Коллектив авторов - Воспоминания о Николае Шмелеве

• Название: Воспоминания о Николае Шмелеве
• Автор: Коллектив авторов
• Жанр: Биографии и Мемуары

Книга посвящена светлой памяти Николая Петровича Шмелёва – выдающегося учёного, писателя, общественного и государственного деятеля. О его многогранной личности, человеческих качествах, достижениях и раздумьях вспоминают друзья и коллеги. Жизнь Н. П. Шмелёва также представлена в фотографиях из семейного архива. В сборник вошли избранные и знаковые произведения, ярко раскрывающие таланты Н.П. Шмелёва как исследователя («Авансы и долги»), писателя («Ночные голоса») и мыслителя («Духовное здоровье российского человека»).

---

Он трогательно заботился о том, чтобы в институте готовилась достойная смена для составляющих его гордость ярких ученых мужей и дам, чья творческая биография вступала в завершающуюся стадию. Через год-два и сам Николай Петрович собирался целиком посвятить себя исследовательской работе, покинув с этой целью директорский пост и предложив в качестве своего преемника Алексея Анатольевича Громыко, которого он высоко ценил за глубину научного мышления, организаторский талант, энергию и настойчивость. По его инициативе научный коллектив института выдвинул кандидатуру А. А. Громыко в члены-корреспонденты РАН.

Характерно для Николая Петровича было категорическое отсутствие бюрократического стиля руководства. Он никогда не ставил свою оценку работы сотрудников в зависимость от продолжительности их ежедневного присутствия в стенах института. Критерием в его глазах были конкретные результаты научного поиска – идеи, статьи, книги, брошюры, доклады на конференциях. Как директор он был обязан быть в институте – ведь помимо научной работы ему приходилось решать массу технических, финансовых и прочих проблем, без чего существование научной организации в наше сложное время просто невозможно. Но его неодолимо тянуло к стопке чистых листов на письменном столе (к компьютеру он так и не привык). В стенах своего директорского кабинета он жаловался: «Здесь невозможно сосредоточиться, работать не получается».

Мне часто вспоминаются наши первые задушевные беседы, которые проходили на начальных мероприятиях российско-германского Петербургского диалога, служивших установлению контактов не только между представителями обеих стран, но и внутри каждой из делегаций. Меня приятно поразили открытость Николая Петровича, его откровенность и прямота его суждений. Наши взгляды на международную ситуацию и на состояние практически всех проблем, волновавших российское общество, были близки или совпадали. У Николая Петровича было шутливое обыкновение удостоверяться в моральных качествах человека, о котором он слышал впервые, задавая собеседнику вопрос: «Он за белых или за красных?». Речь, естественно, шла не об идеологии или о политических взглядах соответствующего лица, а исключительно о его порядочности и надежности. Я был счастлив тем, что мы вместе были «за красных», что мой директор является также моим единомышленником. С самого начала мы стали безгранично доверять друг другу.

Шмелёв умел сам радоваться жизни и заражать окружающих бодростью, оптимизмом, готовностью принимать реальности такими, какими они есть. К моим самым светлым воспоминаниям относятся дни (к сожалению, очень редкие), когда мы вместе участвовали в международных мероприятиях, проводившихся в Германии. Будь то Берлин или Мюнхен, Николай Петрович увлеченно интересовался всем: особенностями истории, архитектуры, деталями поведения автохтонного населения, традициями еды и питья в тех местах, которые он посещал. Он был энциклопедически образован, но никогда не отказывался пополнять запас своих знаний. Ему доставляло почти детское наслаждение распробовать вкус местного глинтвейна посреди толпы посетителей рождественского базара где-нибудь на узкой улочке рядом с величественной Мариенкирхе в центре Мюнхена. Или сравнивать достоинства сортов пенного напитка берлинского и баварского производства в пивном зале на Фридрихштрассе по соседству с Русским домом в Берлине.

Летом 2011 г. случилось так, что директор берлинского Русского дома пригласил нас провести в его гостевых помещениях почти неделю, отделявшую два организованных им мероприятия (при возвращении в промежутке в Москву вторичный прилет Шмелёва в Берлин стоял бы под вопросом). Мы были с женами, и эта неделя по-семейному непринужденного интеллектуального общения и исполненного искрометным юмором и самоиронией обмена мнениями стала, пожалуй, самой памятной в моей жизни. В россыпи связанных с Николаем Петровичем драгоценных камней памяти видное место занимают дни, проведенные в Баварии делегациями института по приглашению профессора Генриха Оберройтера, возглавлявшего до недавнего времени Академию политического образования в Тутцинге. Если между немцами и русскими могут существовать дружественные отношения, то именно они характеризовали атмосферу этих контактов.

Оптимизм и жизнелюбие были характерны для Николая Петровича в любой ситуации. И в любой ситуации он оставался бессребреником. Его место в самолете находилось всегда в эконом-классе, рядом с другими участниками нашей делегации, причем часто оно было самым неудобным. Он был способен на весьма резкую критику тезисов, которые он считал неправильными, и в то же время уважительно относился к людям, которых признавал честными и неподкупными, даже если они ошибались.

Он одобрил включение в 2002 г. в серию Докладов Института подборки записей из моих берлинских дневников за 1989–1990 гг., но предложил изменить название публикации. Первоначальный вариант звучал так: «Дилетанты правят бал». Николай Петрович был мнения, что такое название может быть воспринято как обидное для М. С. Горбачёва, роль которого в ликвидации ГДР стояла в центре материалов публикации. Директор не отрицал, что политика последнего генсека КПСС привела к катастрофическим результатам, но настаивал на высоких личных качествах Горбачёва – его доброте, бескорыстности, человеколюбии, отказе от применения насилия (что было бесспорно). В итоге публикация пошла под заголовком «“Народ нам не простит…”» – это была цитата из высказываний самого Горбачёва в беседе с нашим послом перед отлетом из Берлина в октябре 1989 г. (в передаче посла высказывание генсека звучало дословно следующим образом: «Народ нам не простит, если мы потеряем ГДР»).

Вообще Николай Петрович раздражался чрезвычайно редко, даже когда аудитория оказывалась неспособной воспринять «с налета» его мысль, высказывавшуюся, как правило, в афористичной форме. Если он выходил из себя, то только мотивированно. Например, он не мог заставить себя спокойно говорить о реформаторах начала 90-х, которые, как он говорил, прочитали одну-единственную книгу по экономике, да и ту не до конца. Он отказывался смириться с итогами грабительской приватизации как в 90-е гг., так и позже. Он часто сравнивал ситуацию в России, где приватизация принесла в казну 9 миллиардов долларов, и в Боливии, где этот показатель составил 90 миллиардов, то есть в 10 раз больше. Его гнев неизменно обрушивался на головы российских нуворишей, привыкших считать любое капиталовложение «стоящим», только если оно приносит 500–700 % дохода, в то время как среднемировая норма прибыли составляет 9 %. Возмущение Николая Петровича вызывала практика омертвления капитала во всяких стабилизационных фондах, которая вела к тому, что Россия фактически финансировала экономику США и Евросоюза в условиях, когда хронически не хватало денег для решения ее собственных внутренних задач. Западные «санкции» по ходу организованного самим Западом украинского кризиса весьма убедительно подтвердили уже после кончины Николая Петровича все высказывавшиеся им опасения.

Меня всегда восхищали маленькие шедевры, в которые он превращал свое вступительное слово на многочисленных научных конференциях, проводившихся в институте и за рубежом. Эти по своему характеру чисто формальные спичи становились у Николая Петровича изящно построенной, блестящей по стилю и исчерпывающей по содержанию квинтэссенцией тематики, которую собирались обсуждать участники мероприятия. Каждый раз он демонстрировал, что свободно ориентируется в любых проблемах, связанных с Европой – и не только с Европой. Несмотря на многие раздражавшие его моменты в политике Европейского Союза, он неизменно расценивал итоги европейской интеграции как колоссальное историческое достижение. Главным ее результатом он считал определенную стабильность, гарантированную для стран Евросоюза: два поколения граждан Западной Европы, государства которой на протяжении веков воевали друг с другом, не знают войны. Вместе с тем Николай Петрович не идеализировал западную политику, которой он не мог простить войну против Югославии, где Евросоюз и США искусственно раздули этнические конфликты, а затем развернули военные действия. Он считал, что трагедия Югославии является убедительным доказательством лицемерия политического класса Европы и США и навсегда останется кровавым пятном на совести Запада.

До самого конца его волновала судьба Большой Европы, то есть перспективы построения системы равноправных партнерских отношений между Евросоюзом и Россией. Здесь Николай Петрович не испытывал особого оптимизма. Разумеется, говорил он, Россия – европейская страна, и русские навсегда останутся европейцами – по истории, культуре, манере жить. Однако Евросоюз не выполняет, как правило, своих обещаний, норовит урвать побольше и заплатить подешевле. Николай Петрович считал, что первым основополагающим шагом к Большой Европе должно стать заключение соглашения о свободной торговле между ЕС и Россией, но это состоится, по его оценке, не раньше чем через поколение, а то и два. Поэтому сейчас неизбежным становится разворот России на Восток. Такой разворот нужен еще и для предотвращения дезинтеграции Сибири и Дальнего Востока. Николай Петрович считал жизненно важным для России обеспечить, чтобы восточная часть страны перестала пустеть.