Георгий Березко - Ночь полководца

• Название: Ночь полководца
• Автор: Георгий Березко
• Жанр: История

---

- Поиграла раз-другой... и вся музыка, - громко сказал рябой сержант.

- А у фрицев - техника... Гвоздит и гвоздит... Обидно, товарищ генерал-лейтенант! - звонким голосом заявил смуглолицый паренек с носилок, стоявших неподалеку.

- В отношении погоды еще учитывать надо... - заметил Никитин. - Весна время тяжелое...

- Верно!.. Такая грязь! - закричал молоденький, миловидный солдат в дверях.

Бойцы осмелели и высказывались теперь один за другим с непринужденной прямотой. Командующий находился в одинаковом с ними положении, и это уравнивало собеседников.

- Не сидится молодежи в обороне... Вот раньше срока и повели нас... Без высшего приказа, так я думаю... - заключил Никитин и бережно перенес ногу на прежнее место.

Генерал подозрительно посмотрел на солдата, не поняв, что, собственно, скрывалось за его последними словами. Деликатное намерение снять с него, командарма, ответственность за опустошительный неуспех удивило Рябинина.

- Нет, друзья, не так дело обстоит, - проговорил он. - Все вы честно выполнили мой приказ... И не ваша вина, что немец еще держится в своих окопах... Не долго ему осталось там сидеть... Кровь свою вы пролили не даром...

Кто-то из раненых громко застонал, и все обернулись к нему. Потом снова обратили свои лица к генералу. Было слышно дыхание многих людей - частое, прерывистое либо трудное, хриплое...

Синеглазая девушка, дежурившая около умиравшего комбата, обтерла ваткой его губы.

- Бой еще не кончен, друзья, - громко продолжал командарм, держась за брусья носилок, стараясь сидеть прямо, - поэтому не надо спешить с выводами...

Раненые напряженно слушали, но по их лицам - отчужденным или испытующим - командарм понял, что бойцы ему не верят. Он говорил еще некоторое время о том, что путь к победе не легок, что, желая выиграть в решающем пункте, приходится иной раз отступать, сворачивать в сторону, - но никого, казалось, не разубедил... Когда генерал кончил, сержант с тронутым оспой лицом усмехнулся.

- Что было - видели, что будет - увидим, - сказал он.

Особое, трудное сочувствие, что испытывал Рябинин к бойцам, выполнявшим его приказ, становилось тем сильнее, чем упорнее они противились утешению. И командарм подумал, что только успех, быстрый и шумный, может вернуть ему поколебленное, если не утраченное, доверие людей. "Ну что ж, они еще услышат в победе, еще порадуются..." - успокаивал он себя.

Он снял очки, чтобы протереть их; его морщинистое лицо с замигавшими близорукими глазами, с поджатым ртом выглядело очень старым и расстроенным.

- Товарищ командующий, нам бы полечиться немного, а потом мы со всей охотой... - почему-то просительно проговорил Никитин.

- Это точно, - сказал сержант. - Подремонтироваться надо...

- Вы не сомневайтесь, мы всем сердцем... - Никитин в замешательстве погладил свою гладкую, восковую лысину. - И то сказать: не фрицы на нас, мы на них по такой погоде полезли. Это же силу свою знать надо, чтобы против климата идти.

- Обратно, артиллерии еще не хватает на всех... Мы понимаем... медленно, неразборчиво промычал солдат с забинтованными глазами.

"Кажется, они меня утешают... - подумал командарм. - Они меня утешают!" - изумился он, и жаркое, сильное волнение сжало его горло.

- Куда же вас поранило, товарищ командующий? - сочувственно спросил Никитин.

- В ногу попало, - тихо ответил генерал.

Он ощущал легкий озноб, лицо его приобрело желтоватый оттенок.

- И меня в ногу... Ну, это ничего... Это не опасно, - сказал Никитин.

- Скоро встанете, товарищ командующий, - сверкнув цыганскими глазами, пообещал сержант.

- Когда глубокое повреждение бывает, приходится пострадать. - Низкий голос Никитина гудел неторопливо и ровно. - А в ногу или в руку - заживает легко...

- Для здоровья нога ничего не значит! - выкрикнул паренек со смуглым лицом. - Вот если в сердце - это плохо... - Он покачал круглой головой, отливавшей на макушке стриженым шелковым волосом.

- Ты из каких мест, Никитин? - спросил генерал, и в голосе его зазвучала признательность.

"Вот они, мои солдаты!.. Моя пехота!.." - горделиво пронеслось в его мыслях.

- Слуцкого района, деревня Царовцы... - ответил боец.

- Белорусе?

- Так точно... Мне еще топать и топать, чтоб до своего района дойти... Мне без ноги никак невозможно, - пошутил Никитин. Русые усы его приподнялись в улыбка, открыв белые редкие зубы.

Люди, скучившиеся в дверях, расступились, и командир медсанбата, оправляя на ходу свой халат, торопливо вошел в комнату. Врач доложил, что помещение во дворе очищено, и командующий начал прощаться. Его охватило такое нетерпение при мысли, что он начнет сейчас бой, как будто это была первая атака, которой он командовал.

- До свидания, друзья! Желаю вам скорого выздоровления, - проговорил Рябинин, когда санитары подняли его носилки.

- И вам, товарищ командующий!.. Счастливо!..

- Поправляйтесь скорее.

- Повоюем еще вместе... - ответило сразу много голосов.

Генералу хотелось сказать что-то еще своим солдатам, которых он так хорошо, думалось ему, знал и на которых все же, видимо, недостаточно полагался... Ибо не из одного великодушия, как понял теперь Рябинин, проистекало это удивительное намерение ободрить раненого генерала... Но точно так же, как он был заинтересован в крепости духа бойцов, так и они нуждались в его командирской уверенности. Война эта была их войной, и не они служили у своего полководца, а он служил им...

"Как я ударю сейчас по немцам!.. Как я ударю!.." - подумал Рябинин, словно разгоряченный молодой лейтенант.

- Мы еще встретимся в твоих Царовцах, Никитин... - продолжал он. - Мы еще увидимся в Берлине. А кого не досчитаемся - помянем добрым словом.

- До свиданья, товарищ командующий... Спасибо вам, - серьезно сказал солдат.

"Служу Советскому Союзу!.." - едва не ответил красноармейцу командарм.

10

Телефонная связь с армией была быстро налажена. Начальник штаба, вызванный к аппарату, доложил командующему, что атака, ожидавшаяся им, отменена. Дамба на Лопати была повреждена бомбежкой, и река, вздувшаяся от недавних ливней, затопила позиции правого фланга армии. Командующий, расспросив о подробностях, мог лишь подтвердить приказ, отданный в его отсутствие... Минуту он молча, неподвижно лежал, глядя в потолок, жуя тонкими губами. Потом приказал соединить себя с членом военного совета Уманцем. Пока того разыскивали по телефону, Рябинин тщательно отметил на карте участки фронта, оказавшиеся под водой. Адъютанту он поручил вызвать к себе полковника Богданова и Семененко - командиров дивизий.

Вскоре и бойцам в медсанбате стало известно о несчастье, постигшем армию. Раненые, прибывшие с передовой, рассказывали, что вода заливает их окопы. Говорили даже, что какие-то подразделения отрезаны от своих тылов, что связь между частями порвана, что где-то потонула артиллерия. И если не всему следовало верить, было очевидно, что неожиданная катастрофа делает невозможным дальнейшее наступление.

- Середь реки осетра не ухватишь... - заметил пожилой, седоватый солдат, раненный в руку.

Он недавно проснулся и сидел теперь на своем ложе; соломинки торчали в его всклокоченных волосах.

- На оборону переходить надо... Как же иначе... - серьезно сказав Никитин, и все согласились с ним.

Словно уговорившись, бойцы не вспоминали больше о полных надежды обещаниях командарма. И по неловкости, которую испытывал Уланов, думая о них сейчас, он понял, что это же чувство удерживало его товарищей. Люди задумывались, отмалчивались или произносили что-нибудь вроде: "Да, так-то вот... Бывает..."

- Коля! - окликнул кто-то Уланова. Он обернулся и в двух шагах от себя увидел высокую фигуру в мокрой плащ-палатке с откинутым на спину капюшоном.

- Что делаешь тут? Раненый, что ли? - спросил Рябышев, улыбаясь.

- Ты?! - крикнул Николай, и хотя он не только не был близок с Рябышевым, но почти не замечал этого боязливого, туповатого, казалось, солдата, сейчас он очень обрадовался.

- Как наши? Да отвечай же... - торопил Николай.

- Достается нашим... Там такое делается! - Рябышев говорил громко, уверенно, как человек, избегнувший, не в пример другим, смертельной опасности. Это поднимало его в собственных глазах над теми, кому не удалось уйти вместе с ним.

- Двоеглазов жив? - спросил Николай.

- Был живой...

- Колечкин? Кулагин?

- Живые... Быкова убило...

Перебирая по фамилиям бойцов своего взвода, судьбу которых он едва не разделил, Николай почувствовал, что он действительно теперь крепко связан с ними.

- Ну, а где вы теперь? Как вообще положение? - спросил ом.

- Пропадаем, - уверенно ответил Рябышев.

Свернув козью ножку и прикурив, он обстоятельно рассказал, как роте удалось ворваться в окопы первой неприятельской линии. Всю ночь шел близкий огневой бой - немцы нажимали, стремясь выбить атакующих из своего расположения. Утром наступило относительное затишье, и ему, Рябышеву, поручили доставить в тыл раненых. Но добирался он сюда с большим трудом, так как дорог больше не было.