Олег Глушкин - Рыбацкое море. Рассказы

• Название: Рыбацкое море. Рассказы
• Автор: Олег Глушкин
• Жанр: Русское современное

Рассказы и миниатюры, составившие книгу, рождены морскими рейсами автора. Вдали от родных берегов обостряются чувства, сближаются и сталкиваются люди, но всех их объединяет рыбацкое море.

---

На живца

Слух о том, что на плавбазе «Фурманов» обитает настоящая русская красавица, быстро облетел весь промысел. Чтобы только взглянуть на нее, капитаны судов-ловцов старались попасть на сдачу рыбы только на эту плавбазу. Они готовы были терять время в очереди, они готовы были на все. И действительно, тот, кому довелось увидеть врачиху, так между собой называли ее капитаны, уже не мог спать спокойно, ибо она приходила в его самые сладострастные сны. Остальным членам команд судов-ловцов, изнывающих в океане без женщин, не дано даже было увидеть врачиху. И они расспрашивали своих капитанов – какая же она, эта сладкая женщина. И капитаны не могли толком объяснить, ибо не хватало слов, и могут ли слова передать то притяжение, которое возникало, когда она поднимала на тебя свои васильковые глаза, когда дышала учащенно, и высокая грудь ее вздымалась, и каждое движение обещало такую глубину страсти, за которую не жалко было отдать всю жизнь. Отдать все, только бы без остатка раствориться в этой женщине, в ее белом парном теле, слиться с ее дыханием, или хотя бы просто прикоснуться к ее нежной коже. И капитаны старались быстрее сделать замет, чтобы заполнить кошелек рыбой, чтобы получить право звать к себе плавбазу. И в ночи они всматривались в огоньки на горизонте, дрожащие огоньки малых судов, чтобы первыми увидеть, как их затмевает праздничное сияние прожекторов плавбазы. И едва борта соприкасались, капитан ловца устремлялся к трапу, и карабкался наверх с удивительной ловкостью, одной рукой хватаясь за поручни, а другой бережно придерживая портфель, набитый бутылками рома и специальным угощением – рулетом или салатом из креветок, или же черепаховым тающим во рту мясом. Вахтенный сопровождал в рубку, где стоял хозяин плавбазы, всегда широко улыбающийся орденоносец Вартанов. Он улыбался в свои загибающиеся кверху, как у Чапаева, усы и протягивал руку, чтобы перехватить портфель и определить по весу, какую встречу оказать взошедшему на борт. А тот, ослепленный огнями и уютом, стоял и ждал решения своей участи, не будешь же говорить открыто при всех штурманах, скопившихся в рубке, зачем ты пришел сюда, когда можно было послать простого матроса-счетчика и тот подписал бы протокол о сдаче рыбы. Вартанов продолжал улыбаться и делал жест рукой, жест щедрого распорядителя райским садом. И надо было идти за ним, палубой ниже, над которой витал аромат духов. И дверь лазарета открывалась, и оттуда пальчиком манила она, вся такая душистая и теплая в распахивающем халате, и с таким чарующим голоском, что можно было упасть в обморок, еще не дойдя до нее или излиться страстью на расстоянии, опустошив себя и покрыв позором. Но так случалось редко, ибо капитаны всегда должны обладать достойной выдержкой, и понимают, что страсть должна всегда быть взаимной.

Наверху же стампы быстро перегружали рыбу, а потому торопили – сначала звонками, потом стуком в дверь, потом сам Вартанов звал – надо было подписывать акт о сдаче рыбы. Глаза не хотели смотреть на скучные цифры. Они хотели сохранить видение роскошного тела и распахнутых бедер. Подпись ставилась сама собой. Вартанов наливал рюмку, выпивал сам и продолжал улыбаться, теребя кончики усов. Ни одна из плавбаз не набрала столько рыбы, сколько смог набрать Вартанов. Ни у одной плавбазы не было такого запаса неучтенной рыбы. «Надо уметь ловить на живца, – говорил он, подвыпив, своим помощникам, – чтобы вы делали без меня!» Иногда в их компанию приходила врачиха, и тогда они все затихали и смотрели на нее. Она пила аккуратно, из рюмки, которую держала, отставив свой нежный пальчик. Вартанов становился перед ней на колени и просил: «Королева, допусти меня, смилуйся, королева!» Она отстранялась, улыбалась своей ослепительной улыбкой, но никаких надежд своему хозяину не оставляла. Иногда же протягивала своим нежным голоском: «Мы так не договаривались, Вартанов…» А внизу, там, где плескалась темная вода, уже жался к борту очередной ловец, и в кошельке его было полно рыбы.

Морская любовь

На старинных парусниках, годами болтающихся в морях, на китобойных судах, в погоне за добычей, устремляющихся к Антарктиде, не было места женщинам. Считалось, что женщина на борту приносит несчастье. Они являлись в сладких снах, облаченные в свадебные платья, они легко скользили по волнам и в этих снах сводили с ума молодых матросов. В наше время море стало доступно женщинам. На больших рыболовных базах, где не раз выходил я в океан, они заселили каюты правого борта кормовой надстройки, коридор, куда выходили их двери, был назван улицей Восьмого марта. Почти сорок обработчиц рыбы, пышущих здоровьем молодок, которых не могла утомить никакая работа. Прибавьте сюда еще и госпиталь с аккуратными и чистенькими сестрами милосердия. Здесь находили своих избранниц флотские начальники. Обработчицы доставались матросам. Наш капитан говорил с пафосом, вскинув вверх шотландскую бородку: «Мой друг! Если вы видите на палубе базы веселую, улыбающуюся женщину, которая не идет, а скользит по настилу, полная женского счастья, то непременно в какой-нибудь бригаде или вахте отыщите изможденного, передвигающегося как тень члена экипажа, неспособного выполнять свою работу!» Каждый хотел бы очутиться на месте этого парня, но нас было двести человек и все мы жаждали любви, но не каждому это было дано. Зато нам не нужно было грезить, мы видели женщин воочию, мы ощущали на расстоянии их горячее дыхание, их заманчивый неповторимый запах.

Нам завидовали матросы средних и малых траулеров, где совершенно не было женщин. Когда их малые суда швартовались к плавбазе, чтобы сдать рыбу, они под любым предлогом устремлялись на базу, лезли по штормовым трапам, спускались в люльках, карабкались по швартовым баллонам. «Шутрм Измаила!» – говорил наш капитан. Эта орда устремлялась в кормовую надстройку. И готова была отдать за беглый поцелуй или краткое объятие всю заработанную валюту. Рыба была выгружена, по судовой трансляции звучали напрасные призывы о том, что посторонним пора покинуть борт плавбазы, капитаны малых траулеров, сами успевшие получить дозу любви, вытаскивали своих матросов из кают. Мы не осуждали за это женщин нашей плавбазы. Они были щедры на любовь. И мы понимали, что такое мужчины без женщин. Что такое полугодовой рейс на малом траулере. В один из рейсов и я очутился на палубе такого морского страдальца. Лишенные женщин матросы не брились, через слово сотрясали воздух отборным матом и мочились прямо с борта. Избави Господь вас от такого рейса. Бегите от них и умоляйте конторских барышень-кадровичек направить вас, если не на плавбазу, то хотя бы на большой траулер. На этих траулерах тоже не сахар, ведь там на восемьдесят человек экипажа приходится три или в лучшем случае четыре женщины. Буфетчица верхнего салона, она обычно принадлежала капитану, кастелянша и прачка, для первого помощника и старшего механика. Остальным оставалось только ждать, когда эти женщины, надоедят начальству. И за них придется сражаться, доказывая свое право на любовь. Этим женщинам повезло и в то же время крупно не повезло. Был выбор – или сохранить невинность, или впасть в немилость, было ощущение полной незащищенности. Одну мою знакомую веселую рыжеволосую хохотушку выбросили за борт матросы, истомленные ее не сбывающимися обещаниями. Женщины на траулерах – закаленные морячки проставляли бутылку корабельному плотнику, который ставил замки на их каюты, замки, которые не мог открыть дежурный штурман своим вездеходом. На траулерах матросы не запирали своих кают, это считалось дурным тоном. Замки на каютах женщин ни у кого не вызывали вопросов.

Но были в морях и почти райские суда – это консервные плавбазы, большие заводы в море. На этих плавбазах в рыбных цехах работали в основном женщины. Порядка семисот молодых женщин, жаждущих любви, и порядка пятидесяти моряков, истощенных от любви. Здесь женщины не запирали своих кают. Замки были закрыты на каютах мужчин. Мне выдалось как-то побывать при выгрузке на такой плавбазе, пока я спускался в кают-компанию, несколько девиц, жарко дыша мне в лицо, называли номера своих кают… Я видел на этой райской плавбазе изможденных штурманов и механиков с глазами тусклыми и бесстрастными и ни разу не просил в отделе кадров направления на плавучие консервные заводы.

Любовь в море вспыхивает яркой звездой и за право на нее надо бороться. Иногда на плавбазах выходят в рейс муж и жена. Это лучшая проверка прочности любви. Упаси вас Господь подвергнуться такому испытанию. Я помню, как при перегрузке рыбы, мы послали на транспортное судно учетчицей жену нашего боцмана. Всегда нужен контроль, иначе не досчитаешься в лучшем случае нескольких тонн. Перегрузка закончилась, но жена боцмана не возвратилась. Мы стояли борт о борт с транспортным судном и не отдавали швартовые. Несколько раз по трансляции наш капитан просил жену боцмана возвратиться, а капитан транспортного судна даже организовал ее поиск. Но больше всего мне запомнился боцман, мечущийся вдоль нашего борта, словно раненный зверь, пойманный в капкан. Его пронзительные крики иногда по ночам повторяются в моей голове. Жену его конечно возвратили. И еще долго держали у нас в отдельной каюте, пока не успокоился боцман и поклялся, что не тронет ее.