Михаил Калашников - Обрывки памяти. Рассказы о войне

• Название: Обрывки памяти. Рассказы о войне
• Автор: Михаил Калашников
• Жанр: Историческая проза

В книге представлены рассказы о людях, кому выпало таскать серую шинель за последние сто лет, от начала Первой мировой до южноосетинского конфликта. Львиная доля внимания уделена Великой Отечественной, а также «эху войны». Тема войны всегда актуальна, даже казалось бы в относительно мирное и спокойное время и уж конечно сегодня, когда война принимает различные скрытые формы вроде информационной или экономической.

---

– Видишь домик, Гришка? Небось, единоличный крестьянин живет, али лесничий. И машина, кажись, наша у порога стоит. Может штаб какой? Давай подъедем, узнаем, как и чего. Отдых кобыле нашей требуется, да и ночь уж на носу. Впотьмах заплутаем с тобой. Опять же в одиночку боязно в лесу ночевать, а на хуторе – наши, уже ж мы не сами получается. С утра встанем до свету и своих нагоним. Я так кумекаю. А?

– Все ты, Маркелыч, «скоротаем, скоротаем», – не упустил случая подначить старшину Гриша, – говорил я тебе: поедим по основному тракту, где все войска к фронту тянутся. Так нет же, угораздило тебя срезать десяток километров.

– Да я и сам Гришка не ожидал! – оправдывался старшина. – Тут на карте все так рядом! Я если б знал, что такие косогоры пойдут – ни в жизнь бы не согласился с большака сворачивать!

– Ладно, мне то что, ты начальник, ты и командуй.

– Да, не свернули б с тракта, не печалились бы, где на ночь остановиться. Там колонны сплошняком тянутся. А тут за все время один мотоциклист обогнал и все.

Последний подъем, кобыла брала явно из последних сил. Напрягая все жилы она низко клонилась к земле, роняя на нее с губ клочья пены. Въехав на подворье хутора, старшина велел Грише распрячь лошадь, а сам, потопав ногами у крыльца, обивая с сапог дорожную пыль, вошел в дом.

Справившись с заданием Маркелыча, Гриша закурил и огляделся. Дом, у которого остановилась их полевая кухня, был добротный и, судя по черным стенам и замшелому каменному фундаменту – старый. Двор вокруг дома устилала пожухлая светло-зеленая трава, а дорожки, ведущие к хозяйственным постройкам – вымощены мелким и средним щебнем и осколками глиняной посуды. Рядом с порогом стоял новенький, но забрызганный грязью, американский «Виллис». Подворье раскинулось на неширокой поляне, по всему периметру обнесенной изгородью из столбов и двух поперечных балясин. Сразу за изгородью начинался подступавший вплотную лес. В одном краю поляны Гриша заметил шесть березовых крестов с прибитыми к ним овальными табличками. Посреди поляны стоял советский Т-60. Накренив свою мелкокалиберную пушку к земле, он уныло ржавел, по края гусениц заросший травою. Гриша пытался рассмотреть номер на его башне, но краску скрывал толстый слой копоти и сажи.

Вскоре из дома появился старшина. Торопливо подойдя к Грише, он в полголоса забубнил ему:

– Ох, Гришка, и вляпались мы с тобой! Помнишь того мотоциклиста, что нас обгонял? Он тут оказывается, мотоцикл, наверное, за дом укатил. Старлей из СМЕРШа! Приехал к хозяину насчет бандеровцев допрос учинять. Я только на порог, а он сразу: доклад по форме, да зачем здесь, да куда направляешься? Меня ажник в пот кинуло. Сказал, чтоб погулял я, а потом к нему опять на беседу.

– А на машине кто?

– Я так понял – корреспонденты. Один важный, капитан, видать из самой столицы. Не спроста ж ему в штабе дивизии машину выделили с шофером, да в нагрузку еще какого-то штабиста сунули, фронтовую газету на передовую везет. Из разговора ихнего понял. Сам с особистом толкую, а сам на ус мотаю, чего они там совещаются.

– От того-то у тебя, Маркелыч, и усы такие знатные, что ты привык на них все в подряд наматывать.

– Опять за старое, Гришка? Учти, я своего сына до самой армии порол! Дождешься у меня! Тихо… идут.

На крыльцо вышли один за другим старлей из СМЕРШа; полноватый капитан; ответственный за распространение фронтовой газеты штабист с пустыми погонами и шофер в звании ефрейтора. Позади них торопливо и суетясь, шаркал ногами полуседой старик, видимо хозяин дома. При появлении офицеров Гриша со старшиной оправили форму и вытянулись. Глаз у Маркелыча на людей действительно был наметан. Несмотря на молодость в особисте читалась уверенность в себе. Она была и в квадратных, словно вырубленных из камня, скулах, в строгих, стального цвета глазах, крутой, окантованной шее. Капитан, если уж был и не из самой Москвы, но явно из далекого тылового города, где водился дорогой одеколон (которым от него несло за версту), сытая жизнь (такую фигуру, как у капитана на фронтовом пайке не выдержишь), и свежая, вчера вынутая из чемодана, отглаженная форма. У штабиста, везшего тираж газеты на фронт, были маленькие стреляющие глазки и густые черные брови, сросшиеся на переносице. Ногти и кончики его пальцев отливали синевой от пропитавших их чернил. Шофер обладал открытым веснушчатым лицом и, наверное, был одного возраста с Гришей.

– Ну, расскажи-ка мне, старшина, – доставая из кармана голубых галифе портсигар, поинтересовался особист, – как тебя угораздило от дороги отбиться?

– Да я и не сбивался, товарищ старший лейтенант. Я по карте глянул, думаю, зачем лишний крюк через тракт давать, дай, думаю, срежу.

– Во-во, и мой шофер то же говорит, – вступил в разговор капитан.

– Что ж, интендантская душа, – не обратив внимания на реплику капитана, продолжил особист, – раз так звезды сложились, что мы здесь все собрались, накорми кашей своей что ли, с утра не ел ничего. Твоя рота с пары мисок не обеднеет. Да вон и корреспонденция видно тоже изголодалась. Как вы думаете, товарищ капитан?

– А что, я с удовольствием бы подкрепился, – оживился румяный капитан.

– Хозяин! – позвал старлей. – Тащи стол на улицу, на свежем воздухе пища лучше усваивается. Ефрейтор! И ты солдат, – посмотрел особист на Гришу, – помогите ему.

Украинец, явно заискивая перед особистом, торопливо зашаркал к дому. Зайдя в помещение, Гриша обнаружил сидящую у стола молодую девушку, в тревоге бередящую пальцами край своего передника и печально уставившуюся в одну точку. Переброшенная через плечо черная коса ее, толщенной в руку, опускалась к поясу. На секунду очарованный красотой и скорбным видом молодой девушки Гриша споткнулся о прошмыгнувшую под ногами кошку, и тихо выругался. Пока шофер и Гриша выносили стол и лавки на улицу, старшина набрал в колодце воды, сполоснул половник и два имеющихся в наличии котелка, надел белый фартук и колпак тем самым, приготовившись к раздаче. Хозяин вынес еще несколько глиняных мисок из дома с хлебом, солью, огурцами и две пустых – для особиста и корреспондента. Все было готово к раздаче, и старшина уже взялся за крышку котла, чтобы, открыть его, выпустив клуб ароматного пара, но особист остановил Маркелыча.

– Погоди, старшина, видно еще гости к нашему огоньку торопятся.

На противоположном склоне показался приближающийся «Студебеккер». Из-за кромки незатянутого в брезент кузова торчали две головы в солдатских пилотках. Затормозив у ворот хутора, водитель выключил двигатель грузовика и, в ту же секунду, с пассажирской стороны выпрыгнул коренастый сержант, и коротко бросив тем, что сидели в кузове какую-то фразу, направился к офицерам. Подойдя на положенную дистанцию, сержант приложил руку к пилотке и доложил:

– Сержант Высоцкий! Разрешите обратиться, товарищ капитан?

– Да чего ты по-уставному, сержант, вроде не в строю, – мягко ответил военный корреспондент. Ему не терпелось приступить к ужину, а запах ароматного разварившегося пшена с салом, долетающий из котла, все сильнее способствовал выделению его слюны.

– Нам бы водицы набрать, а то на подъемах мотор перегревается. Мы уж и из фляжек всю воду в радиатор вылил, да скоро и эта выкипит.

– Кто такие? – коротко бросил особист.

– Трофейная команда, товарищ старший лейтенант, барахло по тылам собираем.

– Оружие, по-твоему, барахлом теперь называется?! – внезапно разъярившись, выкрикнул особист.

– Да там не только оружие, товарищ старший…

– А оружия сколько? Ведомость ведешь?

– Да нет, товарищ…

– Фамилия командира твоего, быстро! Кто тебя на задание такого отправил? Почему в машине только два бойца сопровождения? Твой командир что, не в курсе, что по округе бандеровцы орудуют? Хороший подарочек! Целый «Студебеккер» с оружием! До утра останетесь здесь. А утром вместе отправимся к вашему командиру, – и уже более спокойным голосом старлей добавил:

– Старшина! Обеспечь трофейщиков кашей.

Напряжение, вызванное тирадой особиста в адрес Высоцкого и его командира, еще долго стояло за столом. Люди молча двигали челюстями, пережевывая пищу. Разложив кашу по мискам и котелкам, повара присоединились к общему ужину. На краю лавочки осторожно примостился хозяин дома. От каши он отказался и теперь неотрывно смотрел на старлея из СМЕРШа, понимая, что у того еще возникнет не один вопрос к нему.

– Мы, пожалуй, у тебя останемся, – почувствовав на себе взгляд украинца, сказал особист, – место в сарае найдется?

– Мiсце всiм вистачить, – зачастил старик, – панам офiцерам можна постелити у будинку.

– Нет, я в доме не лягу, – потянувшись, ответил особист. – На улице благодать: тепло, свежо, насекомых – полное отсутствие.