Василий Лягоскин - Черная боль Земли

• Название: Черная боль Земли
• Автор: Василий Лягоскин
• Жанр: Русское современное

В бескрайних просторах космоса Свету ищет любимую женщину и сына. И начинает он свои поиски с Земли. Увы – на нашей планете в двадцатом веке от рождества Христова ни Весны, ни Владимежа не оказалось. Зато охотника ждал древний русский богатырь и его наказ – отвести от земли предков, взять на себя ее боль. Черную боль…

---

– Домашнее, – похвалился Угодин, – специально в деревню на лошади ездил, к утренней дойке. В магазине такого не купишь.

Свет допил молоко, поблагодарил за завтрак и уставился на лесников вопросительным взглядом. Он прекрасно понимал, о чем они говорили до того, как замолчали при его появлении. Точнее о ком – о нем.

Догадка оказалась верной, потому что Угодин сразу же спросил:

– И что ты собираешься делать?

Свет пожал могучими плечами:

– Для начала съездить в Муром

Владимир не выказал никакого удивления, но критично оглядел сидевшего напротив охотника.

– Не доедешь.

– Почему? – немного удивился Свет, – он же где-то здесь рядом.

– Рядом, – согласно кивнули сразу оба лесника, но ответил все таки Угодин, – до него даже вон на Сашкиной тарахтелке доехать можно —только бензин надо достать. А не доедешь, потому что первый же постовой с мотоцикла ссадит и в капэзэ отправит, в такой одежде. До выяснения личности. А личности пока я тут не вижу.

– Как не видишь? – почти растерялся Свет, принявшись оглядывать парадную одежду славинского князя, в которой он и появился в этом мире.

– Личность, – наставительно поднял палец Угодин, – это тот, у которого есть соответствующее удостоверение. А у тебя нет никакого.

– И что, – успокоился охотник, не обнаружив в своем костюме ни малейшего изъяна, – эти самые удостоверения у каждого проверяют?

– Нет, – успокоил его было Володя, но тут же добавил, – но у тебя точно проверят.

А Свет и сам уже понял, что рядом с новыми друзьями, а тем более в городе, да хоть в маленькой деревушке будет выглядеть чужаком – даже если бы не выделялся габаритами. Его мощная фигура и создавала сейчас затруднения – на нем костюмы Сашки и Володьки, пожертвуй они их сейчас, вызвали бы еще большее подозрение.

– Значит, надо покупать, – вздохнул Угодин (рядом так же тяжко засопел Суворов), – а аванс дадут только послезавтра.

Свет подивился такой жертвенности новых знакомых; еще больше —тому, что они приняли его заботы как собственные, даже не подумав обратиться к властям. Потому он и не сомневался, исчезая ненадолго в комнате, которую ему выделил хозяин кордона, и появляясь со своим дорожным мешком в руках.

– Не надо ждать никакого аванса, – улыбнулся он широко, запуская руку в мешок, – деньги есть.

На стол посыпались золотые монеты, которые тут же попытались разбежаться по нестроганным доскам. Одной это удалось, и Угодин тут же нырнул под стол, вернувшись с золотым кругляшом в ладони.

– Это что, золото? – спросил он хриплым голосом, и охотник задержался рукой в мешке.

Вторая ладонь должна была высыпать на стол драгоценные камни.

– Богато живете, – немного успокоился Владимир, оглянувшись по сторонам, – и много у тебя их?

Он повертел монету перед собственными глазами, и Свет – к большому облегчению – не распознал в этом вопросе ни нотки алчности. А пожилой лесник вдруг растерялся:

– На это, – его ладонь не смогла закрыть кучку золотых монет на столе, – можно скупить всю одежду в магазинах Коврова.

– Ага, – добавил с сарказмом его молодой коллега, – и сесть на нары лет на десять.

Он выглядел сейчас намного спокойней старшего товарища; очень быстро выяснилось, почему. Оказывается уехавшим в Москву дядей Толей и его сыном родня Александра Суворова не заканчивалась. В том же Коврове – районном центре – жила старшая дочь дядьки, Лариса. И она, словно нарочно – Свет много мог бы рассказать о еще более удивительных совпадениях – работала медсестрой в зубоврачебной поликлинике.

Охотник не сразу понял связь между зубами и золотом, но повеселевший Володька, подмигнув ему, сказал, что этого Свету знать совсем не обязательно, и вытянул из кучки еще одну монету.

– Хватит, – решил он, – а это убери (это он про остальные монеты). Поедем сначала ко мне.

– Зачем? – попытался слабо воспротивиться Сашка, – это же какой крюк? А здесь вон – до станции полчаса ходу.

– У тебя же даже молотка нет, – разозлился Угодин на парня, – или ты прямо вот так золотишко понесешь? Может еще и легенду придумаешь, как у тебя прадед в несуществующее государство путешествовал.

Он покрутил перед носом Суворова монетой с профилем одного из древних рагистанских шахиншахов, и тот признал правоту друга – слова несуществующего на Земле языка могли поднять слишком большую волну, даже в среде скрытных дантистов. Лесники скрылись за деревьями, предоставив Свету право убрать со стола. А заодно – поставил себе задачу Свет – приготовить обед.

Охотнику пришлось самому – методом проб и ошибок – учиться, как работает газовая плита; по какой стороне коробка нужно чиркать спичкой (здесь фокус с огнем из пальца не работал), и еще многому другому, чего в памяти компа, который должен будет появиться только через два века, не было. Про два века Свет тут же постарался забыть – нечего забивать голову несуществующей пока проблемой – а результатом своих изысканий остался доволен. И дом не спалил, и суп приготовил – пальчики оближешь. И даже гостей встретил – проводил.

Примерно через полчаса после исчезновения двух корефанов за забором требовательно загудела машина. Свет понял, что это вызывают хозяина, и таиться не стал. Он вышел за ворота, предварительно сняв с себя и славинский костюм, и рубаху, богато вышитую невиданными здесь узорами. Машина негромко тарахтела, а рядом с ней стояла девушка… нет, молодая женщина. Стояла, и смотрела на охотника, открыв рот. Сначала ее взгляд мазнул по медальону Весны (тоже, кстати, золотому), а потом медленно заскользил по его могучей груди, по плечам, по бицепсам, которые невольно напряглись под этими восхищенными глазами.

Свет кашлянул, и женщина в зеленой форменной одежде с четырьмя звездочками в петлицах (знать бы еще, что они означают), перевела взгляд на его лицо. А тут удержалась, не утонула в его бездонных голубых глазах, задав немного громче, чем следовало:

– А где Сашка?

– Здравствуйте, – ответил ей баритоном диктора центрального телевидения Свет, – а брата нет. Он по обходу ушел.

– Брата? – взметнулись вверх брови незнакомки, – он ни о каких братьях не говорил.

Охотник о степени близости Сашки с этой женщиной мог только догадываться, поэтому пожал плечами – мол, у него и спросишь, почему скрывал такого брата. Глаза незнакомки опять метнулись к этим плечам, но ниже не опустились; она все-таки выдавила из себя:

– Скажете, что приезжала Захарова, помощник лесничего. Пусть завтра в контору не приезжает, денег не будет.

– Хорошо, передам, – дернул грудными мускулами Свет, и начальница Сашки медленно пошла к машине – спиной вперед.

– Может, она боится, что я на нее сейчас наброшусь? – с веселой улыбкой проводил ее взглядом охотник, и, уже вслух – когда женщина готова была захлопнуть дверцу автомобиля, – до свидания!

Захарова кивнула за лобовым стеклом и машина круто развернулась, заставив охотника отскочить к воротам. Видимо, водитель, так и не соизволивший выйти из автомобиля, получил какой-то совершенно немыслимый приказ.

Ни Сашка, ни Угодин вести о задержке аванса не огорчились. Судя по огромным сумкам, которые они опустили на тот самый стол, съездили они не зря.

– Если ты думаешь, что сейчас будем обмывать твои обновки, то зря надеешься, – Володька шевельнул сумкой, и в ней звякнуло что-то явно приятное его уху – вон как расплылся в улыбке, – и обновки пока не получишь. Только после бани!

– Бани? – огляделся охотник – никакой бани он здесь не видел.

– Да не здесь, – правильно понял его замешательство хозяин кордона, – мы в городе Николаича встретили, договорились с ним. Так что он сейчас в усадьбе лесничества баньку топит, а мы ближе к вечеру туда и подвалим. Там знаешь какая баня, такой даже в Москве нет!

Свет не стал интересоваться, ни кто такой Николаич, ни чем знаменита эта баня – решил, что все оценит на месте. И оценил! Баня действительно была замечательной, и охотник сразу понял, почему. Потому что в прудик у баньки стекал ручеек из бьющего на горке в соседнем леску родника. И этой живой водой и поддавали они в жерло, где потрескивали раскаленные камни.

– Не боись, – завел его в парилку бородатый Николаич, который оказался мастером леса, еще одним начальником Сашки, – камушки не треснут, не выстрелят. Потому что сам их по берегу Клязьмы искал – один к одному.

На камни из ковшика плеснулась порция живой воды, щедро разбавленная «Жигулевским» пивом. Свет охнул – этот восторг душа сама выплеснула наружу; в таком виде она пиво приняла очень даже благосклонно. А в просторной комнате отдыха, в которой был даже камин (не хуже, чем в Москве!), лесники уже накрыли на стол и разложили на скамье обновки. Они явно отметили, как смотрел на свою тарелку с консервами гость, и потому сейчас решили превзойти самого себя. Для российской глубинки одна тысяча девятьсот восемьдесят второго года – оценил их старания Свет – стол был просто шикарным. Была даже икра – и красная, и черная (уже на бутербродах). А то, что за копченой колбасой нескольких видов надо было ехать в Москву, он даже не догадывался. Ему об этом потом, в парилке, сказал пораженный Николаич. Пил он, пожалуй, даже больше, чем Угодин, но успел похвалить Суворова.