Леонид Кузнецов - Возвращение в Эльдорадо. Фантастическая повесть

• Название: Возвращение в Эльдорадо. Фантастическая повесть
• Автор: Леонид Кузнецов
• Жанр: Научная Фантастика

Двое испытателей-космолётчиков при возвращении из подпространственного полёта на новом звездолёте оказываются в далёком прошлом, во временах Колумба и древних цивилизаций майя. Понимая, что вернуться в своё время не получится, они решают остаться в этом неспокойном времени, попадают в массу увлекательных приключений и узнают тайну адмирала Колумба, который сам расскажет им об этом.

---

Возвращение в Эльдорадо Фантастическая повесть Леонид Петрович Кузнецов

…И пришли они к людям

и сказали: «Не верьте тем,

кто придёт после нас. Ибо

поверив – погибнете…»

Из индейских мифов.

© Леонид Петрович Кузнецов, 2016

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Падение из бездны

1

Мерцали в полутьме индикаторы пульта. На обзорных экранах тусклыми белыми пятнами светились неподвижные звёзды. Внизу центрального большого экрана виднелся лохматый купол земного шара. Три четверти его были в тени, которую в некоторых местах нарушали отсветы лесных и степных пожаров на материках, да частые всполохи молний. В освещённой части синел Тихий океан.

В кресле перед пультом сидел Логов и задумчиво смотрел на земной купол. «Что же всё-таки произошло? Что случилось с тобой, Земля? Или с нами? А может быть, с кораблём? Но все его основные системы в норме, кроме двигателей. Даже в режиме холостого хода их невозможно запустить. Или мир каким-то образом изменился? Однако все девять планет идентифицированы Умаш корабля и нет никаких отклонений от заложенной информации в её памяти. Она, сразу же после выхода из подпространства, подтвердила, что система эта Солнечная и никакая иная. Изображения Земли с максимальным на данный момент разрешением показали, что на ней есть следы деятельности людей: видны были обработанные поля, крупные города. Только куда исчезли спутники? Умаш на этот вопрос ответа не дала. Да и, вообще, Управляющая машина занимается контролем только агрегатов и систем корабля, а над тем, что происходит вне него, должен думать экипаж…»

Логов посмотрел вправо на пустующее кресло второго пилота. Герберг находился где-то внутри «Прорыва», пытаясь «оживить» замолчавшие двигатели.

Логов вздохнул, включил освещение над пультом и громко сказал:

– Умаш!

– Слушаю, – немедленно отозвалась Управляющая машина на своё условное код-имя.

– Сообщи о положении корабля на текущий момент времени.

– Сообщаю, – голос Умаш чуть дребезжал. «Нужно подкорректировать синтезатор речи», – подумал Логов.

– … курс 182. Расстояние до поверхности 50 мегаметров, переменное. Наклонение к эклиптике 34 градуса…

– Достаточно! – резко сказал Логов, но машина не восприняла команду и продолжала дребезжавшим голосом перечислять новые цифры.

– Стоп! – рявкнул Логов. Стало тихо. – И кто тебя только назвал Умаш? По незнанию можно подумать, что умная машина, – проворчал Логов, – а на самом деле…

Он замолчал и подумал: «Машина и есть машина. Вроде бы и интеллекта добавили, но толку мало. Односторонне самообучается. Хорошо, что эмоции не заложили».

Бесшумно отъехала в сторону дверь, и в центральный отсек корабля вошёл второй пилот – Свенальд Герберг.

– Ну, ты и ревёшь, даже в коридоре слышно, – сказал он, усаживаясь в кресло рядом.

– Твоя умница зарапортовалась. Еле остановил, – Логов внимательно посмотрел на Герберга. – Что скажешь хорошего, Свен?

Герберг пожал плечами. Лицо у него было усталое. На сером комбинезоне кое-где виднелись тёмные пятна.

Перехватив взгляд. Логова, он оказал:

– Гидросистемы в некоторых местах подтекают, вот и вымазался. А хорошего ничего сказать не могу. Всё плохо…

– Я почему-то был в этом уверен.

– Уверен? – усмехнулся Герберг. – Признайся, что сдался.

Логов нахмурился. Он не любил, когда его в чём-то подозревали.

– Не сдался, а понял всю бесполезность попыток заставить двигатели работать.

– То, что они не запускаются – плохо, конечно. Но хотелось бы знать – почему?

– Умаш сообщила, что состав горючего не изменился.

– Странно это… – Герберг замолчал, глядя на центральный экран. Земной купол был весь освещён. Сквозь белёсые пятна облаков угадывались очертания материков.

– Как долго будем падать? – спросил Герберг.

– Ты у меня об этом опрашиваешь третий раз, и я тебе третий раз отвечаю – примерно 30 часов, – раздражённо сказал Логов.

Герберг вздохнул и сказал, не отрывая глаз от экрана:

– Слушай, Алексей, нас же двое, поэтому давай не ссориться. А то дальше-то как будем?

Логов почесал висок, была у него такая привычка, и сказал:

– Так и будем…

– Что «будем»? Просто так сидеть, бездействовать и чего-то ждать? Это не в моих правилах. Нужно искать выход…

– У нас есть спасательная ракета. На ней отойдём от «Прорыва» и попробуем сесть.

– Не получится, – покачал головой Герберг. – Её двигатели тоже не запускаются. Отказ по трём параметрам. Хотя… Можно попробовать вытолкнуть её из шлюза сжатым воздухом

– Как это? – заинтересовался Логов.

– Сядем в ракету, воздух из шлюза откачивать не будем, а, наоборот, добавим. Потом заставим автоматы аварийно открыть люк за несколько секунд, и вылетим как пробка из бутылки шампанского…

– Только куда?

– Грузовой люк вроде бы ориентирован на Землю, – Герберг задумался. – Проверить нужно. Но, наверное, должно получиться…

– А ты заметил, Свен, что после всех переходов, в корабле что-то изменилось? Возможно и в нас тоже, – Логов зачем-то посмотрел на свои руки.

– Нет. Не заметил.

– Состав горючего остался прежним, но в нём произошли какие-то изменения на молекулярном или атомарном уровне, поэтому и не воспламеняется.

– Тогда эти изменения произошли и в нас, и в Умаш. Однако ничего странного я не заметил. Ты сам подумай, Алексей, что получится, если в кристаллах памяти Умаш изменится хотя бы один атом? Машина сразу выйдет из строя. Я уже не говорю про нас…

– Мы биологические объекты. На нас может не так сильно всё сказывается.

– Нет, Алексей, – покачал головой Герберг. – Для живых объектов любые изменения на атомарном уровне может привести к чудовищным мутациям. А ты говоришь, не сказывается…

– Ты сам-то помнишь, что было после первого перехода? – спросил Логов.

– Помню…

2

Ничего особенного не было, после того, как «Прорыв» побывал в подпространстве, совершив, в нём часовой испытательный полет. Это было историческое событие середины второго тысячелетия: проход в подпространство для сокращения времени межзвездных перелетов. С полётом «Прорыва» открывалась новая эра в истории человечества – освоение Галактики. Теоретически подпространственные переходы были разработаны и доказаны давно. Перед полётом «Прорыва» проводилось множество испытаний небольших, автоматических кораблей с животными на окраинах Солнечной системы, пока не было твёрдо установлено, что такие переходы не сказываются на состоянии, как биологических существ, так и автоматов.

После этого был построен «Прорыв», не очень большой по размерам корабль, весь напичканный электроникой, с экипажем из двух человек, являющийся прообразом будущих разведывательных подпространственных кораблей.

Когда Логову предложили совершить полёт на «Прорыве», он согласился сразу. Нравилось ему осваивать новую технику, узнавать что-то новое об окружающем мире. К тому же учитывался его десятилетний опыт полётов на разнообразной космической технике, и участие во многих исследовательских экспедициях на планеты Солнечной системы.

Второго члена экипажа Логов выбрал сам – ему предоставили такое право. Со Свенальдом Гербергом они учились вместе в Академии Космоса, вместе участвовали в нескольких экспедициях. В согласии Герберга Логов нисколько не сомневался.

Стартовать «Прорыв» должен был с промежуточной космостанции за орбитой Сатурна. В задание полёта входило проникновение в подпространство на расстоянии ста тысяч мегаметров от станции, часовой полёт в подпространстве и выход из него на таком же расстоянии от промежуточной станции, но уже за орбитой Нептуна. На расстояние между точками входа и выхода, продолжительность полёта в подпространстве не сказывалась. Таковы были его свойства: если бы корабль находился там минуту или час, он вышел бы в той точке пространства, которая была нужна. Если бы точку выхода задали внутри Туманности Андромеды, то корабль, войдя в пределах Солнечной системы в подпространство, тут же вышел бы именно в туманности. Продолжительность полёта нужна была учёным, чтобы лишний раз убедиться: такие полёты никаких вредных воздействий на живых существ и электронику не оказывают. Правда, неизвестно было, влияют ли переходы на умственную деятельность людей. Хотя, летавшие до этого мартышки и орангутанги не потеряли своей сообразительности.

Но за день до старта «Прорыва» произошёл досадный случай: очередной испытательный полёт небольшого корабля с мартышками закончился катастрофой. Его точка выхода из подпространства по непонятным причинам совпала с маршрутом полёта грузового автоматического корабля, шедшего с нитридитовой рудой к системе Юпитера. В момент выхода произошло столкновение, и произошёл мощнейший взрыв, вызвавший странные изменения в структуре близлежащего пространства, отчего два небольших внешних спутника гиганта изменили свои орбиты и скорости движения. Изменения получились незначительные, каких-то две-три десятитысячных процента, но их сразу отметили все станции системы Юпитера. Кроме этого, на Ио началось извержение нескольких сотен серных вулканов. На Европе произошла сильнейшая за последнее время подвижка льдов, и пришлось эвакуировать всех людей с нескольких баз. Сам Юпитер отозвался на взрыв мощными аномалиями в своём магнитном поле, а Солнце ответило на это увеличением хромосферной активности. В целом всё случившееся привело к тому, что старт «Прорыва» отложили на неопределённое время. Смелое вторжение землян в теоретически известную, но практически неизведанную для людей область, могло привести, вообще, к непредсказуемым последствиям. Поэтому для начала решили ещё раз разобраться со всеми полученными результатами испытаний, просчитать все варианты полёта с учётом катастрофы, а затем уже давать старт.