Надежда Опескина - Дарьины зори. Повести и рассказы

• Название: Дарьины зори. Повести и рассказы
• Автор: Надежда Опескина
• Жанр: Русское современное

Моя деревенька, далёкая и близкая, среди озёр, лесов и рек. Пройти дорогами жизни тех, кого уж рядом нет. Три поколения людей, с такими разными судьбами. Война и любовь, предательство и верность. «На то она и жизнь, чтобы быть разной…» – скажет цыганка Рада в рассказе «Осколки зеркала».

---

Дарья сидела, прислонившись к стене, от боли сердце сжалось, хоть криком кричи, а голоса нет. Вошедшая Пелагея от вида невестки и сына стояла у двери, крестя свой лоб. Ознобом прошло по спине, ноги ватные стали. Сына узнать было невозможно. Сидит мужик седой, согнув по-старчески свою спину.

– Ой, что же вы всё от меня скрываете, родненькие мои? Какая беда пришла к вам, что вывернуло вас будто наизнанку? Не молчите, прошу вас, детки.

– Беда, матушка! Хотели молчать, пока всё не закончится, а оно вон как…

С Василием мы виделись, в бегах он, прихворнул. Эльмирка за ним ухаживала. Боялись мы сами, чтобы не нанести ему вреда. Думали, поправится и уйдёт куда подальше. Да упредила нас какая-то сволочь. Видать, по тёмному времени поджёг, подперев дверь. Сгорела моя радость, Эльмирушка. Вчера схоронили. С ней ещё кто-то, а про Василия ничего не известно, – ответил Данила.

Каждый думал только на Матвея. Молчали, не говорили вслух, но думали. Потекла жизнь тяжкая. Проталинки появились. К Вербному воскресенью распушилась верба. Вскоре и пасхальная неделя прибежала. Пелагея стала примечать, что воротит Дарью от еды, а значит, остался след от пребывания Василия в краях родных.

Данила решил уйти из дома навсегда, отца не предупреждая. Пелагея понимала, что и Дарье не следует оставаться. Сама попросила уйти вместе с Данилой, а там видно будет. Полюшку попросила оставить, пока на ноги не встанет. Второе дитя под сердцем скоро биться начнёт. Матвей такого поворота не ждёт и неизвестно как поведёт себя. Лучше подальше и среди людей. Данила сходил к родным Эльмирки, приняли его там.

Матвей уходил из дома каждый день. Не выдерживал пристальных взглядов сына. В сердце закрадывался страх. Теперь и татар надобно остерегаться, те разбираться долго не будут, повесят гибель своей девки на него и учинят расправу. Лучше уж среди зверья день проводить.

Возвратившись в один из вечеров и не застав молодых в доме, спросил, куда это все подевались, и услышал от Пелагеи:

– Всё, Матвей, одним нам теперь жить. Данилка к родным Эльмирки ушёл навсегда. Дарья тоже не захотела у нас оставаться. Полюшку пока оставила, а там как жизнь сложится.

Лёжа в ночи с открытыми глазами, Матвей думал о жизни своей. Выходит, зря грех на душу взял, подпалив зимовье. Думал, там Данила со своей кралей воркуют голубками, ан нет, жив стервец остался. Теперь во вражьем стане жить будет. Дарья… Всё бы отдал, чтобы его стала. На новое душегубство пошёл бы, чтобы от жены избавиться. Да вот она на него иначе смотрела, за старика принимая. Одел бы во всё новое и богатое, побрякушками золотыми обвесил, но не нужно ей ничего от него. Не получит она от него дочери. Всё сделает для этого. Думает, поди, что родители примут её, голодранку, в дом. Как бы не так. Он хорошо понял характер свата. Не примет он дочь, и на сердце становилось легче. Помыкается Дарья и возвернётся на кордон как миленькая.

Глава 11

В семье Эльмирки приняли Данилу и Дарью как самых дорогих гостей. В горе пребывала вся семья. Глава семейства, мудрейший Бабаджан, старался ободрить всех, скрывая боль своего сердца. Уговаривал всех, что надо жить дальше, не забывая ушедшую. Останавливал сыновей от скорой расправы над Матвеем, вина которого пока не была доказана. Даниле советовал тоже остудить свою головушку.

– Ты, сынок, не спеши! Нет доказательств, что это твой отец сотворил зло. Надо время, чтобы разобраться во всём, не надо спешить. Василий не оказался в этой ловушке, но не известно, кто был тот незнакомец, укрывший дочь мою своим телом. Значит, хотел её уберечь, а враг так не поступает. Много тайн, а когда мы найдём разгадку – кто знает. Дарье помогу продать золотишко Василия, на небольшой домик ей хватит. Здесь лучше не оставаться, пусть домой возвращается. С Василием нет ничего определённого. Где он, что с ним. Моя жена говорит, что на сносях невестка ваша. Ей дитя надо родить, на ноги двоих поднимать. Свой своему поневоле брат. Там отец, мать, ну, не звери же они, чтобы свою дочь не принять.

Мудрый Бабаджан мерил людей своей меркой. Глава большого семейства, он не представлял, что можно не любить дитя своё. Данилу принял как сына родного. Понимал, надо время, чтобы слегка стёрлась память о горе.

Собирая Дарью в дорогу, обо всём позаботился. Одёжку дал справную, в дополнение к той, что ей от прежней жизни досталась. Деньги подсказал куда спрятать. Сына старшего с ней отправил вместе с Данилой. Доставят до места, помогут домик какой купить, обустроить. Пару телег снарядил. В одну кровать разобранную со столом добротным и пару скамеек резных. Новые одеяла и подушки женщины подарили. Эльмиркины наряды отдали. Будет память о подруге.

За три дня пути подустали здорово. В деревню Дарьину въехали на вечерней зорьке. В субботний день попали. У родительского дома остановились. Вышел первым Дмитрий, не обняв дочери, пошёл к телеге со скарбом. Отстранил Данилу рукой и стал рассматривать привезённое.

– Это что, Дарья, всё твоё? Маловато будет для вдовушки! Наслышаны мы, что Василий твой без вести пропал. Клашенька, сестра его, сокрушалась, куда теперь тебя девать. А ты вон какое решение приняла – отцу на шею свалиться. Мы так с матерью и думали. Нам места и самим не хватает, сама понимашь, полный дом народу. Куда тебя с дитём принимать, ума не приложу. Летом на дворе разместишься, а к зиме не знаю какой выход искать.

– Мне, тять, нет надобности в твоём дому жить, свой прикуплю, если есть на продажу, а нет, так в соседних деревнях поищу. Вижу, не готов ты принять дочь. Ничего, найдём себе постой на пару дней у добрых людей, – ответила Дарья отцу.

– Дом, говоришь, покупать хочешь. Знать, деньги есть. Погодь, куда поспешаешь, у нас останавливайтесь. Банька натоплена, помоетесь с дороги.

– Да не нужен мне ваш двор, найдём себе место у людей в избе. Деревня большая. Хоть бы к тётке Матрёне с дядькой Алексеем попрошусь на пару деньков. Тимновы всегда хорошо ко мне относились. Дядька Алексей ещё на кордоне сказывал, что рад будет и в своём дому принять.

Из-за спины Дмитрия показалось лицо рябой Нюрки, смотревшей на приехавших с опаской. Сестру и не признавала. Парней рассматривала с любопытством.

– Тять, это кто такие понаехали на нашу голову и чего хотят? Маманя в бане парится, спрашивает, кого ещё тут на ночь глядя принесло, – пропищала сестра Дарьи.

– Ты чего это, Нюрка, и признавать меня, сестру свою, перестала? Иль не похожа стала на себя? Иль где дорогу тебе перешла? – не выдержала Дарья.

– Ой, никак Дарья возвернулась, тять?! Насовсем или как? Неужто в дому у нас хочет жить? Самих полон дом, лечь негде, – затарахтела Нюрка.

– Не встревай, Нюрка, в наш разговор с Дарьей! А ну, иди самовар ставь и мать предупреди! – и, видя желание Нюрки открыть снова рот: – Цыц, сказал тебе!

Дарья уже разворачивала свою телегу прочь от родительского дома. Следом за ней поспешил и Данила. Брат Эльмирки удивлённо покачивал головой. Вслед слышался голос Дмитрия, призывающий дочь остаться.

Тётка Матрёна встретила с улыбкой и объятиями. Не родня Дарья, но ведь своя, деревенская. Пригласила в дом, стала чаем угощать с дороги. Вся семья сидела с улыбчивыми лицами. Каждый хотел угодить гостям, подавая то шаньги, то варенья прошлогоднего отведать. Передохнули слегка, потом в баньке помылись. Никто не спешил спать. Говорили до первых петухов, рассказывая о жизни своей. Разлетелись детки Тимновых кто куда. Внуки только у дедов, но это пока. Сын старший раненый вернулся после войны с финнами. Теперь в городе по больницам мается. Жена при нём, а деток сюда, в деревню, на молочко и хлебушек дедовский отправили.

– Ты, Дарья, правильно сделала, что вернулась. Среди своих надо быть. Избу мы тебе присмотрим, есть пустые, возьмут недорого, ежели купить, а могут и на постой пустить. Как тебе захочется. Смотрю, привезла кое-что с собой. Наши деревенские помогут, – успокаивал дядька Алексей.

Изба сыскалась, Дарье понравилась. За день мужики плетень поправили вокруг двора и огорода. Дарья с Матрёной начисто стены снаружи выбелили, окна отмыли. На следующий день в избе порядок стали наводить. Протопили печь, горела исправно. Стены подмазали, подбелили. На окна занавесочки из ситца повесили. Мужики кровать и стол с лавками занесли. Матрас соломой набили, кровать одеялами дарёными застелили. Матрёна дорожку придарила на пол. Изба засияла чистотой и уютом.

Рядом с избой стояла высоченная черёмуха. Данила с Алексеем Тимновым решили под ней стол соорудить и пару скамеек к нему. Милое дело в летнее время чайку попить. Работа шла споро. Приходили и другие мужики, постояв, посмотрев, принимались за работу. Кто советом, а кто и делом. Доски приносили, гвоздями делились. Дарья с Матрёной большой замес глины сделали, чтобы сарай снаружи обмазать, и здесь нашлись помощники. Расходились поздно вечером, усталые, но довольные. Подсобили вдовой бабёнке своё жильё отремонтировать.