Давид Кизик - Время Феофано

• Название: Время Феофано
• Автор: Давид Кизик
• Жанр: Историческая проза
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-00071-448-5

Книга описывает события, происходящие в Византии в 10 веке. На фоне жизни близких людей и окружения Анастасии, прошедшей путь от провинциальной актрисы до императрицы Феофано. Мировая политика, влияющая на события в Азии, Африке, Западной и Восточной Европе. Затрагиваются вопросы взаимоотношения Рюриковичей и правящей династии Византии. Княжение Ольги и походы Святослава. Формирование народов и стран. Становление мировых религий. Происхождение некоторых географических наименований и терминов. Акцентируется на цикличности мировых событий.

---

Под благим предлогом Моисей и Аарон испросили разрешения у фараона вывести голодающий еврейский народ с разоренной дельты Айгюптоса на земли оазисов Синайского полуострова[174]. Фараон поначалу разрешил. Но сообразив, что его обманули, и Моисей собирается покинуть пределы его державы, отправился в погоню. Вполне естественно. Ни один царь не захочет терять людей, приносящих ему материальные блага. А тут уходил целый народ земледельцев.

– Значит, Моисей схитрил?

– Очевидно! Но что делать реатам, привыкшим возделывать землю у большой воды в тесных оазисах? Моисей знал о богатых абиссинских портах, куда свозили товары купеческие корабли из Африки, Персии и Индии. Почему бы реатам не сменить побережье Средиземного на побережье Аравийского моря[175], думал Моисей? – А как ты объяснишь всевозможные чудеса, которые сопровождали Исход? – спросил Феофилакт.

– Оставим чудеса для сказочников. Божественно приукрашивать события – это по их части. Уверен, что марьи Моисея придумывали какие-то военные хитрости по заметанию следов. А перейдя море и избавившись от преследования, Моисей повел реатов западным берегом Аравии[176], к ее южной оконечности. К землям, напротив Абессинии. Но только вот случилась незадача – те земли были уже заняты. Там жили родственные Сарацинам, племена сыновей Агари, Агаряне. Чтобы выжить Сарацинам пришлось батрачить на Агарян. Так минуло еще сорок лет. – Ошибся Моисей, – заключил Феофилакт. – Он ведь полагался на свои сведения о богатых землях по ту сторону пролива.

– Конечно, – согласился Константин. – Поэтому, в конце концов, Моисей стал подумывать о новом Исходе. Теперь уже на север, в земли средиземноморской Палестины. Но надо сказать, что большая волна после взрыва вулкана и «сорок казней» уничтожили не только дельту Айгюптоса, но и цветущие Заросли Палестины. После катаклизма, спаслись лишь пастухи, выпасающие овец высоко в горах. – Что еще за Заросли?

– Хм, – довольный, что может блеснуть знаниями, хмыкнул Багрянородный. – В то далекое время на юге Палестины, обитал богатый народ мадьян[177]. Смешанный из многих племен народ, потерявший свою веру и духовность. Ими владела всепоглощающая жадность. И наживали они свои богатства неправедно. Где обманом, где грабежами. Тем не менее, их обширные земли были покрыты великолепными садами и парками, которые назывались Заросли. Волю народа, якобы, выражало подобие Совета из глав всех родов, булэ. В него входили разбогатевшие на нечестной торговле олигархи. Которые, конечно же, заботились не о народе, а только о своих прибылях. Для защиты народа от врагов булэ назначал князя. В то время, это место занимал шейх и пир[178], князь и священник Итро. И, несмотря на свое высокое положение, все его воззвания к честности и благоразумию олигархов, пропадали втуне. Как видишь, в Зарослях процветали анархия и беззаконие.

Феофилакт кивнул, давая понять, что ему понятны эти обстоятельства. Константин продолжил рассказ:

– Как я уже говорил, Большая волна уничтожила цветущие Заросли. Прибрежные города еще пустовали, но жизнь там постепенно возрождалась. Моисей выбрал подходящий момент. На побережье Средиземного моря снова нужны были реаты выращивающие зерновые культуры и заготавливающие корма на зиму. Нужны были ремесленники, выделывающие шкуры овец. И даже торговцы обменивающие мясо скота на предметы необходимые в быту. В общем, без горожан и земледельцев местные пастухи чувствовали себя обездоленными. Вот почему и Итро сразу согласился, когда Моисей предложил привести с собой на Синайский полуостров реатов сарацинов, влачивших жалкое существование в Аравии. Феофилакт кивнул, соглашаясь с доводами рассказчика, а Багрянородный продолжал развивать свои мысли:

– Сказано – сделано. Достигнув границ Палестины, Моисей категорически запретил Сарацинам родниться с выжившими мадьянами, чтобы те не заразились их греховностью. Моисею пришлось долго ломать голову. Как заставить переселенцев безоговорочно подчиняться себе, при этом, не нарушая своих обещаний о райской жизни и свободе? Сарацины не хотели быть бессловесными рабами. Они хотели, чтобы с ними считались. Хотели возродить свои утраченные вольности, свой булэ. Некоторые даже, назло Моисею, стали родниться с мадьянами. И стали заражаться идеями анархии. Его ждало повторение судьбы Итро. Попав в затруднительное положение, Моисей уединился на горе, чтобы подумать и воззвать к Отцу Небесному.

Надо сказать, что Моисей продолжал быть приверженцем золотого Атона, которого хетты называли Конем Хорса, богом алого, осеннего Солнца и временем сбора налогов. Богом князей и воинов. А реаты Аарона, как все земледельцы, поклонялись серебряному Быку Амону, рога которого символизировали полумесяц. Потому, что это было лунное божество, покровительствовавшее земледелию, которого карфагеняне называли Ваалом, а греки – Блестящим Зевсом. Как можно было в этих условиях совместить две веры и, таким образом, утвердить власть?

– А что же Аарон, побратим Моисея? – спросил Феофилакт. – Ведь на правах Верховного жреца он должен был, как то помочь князю?

– Он и помог. В отсутствие шейха Аарон, на правах Пира, попытался объединить оба культа и выковал бога реатов в новом обличье – в образе Золотого Тельца. И назвал его Израиль[179].

– ???

– Ничего нового он не придумал, – улыбнулся Константин. – Если вспомнить, что у норманнов Тартарии[180] объединяющим символом служит живой белый, то бишь «Серебряный Конь». Где конь символизирует Хорса – солнечное божество язычников, а его серебряный цвет – лунный полумесяц. Позже эту же идею перенял и Соломон, сделав своей печатью изображение звезды в полумесяце. А в недалеком прошлом идею Аарона возродил и Мухаммед[181] в своем Аллахе, который можно перевести как «Золотой Полумесяц». Ведь древний корень «ал» лежит в основе слова «алый», обозначающий цвет червонного золота. И цвет осеннего солнца. Луну же египтяне и сейчас называют словом «Аах»[182]. Свое новое учение Мухаммед с успехом опробовал в Медине[183], когда, под своим Золотым Полумесяцем, примерил и объединил арабских пастухов кочевников и еврейских торговцев самаритян.

– А как же в христианстве? – И в христианстве все тоже! На щите Константина Великого два символа. И Солнце и Полумесяц. Хотя я предпочитаю серебряный равносторонний солярный крест с лучами, расширяющимися от центра к краю. Своеобразный символ маятника качающегося от созидания к разрушению. Ведь равновесие – состояние неустойчивое. В жизни гораздо важнее не оно само, а стремление к нему. – Действительно, этот символ показывает путь к равноправию и равновесию, – согласился Феофилакт и Константин и продолжил рассказ: – Но Моисей, к сожалению, увидел в образе идола Аарона лишь то, что Амона ставят выше Атона. Следовательно, заподозрил он, булэ будет над князем. Очевидно, Моисей не захотел закончить жизнь, как Итро. И тут ему помогли марьи Навина и их земляки левиты, предки которых тоже вышли из княжества Падан, что в горах Загроса. Те, которых позже назвали коленом Левия[184]. Чем это закончилось, ты знаешь.

– «И стал Моисей в воротах стана и сказал: кто Господень, ко мне. И собрались к нему все сыны Левины. И сказал он им: так говорит Бог: возложите каждый свой меч на бедро свое, пройдите по стану от ворот до ворот и обратно, и убивайте каждый брата своего, каждый друга своего, каждый ближнего своего. И сделали сыны Левины по слову Моисея: и пало в тот день из народа около трех тысяч человек»[185].– Просто прекрасно, Феофилакт. Меня всегда восхищала твоя способность говорить цитатами, – похвалил патриарха Константин.

– Это всего лишь зазубривание текстов. И ничто по сравнению с твоим незаурядным умом, – сделал ответный комплимент Феофилакт.

– Ну, вот и обменялись любезностями, – рассмеялся Константин.

– Что же, по-твоему, было дальше с Моисеем и переселенцами реатами? Наверное, Моисей нашел компромисс? – продолжал расспрашивать базилевса Феофилакт.

– Моисей вынужден был искать компромисс. Не мог же он поубивать всех мадьян и всех евреев. В том числе и своего брата. Если опустить пафос Писания, говоря простым языком, скрепя сердце, он согласился на равенство каст шванов и реатов. Он разрешил создать булэ от двенадцати родов. А позже даже государство им созданное стало называться в честь бога земледельцев – Израилем. Но все это при условии сохранения верховной и абсолютной власти князя. И это он отразил во вторых Скрижалях[186]. Дав людям Закон, изложенный письменно, Моисей под страхом смерти запретил всякое идолопоклонство и аллегории связанные с ними. Но и это еще не все.

– Этого было мало?

– Да, разумеется. – Константин неспешно отпил вина, смакуя и наслаждаясь его вкусом. – Заметив вопросительно-ожидающий взгляд собеседника, пояснил:

– Не только Эхнатон начинал реформы с узурпирования жреческой власти. Юстиниан также говорил о двух властях, управлять которыми должен стремиться каждый государь: священстве и царстве. Одной, из которых Создатель поручил заботиться о душах, а другой – управлять телами людей. К этому я бы только добавил, что для уравновешивания первых двух властей и для решения спорных вопросов между ними, существует третья власть, власть арбитра – судейская. – Константин немного подумал и продолжал: – В начале беседы я упоминал, что для сохранения равновесия между тиранией и анархией, для решения кастовых споров между пастухами и реатами, была создана третья сила – жреческий суд. Вопрос только в том: а судьи кто?