Юрий Прокопенко - Его весна. Восхождение

• Название: Его весна. Восхождение
• Автор: Юрий Прокопенко
• Жанр: Русское современное

Герой повести «Его весна» – молодой студент медицинского института. Становление врача проходит через все ступени роста – от работы медбратом в больнице, врачебной практики в подмосковном городке до работы дежурным врачом в московской поликлинике. Окончив аспирантуру, наш герой защищает диссертацию. Имея привлекательную внешность, он пользуется успехом у женщин. Он испытывает и радость близости, и огорчения расставаний с любимыми женщинами.

---

– Ваня, ты не хочешь спать? Давай поговорим. Мне так хорошо, что я не могу об этом молчать. Ты знаешь, у меня до тебя был парень. Он очень ухаживал за мной, настаивал на близости, собирался на мне жениться. Он мне тоже нравился, и я уступила ему. Но я ничего подобного с ним не ощущала. Я уже думала, что я фригидная. Потом он сбежал от меня и я решила доказать себе и маме тоже, что я буду счастлива. Когда я впервые увидела тебя, еще летом, я поняла, что вот это тот человек, чью любовь я должна завоевать. И сегодня я поняла, что все свершилось. Я получила твою любовь. Я это почувствовала. Ведь ты не станешь отрицать. Это было так?

– Все так и не так, девочка. Мне, конечно, было очень хорошо с тобой, мне и сейчас приятно быть с тобой рядом. Но есть одно большое «но». У меня жена и я люблю ее. Может быть, моя любовь к ней не такая яркая, как была с тобой этой ночью. Но она постоянная, она связывает нас крепкими узами, и я должен тебя огорчить: ничто не сможет нас разлучить, если только не какая-то сила, которая сильнее наших чувств. Понимаешь, у нас семья и я несу ответственность за ее судьбу. Мне горько тебе об этом говорить, но это есть правда, что, конечно же, всегда лучше любой лжи. Ты согласна со мной?

– Согласна. Но не отнимай сейчас у меня кусочек моего счастья. Не надо мне твоей суровой правды. Пусть будет хотя бы иллюзия моей победы. Я завоевала тебя, ну хотя бы на время. И сейчас ты мой, – Инна помолчала немного и затем спросила, – Иван, у меня к тебе последняя просьба. Обещай, что ты выполнишь ее.

– Если это не что-нибудь сверхъестественное, то выполню. Обещаю, проси что хочешь.

– Ванечка, ты можешь сегодня утром проводить меня домой. Я дома буду одна, мама на работе, я напою тебя чаем и потом ты свободен, хорошо?

Иван согласился. Он подумал, что на худой конец в оправдание перед женой он скажет, что ездил на консультацию перед последним экзаменом. Инна жила недалеко от улицы Дурова. Через пятнадцать минут она открыла ключом дверь в свою квартиру на втором этаже нового дома в районе Марьиной рощи. Мамы дома не было и Инна по – хозяйски проводила Ивана в комнату, усадила за стол. Сама пошла на кухню, поставила чайник на плиту и отправилась в душ, чтобы взбодриться. Чайник подал жалобный писк, никто на это не среагировал. Он засвистел более требовательно. Иван тогда понял, что это чайник дает знать о своей готовности. Инна приоткрыла дверь ванной комнаты и крикнула: «Иван, выключи, пожалуйста, чайник. Я сейчас выйду». Иван пошел на кухню и повернул кран газовой плиты. Чайник испустил жалобный писк и затих, как-бы сдулся. Иван улыбнулся этому. У него не было такого удобного чайника. В это время в кухню вошла Инна в домашнем халатике и с влажными волосами. Иван обнял ее легкий стан и притянул к себе, поцеловав. Все это происходило естественным образом, без принуждения самого себя. Обнимать и целовать Инну доставляло Ивану удовольствие. Когда через три часа он шел в сторону метро «Проспект Мира» совершенно умиротворенный с блуждающей улыбкой на полусонном лице, в его голове настойчиво зарождалась мысль о том, что он сделает все возможное и невозможное, чтобы эти встречи не продолжались. Он боялся этих встреч с их приятным результатом, они могли перерасти в постоянную потребность и желание быть вместе с Инной, что, конечно же, не могло остаться незамеченным женой. Иван испытывал неловкость перед Людмилой, он чувствовал свою вину перед ней, он не хотел причинять ей боль. Время должно все расставить по своим местам. В этот момент он также решил окончательно оставить работу и полностью заняться учебой. Впереди летняя сессия, а потом врачебная практика, которую ждал он с необыкновенным воодушевлением.

Глава 4. Встречи с братьями

У Ивана было два брата: Олег и Игорь. Оба старше его, такие же красавцы, как и он, рослые, крепкие, статные. У старших братьев в отличие от младшего глаза были карие, не светлые, как у Ивана, но волосы были черные и густые. Все они еще с молодости пользовались большим успехом у девушек. Когда они жили на Сивцев-Вражеке, местные девчонки их звали «три брата с Арбата», и каждая из них мечтала познакомиться с ними и возможно сблизиться. Такое знакомство считалось престижным и братья, не испытывая отказа со стороны девушек, изрядно пользовались этим. Но прошло время, и братья покинули переулки Арбата, где проходила их безмятежная юность, двое из них создали семьи и разъехались по разным московским адресам. Старший, Олег, оказался на Ленинском проспекте, младший, Иван – на Филях, у метро Багратионовская. Но средний брат, Игорь, все еще оставался холостым к печали его матери, Ольги Григорьевны. Когда Игорь вернулся из армии и поступил работать на авиационный завод, он предался вольности и свободе. И родители, и его братья все больше приходили к мысли, что Игоря надо женить. Но на ком? В отличие от своих братьев он был достаточно скрытным парнем, ни с кем не делился своими успехами на личном фронте, так что никто толком не знал, есть ли вообще среди его знакомых женщин такая, что могла быть названа невестой.

Братья встречались не часто. Их встречи чаще всего происходили благодаря стараниям родителей. Время от времени те устраивали у себя дома на Малом Могильцевском переулке обеды по воскресеньям. Обзванивали сыновей и приглашали их к себе. Ольга Григорьевна готовила свое фирменное блюдо: жареное рагу из свинины на косточке с картофелем, испеченным в духовке. А к чаю подавала рассыпчатое и чрезвычайно вкусное печение. Братья привозили водку, не много, но ее вполне хватало для начала обеда. Иногда на таких обедах присутствовали и родители Аллы – жены Олега. Но этой зимой они бывали редко. Их дочь, наконец-то забеременела, и они ждали потомства. Предпочитали оставаться дома с беременной дочерью, опасаясь, как бы чего не приключилось раньше времени. Но Олег никогда не пропускал такие родительские обеды. Оставался на них и Игорь, но ненадолго. Его интересы, как всегда уносились в неизвестные для всех места.

– Игорь, ты бы хоть посидел с братьями, да с родителями, – укоряла его мать.

– Успеем еще насидеться, а сегодня мне некогда, – отвечал он на ходу и закрывал за собой дверь квартиры.

Иван и Люся тоже любили бывать на таких обедах на Арбате. Люся всякий раз спрашивала Ольгу Григорьевну рецепт приготовленных ею блюд. Особый интерес она проявляла к печенью. Но та всякий раз давала свои пояснения не совсем понятно.

– Ну, как? – отвечала она, – беру тесто, потом потру, потру, затем сохнет, сохнет, а потом в духовку.

Вот так, ни сколько брать теста, ни как долго тереть, ни сколько времени выпекать – все это оставалось загадкой. Позже Люся сама научилась выпекать такое печенье, но это было методом проб и ошибок и много теста ушло в мусорный ящик.

Но в этот выходной день, когда Ивану не нужно было идти в больницу на дежурство, он ждал прихода Олега к себе. Тот позвонил накануне и сообщил о своем намерении посетить брата.

– Ты знаешь, Алла скоро родит и тогда уж точно не будет времени для встреч. А хочется поговорить с тобой, столько новостей накопилось за последнюю осень.

– Что ж, приезжай, будем рады тебя видеть.

Люся к приезду Олега приготовила свиное рагу на манер того, что готовила Ольга Григорьевна с жареной картошкой. Олег привез бутылку водки.

– Ну, как живешь, брат? Ты говорил, что работаешь медбратом, – с усмешкой на губах стал расспрашивать Олег, – а это не повредит твоей учебе?

– Пока все идет нормально. Вот последнюю сессию сдал все на пятерки. Но чувствую, что устал, да и новые предметы появятся в новой сессии. Придется, наверно, кончать с этой работой. Впереди медицинская практика. Надо как следует подготовиться к этому, что бы не было стыдно перед больными. Ну а ты как, брат? Кажется, у тебя пошел последний курс? Какие планы на дальнейшее?

– Не о планах мне сейчас хотелось бы с тобой поговорить. Об этом потом. А сейчас хотел бы узнать твое мнение по поводу последних перестановок в правительстве страны. Ты, Иван, теперь взрослый человек и понимать суть происходящего обязан.

– Ну, так я и понимаю. Был Хрущев, прошло его время, натворил ни мало дурацких дел, чуть не вверг мир в ядерную катастрофу. Теперь его сняли и правильно сделали. А кто такой Брежнев, я пока не знаю, да и зачем мне это? Впереди столько дел, врачебная практика, учеба, да теперь еще и работа. А ты говоришь, политика.

– Все это так, Иван, и не так. У тебя должна быть своя гражданская позиция. Вот послушай. Тебе наверно известны такие факты, что за время правления Хрущева, которое длилось с 1953 года, темпы роста производства и уровень жизни населения в стране сократились в 3 раза. В то же время огромные средства, порядка 500 миллионов долларов в год, тратились на помощь странам третьего мира. А для своего народа? Что хорошего он сделал, кроме того, что построил убогие пятиэтажки. Освоили целину, а в результате получили пыльные бури, а хлеб как покупали, так и покупаем за рубежом. В прошлом году хлеб закупали на золото у США – своего стратегического противника. Ты наверно помнишь, как год назад муку распределяли через домоуправление. А заметил ли ты, что в столовых убрали тарелки с бесплатным хлебом? Бери – не хочу. Еще плакат призывал брать хлеб в меру. Где он теперь? Это все следствие экономических провалов властей. Он все решал сам, вот и дорешался. Народ справедливо был недоволен его политикой. Ты помнишь события в Новочеркасске и других городах, о которых мы слушали в «Голосе Америки». Ты наверно тогда мне не верил? А ты знаешь о том, что колхозники сейчас почем зря ругают Хрущева за то, что он ужимал их возможности с личным подсобным хозяйством. Для большинства из них огород – это источник существования. А что он сделал с нашим отцом, вернее с нашим домом в Полтаве? Был дом, и нет его.