Эдельберт Холль - Пехотинец в Сталинграде. Военный дневник командира роты вермахта. 1942–1943

• Название: Пехотинец в Сталинграде. Военный дневник командира роты вермахта. 1942–1943
• Автор: Эдельберт Холль
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-9524-5194-0

Эдельберт Холль, лейтенант германской армии, командир пехотной роты, подробно рассказывает о боевых действиях своего подразделения под Сталинградом и затем в черте города. Здесь бойцы его роты в составе пехотной, а затем танковой дивизии вели бои за каждую улицу и каждый дом, отмечая, что в этих условиях им приходилось осваивать совершенно иной, незнакомый прежде вид боя. Красноармейцы оказывали ожесточенное и упорное сопротивление, ведя огонь из «любой дыры или пролома в стене и появляясь даже из-под земли». Основываясь исключительно на личных воспоминаниях, Холль скрупулезно описывает ход боевых действий, рассказывает о тяжелых потерях, суровом фронтовом быте и о печальном завершении его сталинградской эпопеи.

---

Я вернулся к себе на КП и проинформировал своего друга Ули Вайнгартнера о ситуации, сложившейся у наших соседей слева. Оберефрейтор Вильман, возвратившись с батальонного КП, доложил, что майор доктор Циммерман запросил огонь тяжелой артиллерии на нашем участке. Развернутый на другом берегу реки Царицы 3-й батальон гауптмана Риттнера также попал под огонь с южного крыла здания и тоже не сумел продвинуться вперед. Унтер-офицер Павеллек вручил мне кусок хлеба и кружку с холодным кофе. Я быстро проглотил и то и другое. У меня из головы не выходили штурмовые орудия.

Только при поддержке их огня мы могли бы атаковать и захватить высотное здание. Но у нас их не было! А предоставит ли этот оберст-лейтенант Винтер эти орудия в наше распоряжение? Несмотря ни на что, я собирался через час снова встретиться с ним. Появился обер-фельдфебель Якобс, который хотел знать, что происходит у нас на левом фланге. Лейтенант Фухс и фельдфебель Гроссман со своими солдатами так и застряли прямо перед нами. И только удар штурмовых орудий или наступление темноты могли спасти наших товарищей на переднем крае из сложного положения, в котором они оказались. Солнце немилосердно палило над городом. Воздух дрожал от жары, повсюду проникал сладковатый запах разложения. В нашем секторе все казалось мертвым. Отсюда, из тыла, я мог невооруженным взглядом разглядеть нескольких своих солдат. Они пытались подыскать подходящее место для укрытия. Лишь редкие движения показывали, что они еще живы. Я отчетливо чувствовал повисшее повсюду напряжение.

Тут на моем КП появился адъютант нашего командира батальона лейтенант Шулер с посыльным обер-ефрейтором Мареком.

– Ну, Берт, как, на твой взгляд, выглядит обстановка на передовой? Командир приказал мне лично оценить ее на месте.

– Знаешь, Йохен, со времени моего последнего доклада в батальон ничего не изменилось. Наши солдаты застряли в мышеловке. К счастью, на этот момент у меня только один легкораненый. Без поддержки тяжелого оружия мы не сможем никуда продвинуться сегодня, по крайней мере до наступления темноты. А сможем ли мы наступать ночью, будет видно.

– Должен передать тебе от командира, что, по его мнению, вряд ли сегодня мы можем рассчитывать на артиллерийскую поддержку. Дивизия сосредоточила огонь всех имеющихся орудий на правом фланге, даже наша 13-я рота должна участвовать в выполнении этой задачи. Они решили прорваться там к Волге любой ценой и разгромить противника. Даже отсюда можно слышать звук боя, который там сейчас идет.

Разумеется, я слышал, что самые громкие звуки боя доносятся справа. Казалось, обе противоборствующих стороны собрали сюда отовсюду все имеющиеся у них орудия. Кроме того, бои возобновились чуть дальше от нас налево, в районе центра города. Однако грохот артиллерии слышался оттуда глуше, чем тот «концерт», что давали поблизости от нашего сектора. В «концерте» участвовал оркестр в составе пары чертовых вражеских пулеметов, автоматы и несколько винтовок. Они стреляли не особенно громко, поэтому, когда попадали в цель, это попадание можно было услышать. В такой ситуации солдаты на передовой могли видеть и слышать противника, что залег напротив. Разглядывая поле боя в бинокль, лейтенант Шулер повернулся и доверительно сказал мне:

– Берт, я беспокоюсь за командира: он весь пожелтел, на него просто жалко смотреть. Мне кажется, у него разлилась желчь.

– Черт возьми, только этого сейчас не хватало: потерять папашу Циммермана! Надеюсь, его дела не так плохи. Вечером, когда смогу, я подойду к вам на КП. Нужно доложить майору, что я побывал у наших соседей слева, в 171-м разведывательном батальоне. Туда должны подойти два штурмовых орудия. Я выясню, смогут ли они помочь и нам. Пока, Йохен, береги себя.

По моей команде вскочил и подошел ко мне обер-ефрейтор Неметц. Теперь путь к нашим соседям слева больше не был чем-то неизведанным.

Пробираясь по широкой асфальтовой улице, которая была назначена нам в качестве разграничительной линии, я слышал глухой грохот двух моторов и лязг гусениц по твердой поверхности. Обрадовавшись, мы оба поспешили на эти звуки, которые ласкали нам слух, подобно музыке. Это были наши товарищи! Два штурмовых орудия, осторожно прикрывая друг друга, с грохотом катились в нашу сторону.

Я стал размахивать руками, привлекая внимание экипажей. Первая машина, стальной колосс, остановилась. Из командирского люка показалась голова. Я увидел прядь белокурых волос и два пронзительных глаза, которые вопросительно смотрели в мою сторону.

– Исполняющий обязанности командира 7-й роты 276-го пехотного полка лейтенант Холль.

– Лейтенант Хемпель.

– Герр Хемпель, вы должны нам помочь! Не могли бы вы на минутку спуститься ко мне?

Белокурый лейтенант в два прыжка оказался рядом со мной. Он был примерно на полголовы выше меня ростом.

– Где это стреляют?

– Вот уже восемь часов, как нас зажали здесь. Мы не можем прорваться вперед. Вон из того высотного здания, верхняя часть которого видна отсюда через проем, русские контролируют своими пулеметами все вокруг. Вас вызвали облегчить положение 171-го разведывательного батальона?

– Да, это так. Я должен явиться к оберст-лейтенанту Винтеру, и я как раз ищу его КП.

– Господин Хемпель, вам не придется этого делать, если вы последуете за мной с обоими своими орудиями и поможете нам взять это проклятое высотное здание и уничтожить там противника. Когда с этим кошмаром будет покончено, вы, конечно, можете затем проследовать в 171-й разведывательный батальон, но я уверяю вас, что больше сегодня от вас ничего не потребуется.

Похоже, что лейтенанта Хемпеля убедили мои слова.

– Хорошо, господин Холль, мы вам поможем. Что вы предлагаете?

– Если вы поедете за мной до следующего пересечения улиц, мы должны будем затем повернуть налево по этой асфальтированной улице. Потом примерно в 400 метрах впереди по правую сторону улицы будет высотное здание. Я и трое моих солдат будем двигаться за вашим орудием, еще четверо солдат пойдут за второй машиной. Прижмите противника в левом крыле огнем вашей пушки и стреляйте во все, что сможете там обнаружить, и пусть второе орудие делает то же самое на правом крыле. Все произойдет так стремительно, что противник не поймет, кто стреляет по нему. Если же произойдет непредвиденное, мы прикроем вас с тыла.

– Яволь, здесь все для нас ясно. Когда вы выдвинетесь, я сразу же отправлюсь к следующему перекрестку. А пока отдам указания экипажу второй машины.

– Неметц, вы слышали наш план. Срочно возвращайтесь на наш КП. Павеллек, Вильман и вы пойдете за первым орудием. Я тоже пойду с вами. Обер-фельдфебель Якобс и трое солдат его подразделения пойдут за второй машиной. Передайте обер-фельдфебелю Якобсу, что мы будем штурмовать левое крыло здания, а он пусть возьмет на себя правое крыло. Вам все понятно?

Когда он уже направился прочь, я услышал:

– Яволь, герр лейтенант!

– Господин Хемпель, потребуется 15–20 минут на то, чтобы посыльный добрался до моих солдат и они незаметно пробрались на улицу для встречи с вами. Я постараюсь подобраться как можно ближе к перекрестку и сделать это незаметно для тех, кто засел в высотном здании. Медленно двигайтесь за мной и остановитесь по моему сигналу. Когда я несколько раз подниму вверх сжатый кулак, это будет означать команду двигаться вперед без остановок прямо к цели.

– Все понятно, герр Холль. Удачи!

Я осторожно прокладывал себе путь вперед, пользуясь для укрытия каждой складкой местности. Если это возможно, иваны не должны ничего заметить. Оба штурмовых орудия медленно катились за мной. Подойдя к перекрестку, я подал заранее оговоренный сигнал остановиться. Глядя в бинокль, я видел, как по улице, прикрываясь, медленно и осторожно крались унтер-офицер Павеллек и обер-ефрейтор Вильман. Теперь, когда я прошел мимо них за первым штурмовым орудием, им будет легко поддерживать со мной связь. Я видел и обер-фельдфебеля Якобса, который был уже на месте с тремя солдатами. Его привел посыльный Неметц. Они присоединились к Павеллеку и ждали, пока появимся мы. Я снова осмотрелся на этой широкой и прямой асфальтированной улице. По правой стороне стояло несколько деревянных столбов с бессильно повисшими с них электрическими проводами. Часть проводов была сорвана и лежала на асфальте улицы. Часть же проводов все еще была подсоединена к столбам. Нам следовало быть осторожными, чтобы они не стали помехой нашему продвижению. Я сжал кулак правой руки и несколько раз ткнул им перед собой. Оба штурмовых орудия медленно покатились вперед. Их командиры уже закрыли свои люки. Когда орудие лейтенанта Хемпеля выкатилось на середину перекрестка, оно развернулось к югу, и я, склонившись, побежал за ним. Я рысью бежал за машиной, так, чтобы иметь возможность прикрываться от огня русских и подавать сигналы своим солдатам, когда мы поравняемся с ними. Вдруг мощный звук орудийного выстрела заставил меня упасть на колени. Это лейтенант Хемпель разглядел цель и сделал первый выстрел. Вскоре последовал второй. Это открыло огонь по своей цели, по правому крылу высотки, второе штурмовое орудие. Поборов ошеломление после первых выстрелов, я постепенно стал привыкать к оглушающему огню обоих орудий. Никогда прежде мне не доводилось находиться так близко к ним. Но они принесли моим товарищам так необходимую им помощь. Мы прошли мимо Якобса, Павеллека и их солдат. Выполняя мой приказ, переданный через Неметца, они присоединились к нам. Теперь за каждой машиной бежало по четыре пехотинца. Я прокричал, обращаясь к Неметцу: