Роман Борин - Клоны Инферно. А до потопа оставалось всего 750 лет…

• Название: Клоны Инферно. А до потопа оставалось всего 750 лет…
• Автор: Роман Борин
• Жанр: Альтернативная история

Продолжение истории, описанной в романе «Перламутровая птица Атлантиды». Артаки, почти уничтожившие Цивилизацию Побережья Тёплого моря, разгромлены. Харидяне выжили в борьбе с ними, но человечеству угрожает новый неведомый Враг и гораздо страшнее артаков. В битву с ним вступают те, кого Цивилизация считала врагами…

---

Оставшихся же верными идее вечной вражды с «культурными» больше всего коробило само осознание их неспособности серьёзно помешать отступникам «утаскивать» на Побережье и другие племена. Когда же златокудрые красавцы бескорыстно взялись сопровождать людей, бегущих из Цивилизации в столицу государства бывших рудокопов, по Запределью прокатилась настоящая лавина раздражения. Предательским и откровенно «наглым» поступком отщепенцев возмутились почти все, включая даже нелюдимых жителей Угрюмых холмов, заросших непроходимыми чащобами и окружённых со всех сторон болотистыми топями.

С наказом поймать и проучить как «отщепенцев культурных», так и их кичливых защитников, посылать дозоры начали со всех сторон, друг с другом даже не сговариваясь.

Окияны же и на этот раз остались верны своим традициям, принявши вызов чуть ли не с радостью. Умение сражаться в открытом поле с превосходящими в числе врагами они ещё раз показали на зависть всем сынам степей. Да и бежавшие в столицу государства бывших рудокопов дрались отчаянно – попытки наказать всех отщепенцев разом успехом не увенчались. Своеобразный город у подножия Чёрной горы рос не по дням, а по часам. И продолжалось это до тех пор, пока Цивилизация не приняла серьёзных мер, чтобы пресечь попытки массового бегства с Побережья.

В это время Шахтин Кал и решил напомнить миру о своём существовании. Несколько лет подряд он строил, укреплял и расширял столицу своей будущей империи, стремясь наполнить её пришлыми людьми, при этом варвары к столице бывших рудокопов как будто и не проявляли интереса. Они не нападали, но и послов не засылали. От варваров не появлялись даже разведчики. Единственное, чем сыны степей серьёзно докучали Шахтин Калу – это частые сражения, которые они развязывали с переселенцами и их окиянской охраной на пути к столице бывших рудокопов.

Из-за кровавых стычек лагерь Шахтин Кала недополучил немало и мужчин, и женщин, и детей, что, несомненно, снизило потенциал его могучей армии. И всё-таки он делал вид, что грязные налёты варварских отрядов на переселенцев, идущих под его защиту, его совсем не трогают. «Право жить в свободном нашем государстве заслуживают только те, кто сам сумел без всякой помощи прорваться к нам с боями через степи, кишащие разбойниками-степняками», – надменно отвечал обычно Шахтин Кал, когда кто-либо из переселенцев интересовался, почему Рудый хан не позаботился послать навстречу беженцам отряд.

Но поток беглецов к Шахтин Калу иссяк, и оторванность столицы будущей империи от мира проявилась в полной мере. Повсюду Рудый хан посылал своих представителей, все они возвращались живыми и здоровыми, но кроме подтверждения нового титула Шахтин Кала – Рудый пахан1, ничего от варваров Запределья не приносили.

Все попытки вызвать интерес к новому царству с помощью официальных посланий, предлагающих разным племенам дружбу, союз, торговлю и совместные действия против Цивилизации, остались пустым сотрясением воздуха. Варвары принимали посланцев Шахтин Кала как гостей, но не более того. Никакого почтения к Рудому пахану никто за эти годы ни разу не высказал, никаких подарков в обмен на присланные им не сделал, посланца о жизни стойбища у Чёрной горы особо не расспрашивал. Словно сговорившись, варвары игнорировали существование в их землях новоявленного царства и возможного противника.

Такое поведение народов Запределья Шахтин Калу было не понятно до тех пор, пока он не надумал прикупить у них коней…

Глава третья. Пахан киммеров

…Это был какой-то странный пахан. Как будто и не пахан вовсе, а простой пастух своего племени. Вёл себя Кимаран вовсе не как глава могучей орды киммеров, слава о подвигах которых гуляла по всему Запределью и Побережью параллельно с легендами о мужестве, силе и ловкости окиянов. Знатоки утверждали, будто по численности, умению сражаться и стремительности страшного по своему напору натиска равных киммерам нет во всей Вселенной. Кроме окиянов, разумеется.

Киммеров на самом деле боялись. Ходили слухи, будто киммерские витязи, отважные из отважных, ходили даже за Самые северные горы, в таинственные земли древнейших великанов, где каждая пядь земли была насквозь пронизана волшебством. В битве киммеры свирепели подобно раненому вепрю из дикого леса, пощады рискнувшим напасть на них не давали никогда. К ним остерегались посылать парламентёров: могут, якобы, и кожу заживо содрать, чтобы, набив её травой, соорудить на страх соседям чучело.

И головной пахан этих овеянных легендами бойцов, будто бы не расстававшихся с конями и во время сна, посланника столицы бывших рудокопов встретил непритворно ласково. Словно слухи о крутости киммерского нрава являлись лишь сплетнями трусов.

Кимаран пригласил Киота в свой шатёр, едва узнав о его прибытии. Посланник Шахтин Кала вошёл в скромно обставленное, но чисто убранное войлочное жилище предводителя киммеров, плохо скрывая тревогу за свою жизнь. Ожидал увидеть перед собой вальяжного хозяина степей, безвкусно, по-варварски разряженного в награбленные тряпки. Думал, сейчас пахан, пренебрежительно жестикулируя увешанной перстнями рукой, укажет ему место подле своих ног. А может и заставит целовать «облагороженные» пылью и навозом сапоги. Действительность же оказалась совсем иной.

Кимаран встретил Киота простой улыбкой радушного хозяйчика, давно заждавшегося гостей. Никаких дорогостоящих халатов и перстней – обычный киммер, одетый в меховую безрукавку, грубо пошитую из бараньей кожи, обутый в любимые кочевниками мягкие, из той же шкуры, сапожки. Даже длина безрукавки у пахана оказалась такой же, как и у воинов – на две ладони выше колен. А ноги, как повелось у варваров Запределья, выше верха сапог и ниже края куртки были совершенно голыми, разве что «украшенные» собственными волосами.

Откинувшись спиной на ворох высоко уложенных овечьих шкур, главарь киммеров отдыхал у очага, сложенного, по всей видимости специально для него. С одного лишь взгляда на этот очаг можно было понять, что укладывали его руки искусного мастера Цивилизации. И не просто из камня, а очень дорого камня, добываемого высоко в горах, таящего в себе магическую твёрдость глубочайшей древности. Теперь на этом камне, волей и умением мастера превращённого в отличную походную печурку, с приятным треском веселилось ласковое пламя.

На полотне из кожи перед ханом лежал большой вертел с довольно хорошо прожаренным барашком. От одного лишь вида вкусно пахнущего мяса Киот судорожно сглотнул слюну. Для Кимарана это не осталось незамеченным. Отхлебнув из глиняного кубка что-то веселящее, он поприветствовал Киота на языке Цивилизации:

– Заходи, дорогой, будешь гостем у меня, пахана запредельного. Кимаран давно гостей не видал – истосковалась душа. Хочется угостить какого-нибудь чужака виноградным вином и свежей бараниной, хочется услышать его байки о том, что в других землях делается. Ты, я вижу, из Орнитагора? Давно оттуда? Сам сбежал или как?

И, не давая Киоту опомниться, пригласил к очагу, протянул ему вертел с барашком, в поджаристом и сочном боку которого торчал кривой кинжал на деревянной рукояти. Волшебным образом перед Киотом появился кубок, подобный ханскому. Хозяин сам его наполнил до краев духмяным розовым вином из кожаного меха.

– Давай-ка, рудная душа, поешь-ка славно да выпей жадно. Да доводилось ли тебе с самим паханом трапезу делить? – по-свойски гоготнул Кимаран.

Заметив же, что гость не может сообразить, как лучше поступить, вождь киммеров криво ухмыльнулся:

– Э, я вижу, ты ожидал другого приёма. Думал, киммеры гостей как пленников привечают. Ха-ха! Вот как нами запугали. Да только не бойся. Я не вепрь, с клыками не наброшусь. Давай, поужинай с дороги, – и, не дожидаясь действий гостя, хозяин откромсал от жареной лопатки солидный кус и прямо на кинжале протянул ему.

Киот сообразил, что нерешительностью в данном случае смущать хозяина не следует, поскольку милость пахан способен моментально сменить на гнев. Ухватившись за протянутый ему кусок баранины, он принялся со смачным чавканьем жевать его, затем, чтобы не поперхнуться в спешке, громко прихлебнул из кубка.

– Вот как едят голодные пришельцы из Орнитагора! – воскликнул пахан и снова дико гоготнул.

В голове Киота зашумело, на душе же сделалось спокойно и приятно, захотелось пить и есть как можно дольше. Когда же он опустошил свой кубок в третий раз, голову ему приятно закружило, а язык сам собою развязался:

– Прости нас, дураков, великий хан, но притащился я через всю степь к тебе не просто, чтоб пожрать – за делом. А точнее, послал меня к тебе мой друг и командир, вожак столицы бывших рудокопов, великий воин и главарь рабов орнитагорских шахт, гроза Цивилизации, любимый всеми нами Шахтин Кал, – выговорил он заплетающимся языком.