Сергей Учаев - Пустое место

• Название: Пустое место
• Автор: Сергей Учаев
• Жанр: Русское современное

Роман о современной школе, об обществе, в котором мы живем. Дневник нашей жизни, который ведет новый «человек из подполья». Книга, развивающая классическую для русской прозы тему «лишнего человека».

---

Утро по меркам нашей семьи уже не ранее, – десятый час. Мы все рано встаем, привычка выработалась еще с тех пор, как отец ходил в смену на завод, а мать бегала в больницу, работала там в регистратуре. Мать уже курсирует по огороду, а отец сидит на веранде, заставленной внушительными мешками и картонными коробками. Есть среди них и пара деревянных ящиков.

– Здорово! – машет он мне, как только я подхожу к калитке.

Я тоже приветствую его, кивая головой.

– На электричке приехал? – спрашивает он меня, уступая место для того, чтобы я присел, рядом с ним на самую верхнюю ступеньку. В руках у него здоровенная сумка, он колдует над одним из ремешков.

– Ну, да. А на чем еще до вас доберешься.

– Можно еще на автобусе. Он же как ходил, так и ходит. Мы вот с матерью на нем в основном ездим. И туда и обратно. На нем лучше всего.

– Ну, так вам, понятно. До станции идти по вашим меркам далеко.

– До станции, положим, не так далеко. Но годы уже не те, и ноги не те. У матери постоянно болят. А сейчас сырость, холодно большую часть дня, а ночью, так и вовсе. Ты же помнишь, у нее всегда с ногами проблемы были. Она и по молодости не слишком хороший ходок была из-за этого. В поликлинике своей поэтому и старалась все больше сидеть на стуле, на ногах не стоять. А теперь старость, что удивляться, что ноет и болит?

– Здравствуй, Коля, – мать, заслышав наш разговор, пришла с огорода.

Руки в резиновых перчатках, на голове повязан платок, как у работниц с советских плакатов, на ногах мои старые сапоги и теплые штаны. Сама в поношенной коричневой куртке, в той, что еще года три назад ходила по городу. Теперь, видимо, списала ее за старостью лет на дачу. Здесь и будет доканывать уже окончательно, пока не развалится.

– Здравствуй, мама.

– О чем это вы тут говорите?

– Да я рассказываю ему, что тут у нас уже холодно, сыро. Что ты все мне говоришь, что надо съезжать. Всю плешь мне проела. Вот, радуйся теперь, сегодня, наконец, отсюда выметаемся, – без видимого удовольствия ответил отец.

Похоже, споров по этому поводу, действительно, прогремело с избытком.

– Да уж, слава Богу. Съезжать надо было еще недели две назад, – говорит ему мать, и, перешагивая через нас, подымается на веранду, усаживается на одну из небольших табуреток, сделанных отцом. – Все соседи-то по-умному, в конце августа разъезжаются, а мы как всегда ждем непонятно чего. Дома тепло, квартира и телевизор, кстати, твой любимый. Нет, здесь сидим, до последнего, до холодов. Ты что ж думаешь, что в этом году осени не будет, что ли?

– Мам, – говорю я. – Ты бы на стул села. На нем лучше, наверное.

– Не беспокойся. Мне на этой табуреточке удобнее сидеть. Я маленькая, книзу теперь расту.

– Тепло еще будет – продолжает отстаивать свою точку зрения на сроки окончания дачного сезона отец. – Бабье лето впереди. Здесь знаешь, как хорошо станет. Еще пожалеешь, что мы все вывезли и дом на зиму заперли.

– На один день можно всегда приехать, если охота сильно припрет. Походишь по леску осеннему пару часиков, и хватит с тебя. Много ли на старости лет надо. У самого ведь тоже ноги больные. Как и я постоянно жалуешься. Ну да что мы все об этом. Как у тебя там жизнь дома, на работе? – обратилась ко мне мать.

– Да обычно, ничего такого. Таня работает, Маша в школе. Я вот тоже в школу опять пошел учить охломонов всех мастей.

– А чего своих не привез сюда? В этом году ведь летом так и ни разу не приехали. Все лето в городе просидели в духоте, – поинтересовался отец.

Это правда. Несмотря на многочисленные обещания я так и не нашел в себе силы оторваться от дивана и приехать в сад в летние месяцы. Сам не знаю, почему так получилось. За город летом хотелось выбраться нестерпимо. С недавних пор я стал просто чуметь, проводя летние месяцы в городе. Никакой возможности расслабиться. Жара, диван и маета от безделья. Компьютер тоже не спасал. Все на лето поразъехались, кто куда, и только пара-тройка таких же чудаков как я кидала в ленту картинки, музыку и ссылки на какие-то дурацкие длинные статьи о кризисе российской экономики и грядущей политической нестабильности. От скуки я открывал некоторые из них, но сил дочитать до конца не находил, бросал изнуренный, отмотав пять-шесть абзацев. Что толку читать, когда и так все ясно: летим под гору, все эти годы разница только в интенсивности спуска. Одно расстройство, напоминание о неизбежном конце. Нет, лето в городе – это не отдых, а какая-то пауза между работой, бессмысленный и тягостный простой, еще более тяжкий от того, что свою работу в школе я просто ненавидел, а впереди маячила в качестве избавления от скуки только она. Но ехать к родителям всей семьей желания не было. Приехать, поболтаться с утра до вечера, а потом опять тащится в ночь на электричку, ехать обратно в город. Я уже стар для такой возни. Да и сомневаюсь, чтобы Таня или Маша оценили такой отдых. Слишком уж активный. Правда, проблема не только в этом. С моими родителями у Тани отношения не сложились. Ничего серьезного, но атмосфера явного отчуждения ощущалась всякий раз, когда она начинала разговаривать с моей матерью. «Не пара она тебе, не пара». Отец в своем привычном стиле попытался обозначить для непонятливой Тани верховенство своей патриаршей власти, но этот номер категорически не прошел. Таня выходила за меня и не была настроена терпеть рядом с собой, а тем более над собой, никого кроме меня.

Маша же, как всякий современный подросток, не понимала и не ценила красот природы. До пикников она еще не доросла, и все прелести хозяйского хождения меж огородных грядок ценить ей было рановато. Сад, в который она еще в юном дошкольном возрасте ехала с удовольствием, теперь потерял для нее малейшее значение. Появиться в нем значило бы сознаться в собственной незрелости. Да и что бы она здесь делала? Сверстников ее, насколько я знал соседей, в округе практически не было. Я отлично понимал ее нежелание ехать в дедушкин домик за городом, как она его называла, потому что и сам когда-то испытывал нечто подобное. Одиночество за компьютером для современного ребенка лучше одиночества перед лесом и речкой. Печально, но факт. «Петька на даче» – это уже неактуально.

– А зачем им здесь быть? Вы ж меня не просто в гости позвали, а помочь.

– Так дело-делом, но хоть раз в год выехать из этого грязного города надо. Что сидеть в четырех стенах, – заметил отец. – Как вам не скучно?

– А зачем? Дома может быть и тоскливо, но ведь и на улице не лучше. Здесь тоже, сколько себя помню, с развлечениями небогато. Сходишь разок в лес, пару раз на речку – туда еще километра три тащится, а потом вы в огород погоните полоть, окучивать и совсем житья не станет.

– А что такого? На земле поработать – это только в удовольствие. Что касается городской жизни, то у вас там ведь та же история. Сидите, ни шагу из дому. Я ведь не первый раз говорю: сходите куда-нибудь, не сидите в своей душной квартире! Мы с тобой, вон, сколько раньше мотались: в кино, на стадион, мать тебя в театр все норовила сводить в детстве. В кукольный, так и вовсе, чуть ли не каждую неделю ходили. Нельзя взаперти сидеть все время. Надо с людьми общаться больше. К вам хоть в гости кто-нибудь заходит?

– Заходит, – соврал я, не скажешь ведь, что мы особо никому не нужны, тогда вони еще больше будет. – Иринка, танина подружка, бывает раза два-три в месяц.

– А твои? Твои друзья где? Или Танька всех разогнала?

– Разогнала, и к лучшему, – вставила мать. – А то я помню, в университете вся дружба заключалась в том, что шлялись где ни попадя. Сколько я ночей не спала. Как только в неприятности не угодили, ума не приложу. Этот Миша, толстенький все так и норовил во что-нибудь вляпаться. Что за человек такой!

– Никого она не разгоняла. Сами ходить перестали. Леша уехал в Москву. А Мише некогда, у него работы завались.

– Ничего им не некогда. Просто ты для них стал бесполезен. Вот и забросили они тебя, – прямо сказал отец. – Они-то наверх пошли, а ты под уклон. Вот и разнесло вас в разные стороны.

Я обиделся. Он в очередной раз наступил на больную мозоль, затронул тему, по поводу которой мы постоянно перепирались последние годы.

– Слушай, ты бы определился сначала: их Таня выгнала или они сами знать меня не хотят.

– Не ссорьтесь по пустякам, – вмешалась мать. – Как будто это самое главное в жизни. К нам ведь тоже никто особо не ходил.

– Так понятное дело, почему, – ухмыльнулся отец.

– Почему?

– Потому что ты сама всех повыжила.

– Скажешь тоже. Теперь ты вот и меня начал обвинять. Несправедливый ты, Петя.

– Я не обвиняю, а говорю как есть. Ну да не в нас с тобой дело. Это все уже не имеет значения. Дело прошлое. Главное, не главное, что не ходят, – это неважно. Суть в том, что показательно. Никто с ним знаться не хочет, потому что он под гору покатился.