Георгий Мосешвили - Избранное. Том II

• Название: Избранное. Том II
• Автор: Георгий Мосешвили
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-98604-447-7, 978-5-98604-449-1

Вашему вниманию представляется сборник стихов Георгия Мосешвили.

---

«То пламя, что, подобно мотыльку…»

То пламя, что, подобно мотыльку,
К погибели бессмысленно стремится,
В моей груди нежданно загорится,
Когда я горизонт пересеку.

То пламя, чьим живительным теплом
Под знаком Льва земное лето длится,
В моей любви свободой возродится,
Когда я стану пленным мотыльком.

«Скажи мне, Солнце, где тебя искать?..»

Скажите, где, в какой стране
Прекрасная римлянка Флора?

Ф. Вийон в переводе Н. Гумилёва

Скажи мне, Солнце, где тебя искать?
Мне говорят: Восток – страна восхода,
А Запада печальная свобода
Должна закатной кровью истекать.

Восток неблизок, что здесь толковать.
А Севером владеет непогода.
Но, может быть, на Юге небосвода
Ты скрылось, Солнце, чтобы согревать

Благословенный край своим теплом?
Но без тебя на Севере пустом
Настала осень в середине лета.

И кто мне скажет, где искать твой след?
Под Солнцем Ариадны больше нет.
И нет любви без солнечного света.

19.06.1980

«Песочные часы…»

Песочные часы
отсчитывают время
моей любви и
жизни.
Впрочем, всё равно
любовь и жизнь отныне
суть одно.
Как есть одно спряженье
слов в поэме.
В поэме той, где нет
склоненья слов.
Где стоя непреклонным
строгим рядом
слова сопряжены
единым ладом
моей любви – последним из ладов.
Глаголы же любви сопряжены
всегда с одним
Евангелием Бога.
И счёт песчинкам заведён
так строго
всегда один – для мужа и жены.
И даже дерзкий
совершив побег
для слов любви пребудем мы
со всеми,
кому ещё отмеривают время
песочные часы
из века в век.

15.09.1980 Таллинн

«И это грустное вино…»

И это грустное вино,
И чистая тетрадь,
И книги, коих всё равно
Мне не перелистать.

И это тихое окно,
И добрая луна,
И фавны, коим не дано
Полуденного сна.

И это место, где темно,
И где равны вполне
И те, кто жив, и кто давно
Забылся в дивном сне.

16.12.1980

«Джауфре Рюдель, любить издалека…»

Джауфре Рюдель, любить издалека
Не значит ли – искать неудержимо
Не свет огня, но лёгкий призрак дыма,
Познав печаль, что словно дым легка.

Сжимает неподвижная рука
Тяжёлый меч – и цель недостижима,
И все дороги – лишь преддверья Рима,
И безнадёжность так любви близка.

Джауфре Рюдель, страна любви – весна,
И несть числа в стране весны канцонам,
И письменам влюблённым несть числа,

И призрак дыма – дальняя страна
Близка – она за тем соседним склоном,
Где безнадёжность розой расцвела.

Джауфре Рюдель, любить издалека,
Не думая о сопряженьях тела,
Лишь руки сновидения несмело
Целуя – эта мука так легка.

«Помянем время без часов…»

Помянем время без часов,
Свечу без света, свет без тьмы,
А также лето без зимы
И снег без белизны,
Слова без речи, речь без слов,
Дым без огня, огонь без дров,
Цвета помянем без цветов
И мужа без жены.

Помянем розы без шипов,
Шипы без роз, без дёгтя мёд,
Без мёда месяц, брод без вод
И вина без вины.
Помянем Бога без богов,
Помянем друга без врагов,
А дурака – без дураков
И мужа – без жены.

«Не печалься, если я молчу…»

Не печалься, если я молчу:
Нежность не находит громких слов.
Вряд ли нужен лунному лучу
Яркий свет неоновых цветов.

Вряд ли нужен солнечной весне,
Серый праздник снежной суеты
И сердечной тайны тишине —
Болтовня сердечной пустоты.

Что сказать тебе? Поверь мне: жизнь
Нам подарит счастье долгих дней.
Не печалься, лучше улыбнись
Молчаливой нежности моей.

Пусть ненастных зимних дней не счесть,
Пусть Фортуна слову неверна,
Ты смеёшься – значит в мире есть
Счастье – и балтийская весна.

Люди и тени

Люди и тени стоят у входа
В зоологический сад планет

Н. Гумилёв

Тем временем, когда никто не ждёт,
И в месте том, где некого искать,
Волненье крови исподволь влечёт
К тебе, крылатой речи благодать.

Где вечер века в городской пыли,
Где небо задыхается в дыму
Отравленном, вращение Земли
Всё медленней – письмо летит во тьму.

И входим мы в страну живых теней,
Тоскуя о безвременье слепом,
Но горькое прозренье тем больней,
Чем дольше мы в неведенье живём.

Тем временем, туда, где всё темно,
Письмом летит крылатой речи свет.
Мы – люди или тени? Всё равно —
Одним волненьем – кровь жестоких лет.

И забывает день о бывшем и небывшем,
И вырваны сердца зазубренной иглой,
Но вечный блюз луны над городом притихшим
Волненьем спящих душ восходит над землёй.

Живущий, в тёмный час в пустом ночном просторе
Взгляни – твой сон хранит слепая боль моя:
Театр абсурда звёзд над неумолчным морем
И музыка луны над пеной бытия.

Солнечные Часы

На песчаный берег падает
Тень от золотой стрелы.
Солнце, божество крылатое
Изгоняет змея мглы.

Снова, словно сновидение,
Словно музыка без слов,
Начинается весеннее
Время Солнечных Часов.

Начинается весеннее
Время Солнечных Часов.

Волей вечного вращения
Ветер возвращает птиц.
В небе слышно шелестение
Бело-голубых страниц.

Слышно ангельское пение
Над волненьем парусов,
В небесах плывёт весеннее
Время Солнечных Часов.

В небесах плывёт весеннее
Время Солнечных Часов.

Будет время – вновь возвысится
Над землёй слепая мгла.
Говорят, что осень близится
И зима не умерла.

Но над старостью осеннею
И над смертью зимних снов
Есть святое Воскресение —
Время Солнечных Часов.

Есть святое Воскресение —
Время Солнечных Часов.

И над миром быстротечности,
Миром скорби и золы
Всё бежит по кругу Вечности
Тень от золотой стрелы.

Волей вечного движения
Под созвездьем Близнецов
Летним днём цветёт весеннее
Время Солнечных Часов.

Летним днём цветёт весеннее
Время Солнечных Часов.

[1981?]

«Ночь поглощает сегодняшний пепел…»

Ночь поглощает сегодняшний пепел,
Время асфальтом ложится у ног,
Прах нашей юности в каменном склепе,
В каменном склепе – храни его Бог.

Долго мы строили наш реликварий,
Церковь над нами по небу плыла,
Травы и ветви исчезли в пожаре,
Юность сгореть до конца не смогла.

Дряхлый колодец готов развалиться
На перекрёстке пустынных дорог,
Прах нашей юности в мутной водице,
В мутной водице – храни его Бог.

Верность прощала и ревность слепила,
Нежность венки золотые плела,
Всё преходящее нам изменило,
Юность измены не перенесла.

Дряхлая тога ложится на плечи,
Вот он – пророчеством названный срок.
Прах нашей юности в церкви Предтечи,
В церкви Предтечи – храни его Бог.

5.06.1981

«Поль Клодель в погоне…»

Поль Клодель в погоне
За бабочкой изумрудной
Прихотью безрассудной
Он начинает день
Над ним облака из мёда
И ангелы в детских платьях
О высоких понятьях
Беседуют поутру
А на земле под Солнцем
Ликуют цветы и травы
Для вящей Господней славы
В низине цветёт сирень
И Поль Клодель улетает
Оставив свой дом унылый
За бабочкой легкокрылой
Танцующей на ветру.

8.06.1981

«Под солнцем, убивающим цикад…»

Под солнцем, убивающим цикад,
Под парусами облачной державы
Сплетаешь ты венок посмертной славы,
И над тобою ангелы парят.

Ты умирала сотни лет назад,
Звала отрадой горький вкус отравы,
Деревья над тобой склоняли главы,
Ты их листву листала наугад.

Но всё должно пройти. Бог весть куда
Течёт Сантаны[12] мутная вода.
Ты умерла – умершим нет возврата.

Что нам осталось? Лодка и весло,
Да омут, где живут добро и зло,
Где жили, может быть, и мы когда-то.

5–6.07.1981

«Мой мир похож на пустой дом…»

Мой мир похож на пустой дом,
Не то он брошен людьми, не то
Он просто скоро пойдет на слом,
И в нем не живет никто.

Мой дом похож на звезду. Он
Сверкает ночью и спит днем,
Не то он видит дурной сон,
Не то он шутит с огнем.

Мой сон похож на огонь. Нет
У сновидений грехов любви.
Горит мой дом – и его свет
Смежает веки твои.

А утром колоколов звон,
И скажут мне: «Что с тобой, друг?»
И я отвечу: «Пустой звук.
Я видел радостный сон».

20.08.1981

«У музыки свои законы…»