Иван Воронежский - Ветры судьбы

• Название: Ветры судьбы
• Автор: Иван Воронежский
• Жанр: Альтернативная история

Когда-то вместо обещанных улучшений в результате шоковой терапии и ускорения мы потеряли уникальную страну в большой афере, был ограблен её теперь уже поредевший народ, Прошло уже более двадцати лет «преобразований», и сжимается в комок мое сердце при виде разрушенных фабрик и заводов, заросших бурьяном полей, наспех демонтируемых животноводческих комплексов и птицеферм. Мы давно забыли, как может быть интересна судьба простого человека, прошедшего мясорубку нашей истории.

---

– Яков! Ты что задумал? Ты что, хочешь зарезать мою дочь? – ворвавшаяся Екатерина застыла на полпути, увидев зятя в пикантной позе наблюдателя.

– Кто вам сказал такое, мама? – Яков излишне резко отпрянул и теперь вид у него был, как у нашалившего мальчишки.

– Ты что там делал? – с ужасом спросила она.

– Где?

– Ну вон там, – указательный палец подрагивал, указывая на то место, откуда вынырнул Яков.

– Мамо, вы не ответили на мой вопрос, кто вам сказал, что я хочу зарезать вашу дочь?

– Клава сказала, – она подняла правую руку ко рту и нервно стала грызть пальцы.

Яков обнял тещу за плечи. Её испуганный взгляд не переставал смотреть по направлению безжизненного лица её дочери. Он подвел её поближе к кровати и нежно, спокойно сказал: – К сожалению, плод расположился не правильно для родов и он не может выйти самостоятельно. Мамо, вы же женщина, поймите, вытянуть плод, не повредив его, практически невозможно. Необходимо кесарево сечение, что бы спасти их обоих и чем скорее, тем лучше»

– Не дам резать Фросю, – тупо твердила Катерина, – не дам.

– Тогда она умрет. Вы это понимаете? – Яков начинал нервничать. Он и так взял на себя много ответственности, приняв решение об операции, которую никогда не делал, но помнил, как его учили и как он ассистировал одному полевому врачу.

Катерина продолжала рыдать, обнимая свою дочь.

Вернулась Олеся, вся счастливая.

– Вот, – она поставила на стол аккуратный кожаный чемоданчик, настоящий набор для хирурга, – дядя Федя сказал, что даже и нить имеется.

– Точно, – Яков открыл чемоданчик и достал пробирку с нитью, – да, не обманул ваш Федор. А теперь, Леся, вот это и все инструменты в кипящий котел для стерилизации.

Они прошли на кухню где на плите кипели один большой и два маленьких котелка. В один из маленьких загрузили инструмент.

– Теперь подождем немного. А вы, Клавдия, попросите у хозяйки побольше чистых простыней и полотенец.

– А вы и правда врач? – спросила Леся, когда Клава покинула комнату.

– Я обыкновенный фельдшер.

«Как красивы и выразительны глаза у этой девочки», – думал Яков, продолжая:

– Основную практику я приобрел в военно-полевом госпитале.

– Я вам завидую. Я так хотела учиться на медика. Но учеба стоит так дорого. Одна надежда на Ленина. Он, говорят, все изменит, – она щебетала своим павлиньим голосом, заглядывая ему в глаза, – а вам, Яков, нравится Ленин?

– Нет. То есть, я не знаю. Просто я не встречался с ним. Ну, я не видел его, – Яков ненавидел большевиков, но имел чувство такта, – вы лучше слейте мне, я ещё раз хорошенько смою руки.

– Сейчас, доктор, – и она, схватив ведро, начала разбавлять горячую воду холодной.

– Делай как можно горячей.

– Слушаюсь, доктор.

– Не называй меня «доктор».

– Слушаюсь, доктор, – она закончила с набором воды и поднесла ведро на лавку, где стоял большой медный тазик.

Яков взял кусок хозяйственного мыла и, наклонившись над тазиком, стал растирать мылом кисти и руки по самый локоть.

– Леся, ты, наверное, будешь мне ассистировать. Крови хоть не боишься?

– Ну что вы, – она как-то по-детски засмеялась, – я всегда помогала дяде Феде. Однажды мы вправили открытый перелом тут одной лошади.

– Ну и ну, – Яков скривил физиономию, изображая полное удивление, – но человек это не лошадь.

– Вот именно – не лошадь. Вернее, любое животное – это не человек, который может что-то сказать: как себя чувствует и где болит. А животное, оно ведь молчит. Зато какие у них глаза. Ну, выразительные, не нужно и слов. Понимаете?

– Так. Готово. Теперь попросим Клаву, чтобы смыла вам руки. После чего аккуратно выложите инструмент на салфетку и к пациенту.

– Слушаюсь, доктор.

Яков зашел в комнату с поднятыми руками, ничего не касаясь, прямо как настоящий хирург. Мама по-прежнему лежала, рыдая на груди у дочери.

– Клавдия, будьте добры, помогите Лесе помыть руки и перенести инструменты.

– Хорошо, – ответила старушка и удалилась.

Яков подошел к кровати и обратился к матери.

– Мамо. Если мы просто будем рыдать, Фрося умрет, так и не родивши ребенка.

Катерина затихла, продолжая всхлипывать.

Яков настаивал:

– Сейчас можно попытаться спасти их обоих. Пока ещё можно, но когда остановится сердце у матери, можно будет только спасти ребенка, – Яков чуть наклонился. – Ну, мама, решайте. Я не смогу без вашего решения и благословения.

Екатерина поднялась во весь рост и повернулась лицом к Якову. Глаза её были красными и мокрыми от слез. Её дрожащие губы тихо прошептали:

– С богом, Яшенька, с богом.

И повернувшись, она медленно пошла по направлению двери.

– Вы, мамо, не волнуйтесь. И займитесь делом. Следите, чтобы котел на плите и ведра с водой были полны.

В ответ она лишь махнула рукой.

Вошли женщины, подтянули к кровати стол. Постелили чистую ткань. Затем внесли инструменты и, подстелив дополнительно льняную скатерть, разложили их.

– Больше света, тетя Клава.

– Уже собрала все керосинки, что есть в доме.

– Хорошо, хорошо. Ну что, готовы?

– Господи, помоги нам, рабам твоим божьим…

Яков подошел к Евфросинии.

– Клава, эфир пациентке.

– Сейчас, доктор, – и старушка, смочив марлю эфиром, приложила ее к лицу роженицы.

– Раз, два, три, четыре, пять и вышел зайчик погулять… – Яков читал считалочку, как его учили на курсах. Он чувствовал, как начинает потеть его лоб. Капельки пота стекали на его брови и затем заполняли ему глаза, – Хватит, Клавдия, спасибо. Теперь мой лоб. Вытрите, пожалуйста.

Он чуть присел, чтобы старушке было удобней.

– Спасибо.

Яков подошел к кровати ближе и потянул одеяло. Её живот был до безобразия выпуклым с вывернутым пупком. Колени оставались приподнятыми, а полные ляжки распластаны широко.

Яков закрыл глаза и внутренне стал читать молитву. Он читал на идише, как учил его ребе Аристарх.

– Поторопитесь, доктор, – это Леся испугалась, что он уснул.

Яков открыл глаза и сказал: – Кесарево сечение! Он сказал это, словно объявил свой собственный приговор.

– Леся, дезинфекцию места разреза.

И девочка аккуратно смазала живот чистым первачом.

– Скальпель, – сказал Яков, указывая на скатерть.

Далее события происходили, как в нереальном мире. Открывающаяся рана позади скальпеля, разделяющаяся кожа и тонкие кровоточащие сосуды. Алые мускулы, переложенные жировыми прослойками, и далее, через кольца внутренностей. Человеческая плоть мягкая и пульсирующая, лоснящаяся при свете керосиновых ламп.

Зажимы и держатели, как будто серебренные насекомые, собрались в разрезе, словно это был цветок, и руки Якова – режущие, вяжущие и подбирающие. Затем пурпурный мешок матки, внезапно вскрытый скальпелем. И, наконец, ребенок, свернутый в темно-серый мяч с ручками и тонкими ножками, голова слишком непропорционально велика и жирная алая плацента, связанная с ним пуповиной.

Поднятый на руке Якова, младенец свисал вниз, все ещё соединенный пуповиной со своей матерью. Щелчок ножницами и ребенок свободен. Яков шлепнул младенца по ягодицам и тот, вдохнув воздуха, закричал. Через кровать Леся, хлопнув ладошами, засмеялась от радости, внезапно переполнившей её.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.