Галина Щекина - Банкет

• Название: Банкет
• Автор: Галина Щекина
• Жанр: Русское современное

«Банкет» – развлекательная литература высокого класса. Легкость первого порядка – языковая. Она достигается путем отказа от любых, даже самых невинных художественных средств. Вторая легкость – легкость структурная. Главы не связаны друг с другом ничем, кроме общих героев. Еще одна легкость – в отношениях героев, в невесомости их диалогов, в свободе и ненадсадности их общения. Молодые герои занимаются наукой, пьют пиво и самоутверждаются. И делают это легко. Ната Сучкова, поэтесса, Вологда

---

– Это совесть… Нечистая совесть…

– А что такое «введение в предмет»? А, ребята? – жена Бороды и так терпела долго.

– Это тайна… Митюля, во что мы с тобой играли последнюю неделю?

– В подкидного… Слушьте, подкиньте мне вон тот футляр от машинки, а то я все время лежу обкиданный салатом.

– Ой, мы к тебе сбоку, – возрадовались Комбрат и Горыныч.

– Как вам шведский стол? – некстати спросила жена Бороды.

– Мы за любым, как за шведским, – дружелюбно ответили все.

– «Любимая игра!» – повышала голос Тея-большая.

– Любимая игра у меня шахматы. Это для прессы. А на самом деле карты…

– Молодец, Борода! Наливай!

– «Тут же вынесла красотка, председатель профсоюза, / Полведра аэрозоли по приказу богдыхана…»

– Ребята! – вопила свое жена Бороды. – Вы зачем взяли пылесос? Его нельзя сотрясать! Сидите как на автовокзале, все на чемоданах и табуретках. А как же шведский стол, фланировать как?

Ее никто не слушал. Тедиумм создал три группы на подножных коробках. Поэтому возникла общность и как следствие – общая отрядная песня.

«По-осреди пустыни Гоби есть завод по-одводных лодок./ Ста-арший лодочник-очкарик никогда не видел моря, / Средний лодочник-красотка, председатель профсоюза. / Младший лодочник, романтик, и должно быть, из двуполых…» – нестройно цитировали все. – …Раз отлив, они решили, будто реки повернули, /В тот же час взорвали лодки, изнутри песком забили./ Что не спрятали-взорвали, остальное растащили, /Саксаулы порубили и решили партизанить… Тут пришел верблюд с посыльным, с ним письмо от богдыхана:/ Дескать, что за матерь вашу! Все отрыть и жить как жили…»

– Что за песня? Не знаю такую, – волновалась жена Бороды. – Она блатная или как?

– Это народный автор. Даже международный.

– А между какими он народами?

– Он понятен всем народам. А сам он сын востока.

– Перестаньте хорошую женщину акклиматизировать…

– Да, вообще-то он у нас на дипломе был. Он и еще этот композитор.

– Теянки, у вас как записано?

– Мы тогда еще не работали.

– У кого они были на дипломе, встаньте.

Тут встал Рэм и громко сказал:

– Антон Руб… Руб-бинштейн и Махмуд Ис… Исполкомов были на дипломе у меня. Один из них и сочинил эту гадость… Ик… И к… которую мы почему-то поем…

– Не «почему-то». А потому что у нас тоже богдыхан, и тоже птица-боинг…

– Ну кто, кто? Ты Дипломник, не Рэма ли скандируешь?

– Вот еще. Кондор-боинг. А Шеф – богдыхан.

– Борода, дети не спят! Я больше не могу!

– А что им надо?

– Пить просят.

– Выбирай одно из двух: или я дам пить, или ты, – Борода заливался смехом.

Дети тоже продолжали заливаться.

– Как ты хочешь, милый, – заученно ответила жена и исчезла в детской.

Теянки решили солидаризироваться по признаку пола.

– Не собрать ли нам лишние тарелки?

– Время собирать камни, время собирать рюмки…

– Бросьте это дело, девушки, у вас впереди вся жизнь…

– Не уноси! Стол не дали, тарелку забрали… Ну и условия.

– Тогда пойду укачивать детей, – твердо сказала качающаяся Тея-большая.

– Стойте! В кроссворде есть «условия, в которых любит питаться Борода».

– Я знаю место, где Борода один раз питался. Это где моя дача. Помните, не хватило?

– А где у Митюли дача? На берегу.

– Пишем: «берег»…

– Ну чем ты пишешь?

– Свеклой, видимо.

– Там еще были две старушки. Они до смерти перепугались и упали замертво, когда трое небритых захотели купить местное здание…

– Какое еще здание?

– Там одно здание – церковь. Мы не успевали построить дачу за то время, которое нам полагалось пробыть в колхозе со студентами. Начинался дождь и Комбрат решил временно найти крышу над головой. А старушкам стало плохо. А, Митюля? Спит опять.

– Зато он хороший попутчик. С ним всегда можно.

– Наливай, Борода, желаем тебе питаться до старости. Если ты твердо что-нибудь решил, то не сворачивай…

– Я привык питаться на природе. Там нет тарелок, рюмок, шведских столов, но есть легкий воздух и здоровый сон.

– Оставайся тоже легким попутчиком…

– «Попутчиком…» – записывала на салфетке Тея-маленькая…

Дверь детской открылась, оттуда резво вышла на четвереньках Тея-большая, везя на спине ребенка Бороды маленького. А ребенок большой говорил ласково в детской:

– Мама, не плачь. Ты ехай к бабе Оле, а мы тут с папой и тетей Теей будем весело себе жить…

«Кэнт бай май ла-ав!» Рэм добрался-таки до магнитофона, и грянула любимая музыка Тедиумма. Это были, конечно, Битлы. Таким образом, последняя строчка в хвостатом день-рожденском кроссворде разгадалась сама собой.

Акклиматизация

Расцветало утро. Кассий, Сын Самого опять был в работе, в бутербродах и в деньгах. Причем бутерброды он ел такие: батон по диагонали и на нем, как на блюде в Доме офицеров, ассорти из буженины и ветчины со слезой. Создавалось впечатление, что ветчина плакала, поскольку Касс ее не ел. Все смотрели только на него, но он еще не прошел акклиматизацию. Потому что он не чувствовал, что на него смотрят. Те, кто прошел акклиматизацию, чувствовали все и всегда.

– Мы обречены, – сказал утонченный Борода.

– Мы подпадаем под Указ, – добавил демонический Рэм. – Указ специально написан для тех, кто хочет с утра, но лишен всякой возможности.

– Пути отрезаны, – вздохнул румяный Змей Горыныч, – надо искать новые.

– Они пролегают за сквером, но там поздно открывают и в свою посуду, – вставил точный Комбрат.

– У нас Тея-большая заведующая спиртом. Тея, ты получала в этом месяце? Дай для эксперимента.

– Пропускаем тур. Кончилось. Какое, интересно, нынче давление? – тихо осведомилась томная пани Тея-большая. – Голову прямо ломит. Давление скачет как конь…

– Давление как всегда.

– Надо помочь девушке, – громко сказал Горыныч. – Девушка буквально страдает. – «Как вы можете, ребята, столько лет без капли влаги… Ведь у нас гагары стонут без ведра аэрозоли…» – цитировал вечно актуальную поэму Е. Бучкиц.

– Романтические герои всегда помогали девушкам, – Рэм стремительно встал и накинул белый плащ.

– А если будет пролетать Кондор? – предостерег его Борода.

– В этой жизни надо рисковать. – И вышел, развевая полами…

– Если говорить прямо, то мы вплотную подошли к вопросу о бадейке… – размышлял вслух Борода Эпикуреец.

– Да что там бадейка! Это нерационально. Тут нужна цистерна. Завинтил люк и готово, сотни литров в кармане. – Митюля, как всегда, натура широкая.

– А все-таки вспомните: кто последний видел бадейку?

– Сейчас… В шкафу у Сэра.

– Пора пробить прямой ход в камеру Сэра.

– Не надо тревожить Сэра, – донесся голос Кассия, Сына Самого. – Вы хоть в курсе, чем занимается Сэр?

– Нет, а чем? Кажется, поиск оптимального чего-то… Ээ…

– Система оптимального лучисто-теплового управления слябом!

– Ооо…

– Ааа…

– Это встречаются два чукчи, бедный и богатый, бедный веселый, а богатый грустный. Богатый и говорит: что радуешься? А бедный: мне твоя денег не нада, я теперь лучистым слябом управляю.

– Га-га, Эпикур. Ты опять к чукчам!

– Нет, я не так знаю. Идут два чукчи..

– Тихо. Бадейка моя. Я сам схожу и деликатно посмотрю в его шкафу, не прерывая лучистых поисков. – Решимость Бороды решила все.

– Вот-вот! – подхватился Митюля Попутчик. – А я сбегаю очередь забью. А то пивомафия сотрет в порошок. Их массой надо брать, массой.

Хлопанье дверей! Остальные замерли в почтительных поклонах. Через долгое время вернулся, наконец, Эпикур.

– Бадейки нет, я в шоке. Сэр правда ее видел, но ее нет в запасниках.

– Ты смутил Сэра.

– Я сам смутился. Он подумал, что я на него подумал. А я и не думал.

– Да не слишком ли мы цацкаемся с этим Сэром? Он вообще не проходил акклиматизацию, это безобразие. Как пришел, так и сидит, работает.

– Четыре дня неподвижно сидел. Не смущается.

– Да уж, смутишь его, – осудила страдающая мигренью Тея-большая. – Только и думает о своей аспирантуре. О людях никак не думает.

– Как же не думает. Он моет три пустых баллона.

– Ооо…

– Ааа..

– Это неплохо для акклиматизации.

– Да здравствует советская власть плюс акклиматизация Сэра.

Тут вошел бледный и хорошо одетый Сэр в тройке и поставил истекающие каплями чистые баллоны.

– Моя дорогая, – обернулся он к Тее-большой, – нет только крышек.

А женщина, к которой так обращаются, сразу становится другим человеком! И крышки находит моментально.

И видно, что у Сэра с Кассием была внутренняя связь! Потому что Сын Самого вдруг встал, выключил свою драгоценную установку, поставил баллоны в сумку, нашел крышки и вышел с Сэром!

Старший Дипломник, обязанный в первую очередь ходить в очередь за сквером, даже шевельнуться не успел.