодня ночью он не выдержал борьбы с самим собой и поддался на глупое и неотвязчивое желание, даже почти физическую потребность встать чуть ли не за час до рассвета, достать листы бумаги, захваченные с собой в деревню так, на всякий случай, как обычно берут с собой, уезжая на какое-то время в новое место, в деревню ли, на курорт ли. Берут многое другое, всякий хлам, удивляясь потом причине этого. Потребность была писать, писать что-то, какой-то текст, даже не задумываясь над смыслом написанного. Исписав листов десять, Влад, успокоившись, лёг досыпать. И сейчас, проснувшись на час позже обычного, с удивлением перечитывал галиматью, написанную его, несомненно, почерком. Листы бумаги формата А4 лежали на столе, вместе с ручкой, почерк был его…

Экспертизы почерковедческой проводить не надо было, здесь сомнений быть не могло. Так, как писал Влад, не писал никто ни из старых друзей-однокурсников, ни из новых знакомых коллег. Смесь неряшливых букв, закорючек и символов, которые покрывали лист слева направо равномерным слоем, даже за почерк принять можно было с натяжкой! Ни к стенографии это не имело никакого отношения, ни к тексту. Зато, на спор, Влад мог практически дословно в течение полутора часов записывать, как магнитофон, речь лектора, не коверкая, не интерпретируя и фальсифицируя её. Правда и разобрать эти записи впоследствии мог только он сам! Чтобы доказать, что спор он выиграл, Владу приходилось уже по-человечески переписывать, расшифровывать текст. Свой текст переделывать в общечеловеческий. Сейчас записи на листах как раз и были выполнены тем, только ему знакомым почерком. Ещё со студенческой скамьи им самими и выработанным. Однокурсники даже конспекты его для подготовки к зачётам и экзаменам никогда не просили – смысла никакого не было, не могли разобрать практически ничего. Хотя диплом с отличием, полученный Владом по окончании института, вроде бы и давал ответы, что качество конспектируемых лекций должно было быть высоким. Ответы-то ответами, но почерк… Если бы Влад сам бы всего этого не понимал, произошедшее пару часов назад показалось бы ему чьей-то глупой шуткой или умным розыгрышем, лучше сказать. То, что это писал он лично, было бесспорно. Но Влад думал, что это был сон! С какой бы стати он подскакивал ночью, задолго до рассвета, чтобы написать что-то несуразное… Про тётю Глашу? «Тётя Глаша вышла из дома…» Шизофрения? Начало или уже заматеревшая стадия болезни, неизлечимая форма? Влад убрал исписанные листы в стол и стал одеваться. Дел было много… Он застыл на мгновенье и чуть не чертыхнулся – прямо, как у тёти Глаши! Неужели у всех в деревне дел было много? Но он же сюда вроде отдохнуть приехал, сбежав практически спонтанно из сумасшедшей, жаркой до невозможности, Москвы, чтобы хоть недельку отдышаться, а заодно и отоспаться, напиться парного молока, покупаться и половить рыбу! Дел много… Да уж, много! Как у…